Александр Бочков - Путь на восток

К штабу Обороны города подъехали «с помпой»: мой Бюссинг; Бюссинг сопровождения; Ганомаг СЗУ и обычный Ганомаг с 10 бойцами в кузове; два отделения бойцов моей роты на двух автомобилях… Хотел ещё танк Т-III прихватить, но решил — это перебор. Сильная охрана — это нормально, для устрашения, а танк?… Подъехали; бойцы выскочили из кузовов на землю; двое заняли позиции по обе стороны дверей; Бюссинги и Ганомаги нацелили пушки и пулемёты на здание и в стороны для «отражения возможной угрозы»; часть бойцов заняла позиции у броневиков, а большая часть пошла за мной в здание, занимая позиции в коридорах и у входа в приемную.

Это не паранойя — это разумное предостережение тем, кому взбредёт в голову поиграть со мной игру: кто их нас круче! Четверо осталось в приёмной, а основная четвёрка зашла за мной в кабинет совета Обороны, рассредоточившись у меня за спиной так, чтобы видеть всех находящихся в комнате. Автоматы МП-40 у парней висели на плече стволом вниз, но правая рука поддерживала спусковую скобу автомата, готовая в любую секунду подкинуть автомат в положение для огня по противнику… Сидевшие за столом и слушающие одного из докладчиков, стоящих у большой карты, повернули головы на шум. Пожилой генерал-лейтенант, оторвав взгляд от говорившего повернул голову ко мне. О… — и этот здесь: за столом, среди разных военных и гражданских, сидел и майор НКВД Судоплатов. Я кивнул ему; он кивнул мне в ответ… От генерала и сидящего рядом с ним дивизионного комиссара, не ускользнуло наше кивание друг другу…

— Капитан Марченко. Пограничные войска НКВД СССР — доложил я и устало козырнул генералу. Замолчал, равнодушно ожидая реакции. И она последовала незамедлительно! Генерал начал наливаться багрянцем начальственного гнева:

— Это что такое? Это что за вид?! Это что за люди?! — начал заводиться он. — Это что за доклад?! — генерал встал, опираясь руками на стол. Я равнодушно ждал окончания генеральского гнева…

— А ну ка вывел отсюда этих… — махнул рукой на молчаливо стоящих бойцов — вышел сам; привел себя в надлежащий вид; вошел как положено и доложился! — рявкнуло на последок высокое начальство. Ах да… — я же, в делах и заботах, забыл снять немецкую лётную куртку и заявился в повседневной рабочей форме — я же с операции вернулся, а не с парада! И шёл я не к начальству, а решать какие то вопросы к их пользе, а не к моей! По мне бы — так мне и нет нужды к ним ездить — даже по приглашению, не говоря уже про приказ! Конечно: такой внешний вид — это нарушение уставной формы одежды, но к чему так вот сразу? На место, в стойло поставить думает?

— Товарищ генерал-лейтенант… — начал я терпеливо — я недавно вернулся с операции, которую провело моё подразделение… Вчера оно разгромило моторизированную дивизию вермахта в составе двух пехотных полков и одного танкового, находившуюся в Барановичах. У стоящего генерала челюсть стала медленно опускаться вниз…

— Эта дивизия должна была завтра после обеда атаковать город Минск с целью его освобождения и уничтожения сил его обороняющих. А поскольку обороняют город мои батальоны, я и решил опередить немцев. И опередил. Дивизия полностью разгромлена; в Барановичах стоит в обороне Батальон майора Неулыбина, усиленный моими четырьмя батальонами, так что в ближайшую неделю удара немцев с запада можно не опасаться… Я очень устал за это время и не имею желания пререкаться и спорить с вами по поводу формы или способа доклада. Я сейчас повернусь и уйду, а когда я вам в следующий раз понадоблюсь — приезжайте ко мне: я к вам больше не приеду ни по просьбе, ни по приказу… Я всё объяснил товарищ генерал? — спросил я, умышленно опустив приставку лейтенант к генералу… Не ради того, чтобы позлить — расставить для всех приоритеты…

Генерал — опытный видимо волчара, отреагировал соответственно:

— Это не дает вам права капитан вести себя подобным образом! Ладно… — сменив гнев на милость продолжил он уже спокойно — впредь являйтесь по форме. О проведённой операции доложите позже, а сейчас доложите что вы имеете из вооружения, продовольствия, транспорта, медикаментов; сколько бойцов в вашем подразделении и что вы можете передать совету Обороны города прямо сейчас! Ай молодец, ай умница! Всё расскажи и скажи — что можешь передать прямо сейчас? А что потом… — мы сами решим что забрать! Типичная штабистская и начальственная черта: вы добывайте, а мы будем распределять! Огорчу я тебя начальник — очень огорчу… Заметил насмешливый взгляд Судоплатова: это тебе капитан не с пленными разговаривать, да и не со мной — это посланник Ставки! А по фиг!

— А я вам и не собираюсь ничего докладывать по операции уничтожения дивизии и очередном освобождении города Барановичи. Товарищу Сталину — уже доложено, а вы… Вас сюда направили город оборонять? Вот и обороняйте! Лицо генерала побагровело о гнева, а я продолжал равнодушно, заметив как с лица Судоплатова исчезла ехидная усмешка. А ты что думал майор — я вот так сдамся?!

— Что касается сведений о моем подразделении и его ресурсах — то это не ваша компетенция товарищ генерал-лейтенант. И передавать вам я ничего не буду: ни сейчас, ни позже! Вам надо: на востоке станция Борисово… На севере — станция Молодечно… Идите и возьмите все, что есть там у немцев — как это делали мы! На юг идти не советую: в Ганцевичах мы были уже несколько раз, так что там поживиться, думаю — будет особенно нечем… Чтобы предотвратить ещё вопросы скажу сразу: всё, что имеет спецподразделение «ГРОМ» под моим командованием, мы получили не от Управления по снабжению, а отобрали у немецких захватчиков в результате многих успешных операций, чего и вам желаю! А то, что есть у нас — нам самим будет нужно! Да, вот ещё что! — обвёл насмешливым взглядом притихших за столом военных и гражданских:

— Пользуясь случаем, ставлю в известность совет Обороны города: завтра, после обеда я снимаю свои батальоны с охраны периметра города. Они мне понадобятся для дела… — закончил холодно… Вот тут всех проняло по настоящему: боеспособные батальоны оставят позиции, а кто же тогда город будет оборонять? И до генерала вмиг дошло то, что я сказал: ситуация хреновая получается!

— Я вас не отпускаю с оборонительных рубежей! — выкрикнул он.

— А меня как то мало волнует что вы желаете! — раздражение прорвалось наружу — у вас есть ваши подчинённые — вот ими и командуйте. А я уж как-нибудь без ваших команд и приказов обойдусь! Обходился раньше — уверен и сейчас не пропаду! — бросил в лицо багровому генералу, судорожно разевающему рот, как рыба.

— И вообще… Как вы меня все уже достали — дармоеды! — не удержался я — всё вам дай, дай! Хоть бы кто сказал — на… Развернулся и направился к двери. По ушам ударил крик: