Виталий Останин - Остерия Старый конь Регрессор

— Кстати, да!

— Просто мало кто это знает, вероятно. Да и расскажи вам раньше кто, что горстка полуголых колдунов способна перемещаться между мирами — вы бы поверили? А во-вторых, есть огромная разница между отправкой вас за вином в Элам и проходом в другой мир. Мастер Нго говорит, что сами проходы не созданы ими, а лишь обнаружены. Как я и предполагал! Они могут их активировать и использовать. Но не способны творить проходы куда им вздумается. Но могут применять схожий метод в рамках своего мира.

— Вот! А как они это делают? Самое интересное-то вы не сказали. Если не мой взрыв нас сюда зашвырнул, то что тогда?

Александр посмотрел на меня странным взглядом, в котором мне увиделось осуждение. Такого рода: “ну как же, Янак! Все ведь на поверхности лежит! Неужели еще не сообразили?”

— Вера. — вслух ответил он.

Я хмыкнул. Ученый развел руками. Мол, ну вот так. Сам, признаться, потрясен.

— Как говорит мастер Нго, вера — это энергия. Как и прочие другие, с которыми, в том числе я, работал и в Волде. Звучит немного мистически, согласен, но все же склоняюсь к тому, чтобы принять эту теорию. Сейчас, восстанавливая в памяти все события того злосчастного дня, я могу с уверенностью сказать, что именно моя вера заставила установку “Тур” сработать. Я просто поверил, что на этот раз все получится. Что Тур сработает, как надо. Я отказывался погибать, пока не закончу свою работу. И вот результат.

— Вы как жрец сейчас рассуждаете! — с легкой укоризной заметил я.

— Может быть. — удивительно покладисто откликнулся Терри. — Но, скажите, Янак, когда вы оказывались в тупике, в полном отсутствии выбора между жизнью и смертью, что помогало выжить? Помощь друзей? Запасной план спасения?

— Лучшая подготовка…

— Воля к жизни, быть может? Полное нежелание умирать? И вера в то, что все закончится хорошо?

Я взмахнул руками.

— Все, вы окончательно ожречились, Александр! Вино и общение с мастерами, как мы выяснили, для вас смертельно опасно! Нужно выбрать что-то одно. Заканчивайте, правда! Вера, подумать только! Я вас продолжаю слушать, только потому, что так же пьян, как и вы!

Говоря все это, я тем не менее внутренне соглашался с ним. Раньше, до встречи с колдовством, и слушать такого не стал. Вера — энергия! Ха! Но насмотрелся тут уже. Ничего не удивляет. Да и потом — я ведь и правда столько раз оставался живым, только потому, что страстно хотел жить. Верил, что выживу. Скрипел зубами, рвал жилы, но по-прежнему копчу небо, теперь уже чужое. Я на полную использовал все отпущенные природой данные и приобретенные навыки. И выживал. Но что запускало эти навыки?

Если воспринимать веру, как энергию — именно энергию, а не поповские сказки про старика на тучке! — то почему нет! Графа Эрцо, отца электричества, тоже ведь когда-то считали сумасшедшим. И довольно долго, кстати! А сейчас города империи освещены энергией, которую раньше маститые ученые считали выдумкой! Так почему бы вере не запускать прибор Терри? Противоречит науке? В этом мире я уже насмотрелся на противоречия!

Ученый лишь пожал плечами, против обыкновения, не начиная контратаковать своими аргументами и риторикой. То ли он не хотел меня убеждать, то ли понимал, что убеждать и не нужно. Сидел себе и смотрел на ночное небо, сверкающее чужими звездами.

— Я столько узнал. И понял, что ничего не знаю. — сообщил он звездам. И столько в его голосе было тоски, что я понял — тему нашего разговора нужно менять. Причем, срочно. Как ведут себя пьяные, все их стадии я знаю, как священник — молитвослов. И уровень интеллекта роли тут не играет.

— Ну, кое-что мы знаем. Скоро здесь будут корабли империи Рэй.

— Ах да! Наши северные экспансионисты… Ну, не так чтобы скоро. Нас они точно не застанут.

Проигнорировав его последнюю фразу, я продолжил.

— И, знаете, Терри, у меня тут появилась одна интересная идея.

В тринадцатый день месяца Вайо, что по местным поверьям являлось очень удачным временем для совершения плаваний, Александр Терри, граф Долтон, профессор академии наук Титанийской империи, а теперь мастер мастеров Терр, в последний раз пожал руку своему бывшему врагу, ставшему верным другом и соратником. И Янак Серт, некогда бывший революционером и бомбистом, за которым гонялось все государственное управление безопасности все той же Титанийской империи, ставший теперь главой безопасности Сатрапии Удэ, взошел на борт огромного корабля, строить которые в этом мире еще не научились. Помахав на прощание другу, расставался с которым, вероятнее всего, навсегда, ученый шагнул в воздушный вихрь и оказался в своих апартаментах дворца Кетига. Один шаг. И вместо песка безлюдного побережья, где в обстановке строжайшей секретности целый год строился корабль, называвшийся в мире ученого галеоном, под его ногами оказался полированный розовый мрамор.

Александр Терри переносил путешествие через пространственный прокол гораздо легче того же Серта. Который один раз попробовав данный способ перемещения (подумать только — он прыгал за вином! Ну что за мальчишка!) старался впредь держаться от него подальше. И даже на секретную верфь добирался по старинке — верхом. А вот ученый не брезговал еще одним подарком этого мира. И даже, будь его воля, только им бы и пользовался.

“Сделано!” — сказал он себе, налив вина — эламского! — в бокал, выточенный из цельного куска горного хрусталя. — “Это сделано. Что там у нас дальше?”

Не так много, если подумать. Янак Серт или Янган Серт-ар, как его стали здесь называть, был фантастически работоспособен. До своего отъезда он успел закрыть почти все свои дела. Ученому осталось лишь закончить те, на реализацию которых времени требовалось больше, чем один год.

Например, островитяне-тотемники. План Янака сработал даже лучше, чем тот сам рассчитывал. Уже несколько месяцев на Архипелаге бушевала междоусобица, в которой навсегда исчезали из истории целые кланы. Могучие кланы, так гордящиеся своим происхождением от предков оборотней, вырезались от стариков до детей — чтобы никто не мог продолжить мстить. И делали это не воины Побережья, а сами тотемники. Александру нужно было только периодически помешивать палкой своевременного вмешательства угли костра их взаимной неприязни. Поддерживать то одного, то другого “объединителя”, посылать оружие или наемников стороне, которая слишком ослабела в борьбе, но еще могла пустить кровь своим соперникам. Год, максимум год. И флот Удэ поставит точку в этой нелепой грызне. Расширив влияние растущей сатрапии.

Административные реформы самого ученого тоже проходили вполне гладко. Появилось сословие чиновников, исполнителей воли дангов. Можно сказать, прообраз будущей аристократии, но без права передачи титула по наследству. Круг принял его аргументы о том, что государство, даже застывшее муравьем в янтаре времени, должно иметь эффективный аппарат управления. Слегка громоздкий, тяготеющей к столь нелюбимой самим Александром бюрократии, но тем самым имеющим хорошую защиту от неверного решения одиночки. Защиту от дурака.