Александр Баренберг - Первым делом самолеты! Истребитель из будущего [litres]

Опять началась оживленная дискуссия. Слышались возгласы: «Это нереально», «На чем, интересно, основаны ваши выводы?» и подобные. Встал Сталин, и сразу наступила тишина.

– Решение, как уже сказали, принято и обсуждению не подлежит. Время дискуссий и поисков кончилось! Вы должны понять, что война для вас уже началась. От результатов вашей работы будет зависеть жизнь сотен тысяч и миллионов людей! Поэтому авиапромышленность и все сопутствующие предприятия с сегодняшнего дня переводятся на военное положение. Работать будут круглосуточно в две удлиненные смены по 12 часов и без выходных. Ответственность тоже будет по нормам военного времени. На каждое предприятие будут направлены дополнительные сотрудники технического отдела НКВД, которые будут контролировать проведение работ на местах. Директора самолетостроительных и моторных заводов обязываются ежедневно отчитываться перед наркоматом и ЦК партии о выполнении плана. Разумеется, этого недостаточно. Поэтому в наркомат авиапромышленности уже было передано в последнее время несколько десятков заводов из невоенной сферы экономики. Принято решение значительно увеличить их число. Вскоре НКАПу будут переданы дополнительно около сотни текстильных и мебельных заводов, фабрик школьного оборудования, ремонтных авиапредприятий «Аэрофлота» и Осоавиахима. Кроме того, Комитет обороны и правительство решили временно заморозить значительную часть военных и гражданских судостроительных программ и освободившиеся мощности использовать в интересах авиационной и танкостроительной промышленности. Так что приведенные товарищем Вороновым цифры, по нашему мнению, являются вполне реальными. Поэтому давайте условимся так: товарищ Шахурин, возьмите бумагу и пишите.

Нарком приготовился писать, и Сталин продиктовал:

«Обязательство. Мы, Шахурин, Яковлев, Поликарпов (и далее по списку), настоящим обязуемся завершить разработку и испытания перечисленных образцов техники и обеспечить ее запуск в серийное производство в указанные сроки, доведя ежедневный выпуск новых боевых самолетов к февралю 1941 года до 35, а к маю – до 50 самолетов в сутки».

Андрей с удовлетворением смотрел, как конструкторы самолетов и двигателей вместе с руководителями промышленности подписывают письмо. В «той» истории Сталин заставил подписать такое письмо в январе 1941-го, и оно сработало! Воронов рассказал об этом вождю, и тот, видимо, так впечатлился собственной придумкой, что решил применить ее, не откладывая до января. «Молодец, товарищ Сталин! Хорошее окончание для этого совещания!»

Но оказалось, что это еще не конец. Спрятав полученное письмо с подписями в папку, Сталин повернулся к Рычагову:

– А теперь берите бумагу вы. Пишите:

«Обязательство. Мы, Рычагов и Воронов, настоящим обязуемся обеспечить своевременную консультацию предприятий и КБ НКАП, военную приемку и доставку в части готовой техники, переподготовку летного состава и овладение им новыми самолетами в полном объеме и введение авиачастей в строй в течение одного месяца с момента получения ими новой техники».

«М-да, назвался груздем – полезай под гильотину!» – думал Андрей, подписывая обязательство.

– Достаточно ли будет этих мер? – поинтересовался Сталин у Андрея, когда все разошлись.

– Нет, что-то все равно не получится, что-то не успеем. Квалифицированного персонала все-таки маловато. Нужны дополнительные резервы.

– Например?

– Как насчет выменять у Гитлера часть немецких и французских коммунистов и евреев, сидящих в лагерях? На прибалтийских «фольксдойчей»? Обмен группами населения, так сказать. Но брать не всех подряд, а обладающих рабочими и техническими специальностями прежде всего. Пусть предоставят списки заключенных, а мы отберем.

– Вы предлагаете торговать советскими людьми? Вернуться к работорговле?

– Ну какие же прибалтийские немцы советские люди? – всплеснул руками Андрей. – Они же через одного пойдут служить в Вермахт после оккупации Прибалтики!

– Не знаю, – задумчиво произнес Сталин. – Мне пока не очень нравится эта идея. Надо обдумать. И согласятся ли немцы? У вас еще что-то?

– Еще самое главное. Обязательно нужно наладить отношения с Америкой и организовать срочную закупку нужных нам вещей.

– Умный ты очень! Ты вообще в курсе, что САСШ наложили на нас моральное эмбарго? И с подачи Англии очень злятся за поставки сырья Германии, которые мы сейчас прекратить никак не можем?

– Я в курсе. Поводом для морального эмбарго послужила война с Финляндией. Мы можем конфиденциально признать перед Белым домом, что погорячились. Тем более что мы же пытаемся наладить отношения с финнами?

Действительно, Сталин решил обязательно предотвратить участие Финляндии в будущей войне, обезопасив, таким образом, Ленинград от повторения блокады и высвободив войска для германского фронта. В связи с чем советские представители в последнее время, с помощью американских посредников, кстати, начали выходить на Маннергейма с заманчивыми предложениями. Они включали и возврат части территорий, и денежную компенсацию и льготы для финских рыболовов, и отмену портовых сборов для финских торговых судов в советских портах. И еще много чего, включая официальное признание суверенитета Финляндии и ее территориальной целостности. А также, в соответствии с методом кнута и пряника, угрожали большими неприятностями в случае выбора неправильной стороны в существующем политическом раскладе в Европе.

– А насчет торговли с Германией, – продолжил Андрей, – у самих американцев рыльце в пушку. Их фирмы тоже этим занимаются, через посредников. Тем не менее нужно подчеркнуть, что наше сотрудничество с Германией вынужденное и временное. Обратиться напрямую к Рузвельту и попытаться объяснить ему, что может выиграть Америка от сотрудничества с СССР и что может потерять, отказавшись от него.

Сталин задумался, прохаживаясь с трубкой в руках по кабинету. Прошло несколько минут. Наконец он остановился и произнес:

– Написать личное письмо Рузвельту? Возможно, сработает. А что ты предлагаешь закупить, кроме того оборудования, поставки которого были прекращены из-за эмбарго?

Андрей был к этому вопросу готов и жестом фокусника, под одобрительным взглядом вождя, извлек из папки составленный им предварительный список. От США нам срочно надо было много чего. Как техника, так и оборудование и сырье для ее производства. В списке были (после согласования с Рычаговым) 1500 истребителей П-39 «Аэрокобра», из них половину требовалось поставить не позже апреля, 400 П-40 «Томагаук» в варианте истребителя-бомбардировщика, 150 транспортных ДС-3, 200 бомбардировщиков Б-25, 250 штурмовиков и торпедоносцев А-20. Еще в списке были авиационные и танковые радиостанции, генераторные и приемопередающие радиолампы и другие элементы для производства радиоаппаратуры, промышленное оборудование разных типов, дефицитные материалы, включая 6000 тонн алюминия, медицинские препараты. И, конечно, тяжелые трехосные грузовики «Студебеккер» в огромных количествах. И это был только предварительный список, его надо было дополнить в соответствующих ведомствах.