Илья Куликов - Спецназ боярина Коловрата

Боярин Евпатий посмотрел на лица своих людей, уставших, замерзших, мужественно переносящих страдания.

– Братья, мы сами предпочли смерть жизни побежденных. Мы решили проводить монгольского царя, а он, видимо, в гости к нам собрался. Так покажем ему наше гостеприимство!

Боярин Евпатий кивнул головой, и звук рога возвестил его людям, сидящим в заснеженных кустах и оврагах, о начале битвы.

Когда первые лучи солнца осветили лес, то он был весь устлан телами монгольских всадников. Боярин Евпатий, истребив около тысячи вражеских воинов, умело отвел своих людей, почти не понеся потерь.

Солнце еще не встало, но было понятно, что наступает утро. Зимние ночи длинные и холодные, но эта пролетела очень быстро. Князь Всеволод Юрьевич подошел к костру, возле которого грелись несколько его воинов. Костер разожгли совсем недавно. Шестеро дружинников грели руки у огня, а двое сидели рядом с раненым воином.

– Держись, Василько, – говорил дружинник раненому, который, наверное, приходился ему братом или другом, – побили мы монголов! Побили! Большой ценой, но победа за нами. Ты, Василько, не вздумай сейчас Богу душу отдать. Мы еще с тобой детей твоих крестить будем!

Князь Всеволод поднес ладони к огню, и они быстро согрелись. Победа была одержана полная, пусть и великой ценой. Монгольская рать была перебита, и лишь немногие вражеские воины не то отошли, не то бежали.

К князю подошел ратник и, поклонившись, доложил:

– Княже, я, как ты и приказывал, пересчитал всех выживших. В живых осталось двести восемьдесят два воина, и шестьдесят четыре воина ранено.

– Ну, даст Господь, к утру, может, кто еще из раненых подойдет. Будем собирать тела и добычу – может, еще кого найдем.

Князь Всеволод с ужасом понимал, что, несмотря на победу, ему придется вернуться во Владимир. Рать была полностью обескровлена, и даже помышлять о занятии Рязани было бы глупо.

Рассветало. Нехорошие мысли лезли в голову князя. Как же быть? Коли и впрямь Михаил черниговский, его дядя, привел свою рать к Рязани, то, видимо, хитрый лис провел его и теперь займет город. Вместо того чтобы усилить свой род, он, Всеволод, усилил род Ольговичей, подарив им Рязань. Как на это отреагирует отец?

– Княже, – крик вывел Всеволода Юрьевича из раздумья, – вражеская рать на подходе, и силы у нее немалые!

Князь Всеволод Юрьевич быстро встал на ноги и осмотрел своих людей.

– У кого остались кони – седлайте, остальные становись и приготовимся к битве!

Михаил Всеволодович подошел, мелькнула мысль в голове у князя. Понятно, почему монголы напали с ходу. Видимо, он им в спину дышал. Ну что ж, придется с ним поговорить. Он не дурак и должен понимать, что коли он вступит с нами в бой, то за нас отомстит и отец, и дядя Ярослав киевский.

– Кто такие, – все же спросил князь Всеволод, – черниговцы?

– Нет, княже, Степь. И их воинству нет числа! Мы и минуты супротив них не продержимся!

К князю Всеволоду подошел его друг и ближник Сергей с конем на поводу:

– Князь, брат! Выжило всего восемь лошадей. Садись на коня и скачи прочь отсюда. Возьми с собой семь воинов и спеши. Монголы свежие и двигаются быстро. Не уйдешь – найдешь здесь смерть!

– Пойдем, Сережа, со мной! Нам здесь не выстоять. Наши люди прикроют отход. Сергей, пошли!

– Нет, Всеволод, – ответил Сергей, обнимая князя, – я останусь и хоть немного отвлеку на себя монголов.

– Без тебя я никуда не пойду. Мы с тобой друзья детства, и ты мне дорог. Ты мой лучший друг.

– Спаси себя, княже, а мой долг здесь найти свой конец. Спаси и отомсти за наши жизни. Коли ты падешь в бою, то это может волю батюшки твоего, великого князя Юрия Всеволодовича, подкосить, а чует мое сердце, что война только начинается. Спасайся, братишка!

Всеволод Юрьевич запрыгнул на коня и поскакал в лес. С ним ушло семь воинов. Князь Всеволод вспомнил слова Глеба Павлушевича: «Коли беда случится и будешь отступать, то иди на закат, а не на восход. На восход пойдешь – там бурелом, кони не смогут пробраться, а коли на закат – то сможешь от ворога уйти». Словно знал, что беда будет.

– Княже, куда скакать? На восток отходим?

– На запад, на востоке бурелом, и мы там не пройдем.

Выживет ли мой брат Владимир, размышлял Всеволод, скача на коне по узкой заснеженной тропе, спасется ли он? Я ведь за него перед отцом ответ держать буду. Что ж, Бог милостив – может, и Владимир выживет. Ну ничего, я еще скрещу мечи с погаными степняками. Сейчас главное – выжить, чтобы вновь биться.

Наутро немногие выжившие воины вместе с князем коломенским Романом Ингварьевичем построились для боя. Владимирские полки были обескровлены, и становилось понятным, что мнимая победа обернулась горьким поражением. Владимир Юрьевич подскакал к Роману Ингварьевичу.

Лицо князя Владимира было изуродовано страшным шрамом, который он получил меньше суток назад.

– Роман Ингварьевич, сколько у тебя сил?

Роман Ингварьевич осмотрел своих людей. Меньше трех сотен воинов. Выжившие после вчерашнего боя, сомкнув щиты, ждали неминуемой смерти.

– Несколько сотен, князь, – ответил Роман Ингварьевич.

Князь Владимир Юрьевич посмотрел в сторону, откуда должны были прийти монголы.

– Наши силы ослаблены, лучшие воины убиты, а это были только передовые силы врагов. Ты был прав, князь Роман Ингварьевич, когда говорил, что надо отступать и собирать все силы для борьбы.

– Послушай, князь Владимир, здесь заканчивается моя отчина, – произнес князь Роман Ингварьевич. – Здесь заканчивается моя земля. Я останусь тут и на какое-то время сдержу врагов. Уводи оставшихся людей. Все равно кто-то должен остаться здесь и задержать монголов. Видно, это моя участь!

Князь Владимир Юрьевич с сожалением посмотрел на дальнего родича, затем спешился и обнял его:

– Спаси Господь тебя, Роман Ингварьевич! Ты жизнью своей не жертвуй, подержи монголов до полудня и отходи.

Роман Ингварьевич тоже посмотрел в сторону, откуда должны были прийти враги. До полудня сдержать монголов! Это и будет стоить мне жизни.

В это время к князьям Владимиру и Роману подъехал воевода Еремей Глебович.

– Княже, – обратился воевода к Владимиру Юрьевичу, – твой брат Всеволод Юрьевич отступил со своими воинами, ты тоже отходи! Я придержу монголов!

– Еремей Глебович, не жертвуй людьми и жизнью. Я стану насмерть, – произнес Роман Ингварьевич, – здесь заканчивается земля моего рода – здесь я и приму смерть.

Воевода бросил взгляд на людей Романа Ингварьевича и покачал головой:

– Нет, князь, ты и часа не продержишься. Я стану тут же с пятью сотнями и буду вместе с тобой сдерживать монголов. Отходи, князь Владимир!