Илья Куликов - Спецназ боярина Коловрата

– Пусть проваливает отсюда и забудет дорогу на Русь! – отвечали со стен.

– Мы допросили одного из ваших выживших воинов, и он сказал, что вы ждете помощи с юга. На десятки верст наши разъезды не видели никакого войска. Только тысяча воинов спешно движется на юг, словно спасая свои шкуры! Если у вас есть надежда, то оставьте ее.

– Ты врешь, собака!

– Братцы, да этот псина намеренно говорит это, чтобы надломить наш дух! Видно, не только черниговский князь нам на помощь идет, но и киевский!

– Уноси ноги отсюда, пока мы тебя в ежика не превратили! Скачи, скачи отсюда!

Защитники, ослабшие и едва держащие в руках оружие, не хотели сдаваться и не хотели потерять веру в то, что откуда-то с юга идет огромное русское воинство, которое поможет им сокрушить врагов.

Воевода Борис Игнатьевич подошел к великому князю. Юрий Игоревич смотрел на сотни тел, лежащих под стенами. Многие из них уже были покрыты небольшим снежком.

– Смотри, Боря, снег тела прикрывает.

– Сейчас поганые опять в атаку пойдут, все позатопчут.

– Сколько, думаешь, мы врагов побили?

– Тысяч пять! Они-то нападают свежие, а мы уже еле оружие в руках держим.

– Многих потеряли?

– Многих. Почитай, за двух басурман одного воина теряем, а если и дальше так бой пойдет, то потери еще увеличатся. Княже, прости за дерзость, но давно хотел тебя спросить. Про Евпатия Коловрата и черниговское воинство ты тогда сам придумал? Не будет никакой помощи?

– Нет, боярин. Не будет никакой помощи, а если и придет к нам Михаил Всеволодович черниговский, то только тела наши и увидит.

– Людям с верой умирать легче, – прошептал воевода, – значит, мы все умрем, и нет никакой надежды и выхода.

– Можно сложить оружие и, словно телки, ждать, когда нас смерти предадут. Монголы пришли сюда не для того, чтобы уйти с пустыми руками, а когда город грабят, то без смертей не обойдется. Посмотри вон на то огромное и бесчисленное воинство монголов – сколько их там? Тысячи и тысячи. Им нужно продовольствие, нужен корм коням, нужно богатство и нужна слава.

– Понимаю тебя, великий князь, – ответил воевода, – ты правильно сделал, что оставил людям надежду. Я никому не скажу о том, что знаю.

– Дело твое. Думаю, защитники все равно задают себе этот вопрос. Думаешь, сколько мы еще продержимся?

– Думаю, день. Слишком много раненых, и слишком многие взяли оружие первый раз в жизни.

Монгольский всадник вновь обратился к защитникам:

– Воины! Вы зря отдаете свои жизни. Ваш правитель – враг нашему, а не вы. Вместо того чтобы просто так отдать свои жизни, вы могли бы сохранить их и биться в нашем воинстве. Посмотрите, вон стоят три сотни воинов, и, когда я уеду, они пойдут на штурм, а после пойдут еще три сотни, а затем еще три сотни. Все они сытые и свежие, и ни у одного нет ни раны. А вы все захлебываетесь кровью. Сдавайтесь! Сложите оружие. У таких, как вы, воителей должны быть дети, так как они украсят род людской!

Возле коня всадника вонзилось несколько стрел.

– Следующие мы пустим в тебя!

Всадник повернул коня и поскакал в сторону войска монголов. Вновь враги побежали на штурм прямо по телам, и вновь защитники Рязани подняли оружие дрожащими от усталости руками.

– Ну, детки, стоим насмерть. Держимся друг друга. Николай, Никодим, Богом прошу вас, жизни свои берегите, – напутствовал своих детей Гавриил Константинович и вскинул лук.

Вновь над стеной пошел дождь из стрел, который не давал высунуть голову из-за укреплений, но уже заглянувшие не раз в глаза смерти рязанцы бесстрашно ответили на выстрелы выстрелами.

Стоны и крики, которые даже в короткие минуты передышки не смолкали, разразились над городом с новой силой.

Сын великого князя владимирского князь новгородский Всеволод Юрьевич вошел в покои своей супруги княгини Марины Владимировны.

Всеволод был женат на Марине уже семь лет. За это время Господь послал им двух детей – княжну Евдокию и княжича Авраамия. Своего сына князь Всеволод назвал в честь недавно прославленного Церковью святого. Купец Авраамий отказался отречься от Христа в стране мусульман и за это принял мученическую смерть.

Марина Владимировна подошла к супругу. Княгиня знала о том, что Всеволод поведет рать к Коломне, чтобы вернуть Рязань, которую захватили не то печенеги, не то половцы, не то и вовсе гунны, или, вернее, их потомки.

– Княгиня, вот и снова мы расстаемся. Как мало времени мы проводим вместе, но ничего. Настанет день, и мы с тобой счастливо заживем вместе. Скоро уже это время.

Княгиня Марина усмехнулась, так как в слова супруга не верила и понимала, что доля княжеская иная. Не будет им покоя, не судьба им вместе жить да детишек растить.

– Сохрани тебя Господь, супруг. Всеволод, ты, когда с ворогами в бою сойдешься, береги себя и помни: твоя жизнь дороже сотен других для меня и для всего русского народа. Может быть, настанет день, и ты станешь великим князем. Конечно, до этого еще немало воды утечет, но верю, что это время придет.

– Марина, не думаю, что ослабленное воинство степняков может представлять нам с братом угрозу. Мы с Владимиром заберем Рязань. Отец хочет посадить его там на княжение. Больше не будет никакого великого Рязанского княжества. Скажи мне, Марина, а ты как считаешь, правильно ли отец поступил, что не пришел сразу на помощь Рязани? Я вот последнее время задумываюсь над этим вопросом. И не потому, что боюсь. Просто иногда мне кажется, что нас за такую жертву Бог не простит. Ты ведь знаешь, что рязанцы нам передали с гонцом ратным?

– Что? – спросила княгиня Марина.

– Они сказали, что они стоят здесь насмерть и уже не ждут помощи, но веруют, что смерть их не напрасна.

– Всеволод, видно, такова воля Господа. Понимаю, что ты терзаешь себя и страдаешь от того, что пролита кровь православных, но не один великий князь владимирский в ответе за это.

– Так-то оно так, – согласился Всеволод Юрьевич, – только все равно мне как-то не по себе. Дело не в жизнях – их Бог забрал, а как бы потом слава дурная о нашем роде по Руси не пошла. Ведь мы могли прийти на помощь, а не пришли, да еще и послов монгольских, которые чуть нам в лицо не плюнули, приняли с почетом. Куда почетнее нашего родича Олега Ингварьевича.

– Родич родичем, а ты, Всеволод, не забывай, что отец его Ингварь Игоревич и дядя Юрий Ингварьевич и вовсе были в плену у твоего отца и только благодаря его милости получили княжение.

– Это верно, Марина, но все равно неспокойно мне. Может быть, отец не прав, и не будет наша победа над монголами радостным событием, а лишь сделает нас коварными в глазах других князей. Будут потом говорить, что мы кровью и позором Рязань своему роду заполучили.