Александр Бочков - Путь на восток

Не один и не два раза читал у наших умников: прямо перед началом войны один из старших командиров КОВО решил проявить инициативу и выдвинуть дивизии в предполье. Берия узнал и доложил Сталину. Тот дал нагоняй командиру и приказал отозвать дивизии на место. Вот какой нехороший Берия и какой гад Сталин! Они во всём виноваты! Если бы не они… И не вдомёк, почему то, этим убогим, что в 1940 году конгресс США принял закон, разрешающий военную помощь по ленд-лизу странам пострадавшим от агрессии. Так вот выдвижение дивизий к границам — это прямая агрессия, позволяющая Гитлеру заявить на весь мир: русские двинули дивизии к нашим границам и нам ничего не оставалось, как ударить первыми — опередить их!

Статус агрессора с себя он бы не снял, но вот статус жертвы агрессии СССР потерял бы наверняка! Вот чем могла обернуться инициативность командира, искренне желающего уберечь страну от опасности, а на деле подложившему огромную свинью своей стране!

Помотал головой, отгоняя апатию, раздражение и желание всё бросить: куда я денусь с подводной лодки! Запрягся — терпи но тащи! А завтра… Завтра я им устрою 37ой год! Утром, отложив намеченную операцию на день, отправился с инспекцией по батальонам… В каждом батальоне бойцы и рекруты выстраивались буквой Г и я доводил до их сведения что делали отстранённые командиры в моё отсутствие и за что были отстранены от командования и выведены из Спецназа. И задавал вопрос — Кто не согласен с моим решением? Никто, конечно не выражал несогласие, но ауры, ауры! Они говорили красноречивее любых слов! Я выводил из строя — не за руку, конечно, этих несогласных и моя охрана отводила их в сторону… Больше всего таких «несогласных» было в батальонах Мазурова и Старостина. Оно и понятно… «Возмущенцев» со всех 12 батальонов собрался целый батальон! Ещё хуже было у рекрутов — бывших пленных, освобождённых в Минске и захотевших служить в Спецназе — три батальона из 12ти! Плюс к ним ещё присоединились «отчисленные» за лень, профнепригодность, хитрозадость… Четыре батальона. Много! Но что делать: лучше сейчас почистить, чем потом расхлёбывать…

Отчисленный батальон бойцов разместил на месте батальона Мазурова. Рядом с ним — отчисленные батальоны рекрутов… Питание у них сразу же поменялось — стало обычным питанием безо всяких изысков. Тренировочная форма осталась, а всё остальное — забрали. Забрали автоматы, выдав взамен немецкие винтовки Маузер. Передавать их совету Обороны не стал — пусть свои формируют, но как их использовать для пользы дела — придумал.

Вскоре нам предстоит схлестнуться с немцами в открытую — лицом к лицу и к этом у надо подготовиться уже сейчас, пока есть такая возможность. А она есть! Отложенная на день операция. Завтра, на рассвете, Спецназ пятью батальонами атакует Узловую станцию Молодечно, расположенную на северной железнодорожной ветке Белоруссии — снабжающую войска, наступающие на Ленинград! Там и три лагеря для военнопленных есть… Оттуда пополню немного потери у рекрутов. До станции по дороге — 80 километров: два часа неспешной езды на поезде. Три роты диверсантов уже там: по команде перекроют выход эшелонов со станции на север; восток и обратно на запад — если что… Три батальона нанесут удары с севера; запада и востока, а два батальона, один из которых штрафной, сборный — атакой в лоб на станцию с юга — со стороны Минска. Опробуем новую тактику атакующего боя. Заодно и штрафники пусть повоюют напоследок…

Едва начало смеркаться — эшелоны покатили на север — к объекту атаки: станции Молодечно… Прибывали на место; разгружались не доезжая несколько километров; становились в походные колонны и уходили к намеченным для каждого батальона позициям для атаки… Моя рота прибыла в первом эшелоне, за нами остальные. Тут уже всё по взрослому: и броневики, и самоходки, и танки T-III и T-IV. Первым начал, естественно, я: по шесть своих головорезов, в невидимости, проводил через окраины на станцию. Дальше они растекались к намеченным целям: противотанковой батарее; пулемётным дотам; зенитным орудиям на станции; квартирам высших чинов вермахта, гестапо, полиции… Мне, как обычно — крупные цели: казармы отдыха охранного полка и роты СС. Три лагеря военнопленных захватят диверсанты, после того, как подорвут железнодорожные пути вокруг станции. К семи утра — началу штурма, мои бойцы свои задачи выполнили, как и я. Дело осталось за моими батальонами…

В семь утра — время Ч, батальоны с трёх сторон: запада, востока, севера начали тихую инфильтрацию — проникновение на станцию с трёх сторон… На главном направлении — южном, в атаку на станцию, первой волной, пошёл ударный батальон Молодцова. Второй волной пойдёт штрафной батальон — сборный, из несогласных с моей политикой! В нём должно быть потерь побольше, чем в ударном Молодцова: им предстоит зачистка территории от остатков и немецких недобитков, а впоследствии — этот батальон будет оставлен для охраны станции Молодечно, как и три батальона рекрутов, так же не согласных со мной — в глубине своей души…

В семь часов, по команде, из глубины леса, взревев моторами, выкатились танки и направились к станции. Прошли по взгорку; спустились в низинку и атаковали станцию. Следом за ними, прикрываясь бронёй, пошли в атаку бойцы Молодцова… Первая волна атакующих двигалась к станции: танки, с коротких остановок, обстреливали отмеченные мною цели — пулемётные доты и гнёзда; места расположения противотанковых и артиллерийских орудий; укрытия и укрепления пехоты… Вышедшие из леса, следом за танками, самоходки Ганомаг СЗУ начали обстрел по целям, данным танкам, а так же по местам возможной угрозы атакующим! Здесь же я решил проверить в боевой обстановке новую самоходку — 105 мм орудие, поставленное в башню, на платформу танка T-II… За время нашего нахождения в Минске мои умельцы, с мастеровыми железнодорожных мастерских, сумели сделать две таких установки и трудились над созданием ещё двух… Самоходки ударили по целям; танки били по намеченным целям; мои диверсанты потрудились, уничтожая орудийные расчёты и тем не менее…

Первая цепь танков, за счёт внезапности, прошла взгорок почти без потерь: только одна «тройка осталась на взгорке, дымя мотором… Сзади, за башней остался лежать труп мёртвого бойца, свесившего голову вниз с моторного отсека, да убитый мехвод, которого экипаж оставил в танке, эвакуируясь: мертвому уже не поможешь, а танк вспыхнуть мог в любую минуту! Танкисты вылезли; увидели что повреждения незначительны; вытащили из чрева танка механика-водителя и понесли его в тыл — для них операция закончилась… Третья рота, шедшая за двумя первыми, выскочила на взгорок. Командир роты, с подпалинами слева на бушлате и оспинами ожогов на левой стороне лица, повернулся назад к бойцам и крикнул: