Андрей Сиваков - Взвейтесь соколы орлами!

Менделееву дали список добавок к алюминию. Это брат ещё с института помнил, как дюраль выплавляли. Я лишь добавил, как потом этот сплав закалить. Это уж нам в училище как-то упомянули. Мол разогреть до полтысячи градусов, а потом неделю держать при комнатной температуре в 20 градусов. И станет летающий металл ещё крепче.

Пару раз ещё до снега съездили в Гамаюн. Полетали маленько на единственном незаконсервированном мотоплане. Чтобы не разучиться.

Полковник Волков отбыл к семье в имение Лопасню до Рождества.

В Гамаюне и Фроловский со всем управлялся, а в батальоне у полковника и заместители были и ротные командиры. Владимиру Евгеньевичу я передал примерный список корнетов, которые захотят у него обучаться.

Сигаев продемонстрировал выучку казаков стрельбе. Я сразу вспомнил фильм – «Великолепная семёрка». Казаки стреляли не хуже, чем в кино.

Беломор обрадовался встрече, но ехать в Питер отказался. С таким гаремом в большом городе недолго и единорогом стать, а то и вовсе оленем. Вернулись домой вместе с Сигаевым и Плаксиным, а Коновалов на хозяйстве остался. Так за мелкими заботами времечко и пролетело.

К профессору Жуковскому в Москву я съездил без брата. Только с Зиной.

Она с радостью отправилась и сестричку повидать и троюродную тётушку, которая Оленьку взяла на воспитание. Я же отправился в будущее высшее училище имени товарища Баумана. Николай Егорович встретил меня радушно. Мы побеседовали о его будущих учениках.

– Николай Егорович! Мы такую задумку имеем, чтобы на Ходынском поле годика через два три начать осваивать новые аэропланы. Опытные образцы проектировать в Москве, а вот массовый выпуск наладить в недальнем Подмосковье. Неподалёку от городка Раменское. Там и чугунка проходит и река Москва рядом. Все опытные образцы летательных аппаратов проектировать и собирать будут в Москве. Хорошие-то инженеры в деревню не поедут, а плохих нам не надобно. А вот уже готовый опытный самолёт можно погрузить на баржу и пусть себе плывёт малой скоростью. Всё одно быстрее будет, чем, разобрать, доставить в вагонах, а потом собирать. А так скатили на баржу, накрыли брезентом и плыви. Опять же секретность легче соблюдать. А вот на аэродроме под Раменским надо бы поставить громадный ангар с десятками мощных вентиляторов. И каждый опытный образец продувать по многу раз, что бы пилот хоть примерно знал, что его ожидает в воздухе. Дело новое и надо там такого человека во главе поставить, что бы смог такую глыбу работы на себя взвалить.

– Так есть такой человек. Благов Виктор Михайлович. Он и живёт там рядом в Ильинке. Подполковник в отставке.

– А почему отставной?

– Так он же из правдорубов. А начальство-то ох как не любит, когда правду-то в глаза говорят. Вот его в отставку и сплавили. Хорошо ещё что не посадили, как бунтаря.

– Так такие же люди в России на вес золота. Вы уж озаботьтесь, пожалуйста, поговорите с ним. И если он согласится этот аэродром возглавить, то дайте мне короткую телеграмму со словом – «ДА» – и тут же будет Указ от государя о присвоении ему полковника и назначением главным над всеми испытаниями. Так и назовём этот аэродром – Центральный Аэродром Государевых Испытаний. Сокращенно – ЦАГИ. Деньги из казны переведут столько, сколько потребует. Это уже моя забота.

– Как-то у вас всё быстро получается, Андрей Владимирович. Всё-то вы торопитесь.

– Не я тороплюсь – жизнь торопит. Кто не успел, тот опоздал. Вот один из лозунгов века грядущего.

Расставались мы с профессором уже как единомышленники.

Перед отъездом из Москвы я заехал за Зиной к её тётушке. На семейном совете порешили графиню Оленьку ещё на годик оставить здесь, пока мы не вернёмся из путешествия. А на будущий год по осени уже смело можно будет отдавать её в Смольный институт благородных девиц – самое престижное женское учебное заведение. При расставании не обошлось и без слёзок – так уж все женщины устроены.

В Питере Комрад рассказал, как встречался с адмиралом Макаровым, о чем говорили и какие планы наметили. В разговоре адмирал обмолвился, что в Филадельфии заложили строительство нашего крейсера «Варяг» – одного из самых новейших для того времени. Меня это очень заинтересовало. Сигаев разыскал Густава Тринклера. Оказалось, что тот в один из последних дней отдыха в Каннах не удержался и съездил-таки в Монте-Карло. И теперь за свой счет содержит целую группу молодых студентов-двигателистов. Таких людей надо поощрять без меры. Я не стал подчинять его Луцкому. Каждый из них талантлив сам по себе. Я лишь подсказал ему, пусть попробует спроектировать двигатель по принципу дизеля, но с продольным расположением на 4 цилиндра и на 8. В таких движках скоро возникнет необходимость. А все его расходы будут покрыты из казны. Он этим очень заинтересовался.

Повстречался и с Лёвушкой Кнэпом. Он с удовольствием согласился составить нам компанию в круизе до Америки. Но сначала надо было заехать к купцу Шароглазову.

– Вот что, Олег Сергеевич. Вывеска-то у тебя знатная. Но надо бы её как-то и оправдывать!

– А я разве отказываюсь. Заказывайте! Всё исполню в срок.

– Помнишь я тебе про бальзу говорил?

– Конечно, помню, но нет её ни у кого. А много ли надо?

– Двести тысяч кубометров. Как тебе такой заказик?

– А ихде же я стока возьму? Она ведь в тайге не растёт!

– Ну про тайгу и лесоповал мы чуть позже потолкуем. А пока тебе нужны корабли лесовозы, что бы ту бальзу в Бразилии и Аргентине купить и в Россию вывезти. Так?

– Так-то оно так, но это каких же деньжищ стоить будет? Я и сотой доли таких расходов не потяну.

– Ещё как потянешь. По крайней мере на бумаге. Напишешь доверенность на Лёвушку. Одну на постройку двух огромных лесовозов. Другую – на закупку такого количества бальзы. Все расчеты через наше торгпредство в Нью-Йорке. Платить-то мы будем. Да озаботься, чтобы через пару лет у тебя были надёжные крытые склады для всей той бальзы. И всех-то твоих расходов будет, разве что по целковому на водку стряпчему и нотариусу, что те доверенности оформят. Такой-то расход потянешь или опять будешь плакаться, что денег нет?

– А на что вам столько той бальзы понадобилось?

– Задумали мы с братом, князем Кириллом, новшество во флоте ввести. На всех военных кораблях забить все пустоты бальзой. Пробьёт вражий снаряд броню, а воде-то заливать и нечего. Кругом бальза. Вот корабль-то и не потонет.

– Мудро! А что ты там про тайгу и лесоповал намекал?

– Так когда бальзу-то завезут куда лесовозы-то девать? А так ты их пустишь из тайги лиственницу вывозить. Ведь вся Венеция стоит на сваях из сибирской лиственницы. А раз этим лесовозам по сибирским рекам ходить, то и бронированы они должны быть до самого киля. Чтобы льдом не раздавило. И нос должен быть из двойной толстой брони, что бы тот лёд колоть.