Геннадий Марченко - Покорение Америки [litres]

– Все евреи были бы такими – цены им не было бы! – в сердцах воскликнул атаман. – А жив ли он, не расстреляли его, часом, чекисты?

– Жив, чекистам его песни тоже нравятся, – успокоил я собеседника экспромтом выданной ложью.

– От оно как! Ну и ладно, что жив, пущай дальше хорошие песни сочиняет. Порадовали вы моё сердце, господин Сорокин.

– Ну, раз мы всё обговорили, тогда, наверное, можем и откланяться? – вопросительно глянул на нас поочерёдно Вержбовский. – А то загостились, а гостю, как говорят в народе, радуются два раза: когда приходит и когда уходит.

На обратном пути мы молчали. Виктор Аскольдович смотрел на дорогу, погружённый в свои мысли, а я прокручивал в голове возможные варианты дальнейшего развития событий. Может, ещё не поздно всё бросить и свалить на другой конец материка от греха подальше? Поселиться где-нибудь поблизости от голливудских холмов и радовать время от времени Уорнера своими идеями? Однако я прекрасно понимал, что так не поступлю. Не мог я подставить единоверцев, своих же русских братьев. Натворил дел – и сделал ноги? Сори, мистеры, но это не по мне!

Когда впереди показались кресты собора Преображения Господня, Вержбовский наконец нарушил молчание:

– Ефим Николаевич, вы обмолвились, что не прочь рассмотреть вариант с переездом в Гринпойнт.

– Да, мелькнула такая мыслишка.

– Если вы настроены серьёзно, то смею предложить вам квартиру в моём доме.

– Хм, не хотел бы вас стеснять…

– Вы меня не так поняли, – чуть ли не впервые за сегодняшний день улыбнулся Виктор Аскольдович. – Я вам не рассказывал, что имею доход от двух домов, квартиры в которых сдаю внаём. Некоторые из них пустуют, и я готов одну из квартир предоставить вам, причём денег с вас брать не собираюсь.

– Ого, заманчивое предложение! Ну, если так, я готов его рассмотреть.

– Не сомневайтесь, квартиру вам подберу приличную, с хорошими соседями, преимущественно выходцами из Российской империи. Да что там, поедемте, я вам сейчас же всё и покажу.

Квартира мне понравилась. Однушка, но просторная и светлая, хотя комнатное и кухонное окна выходили во двор, однако на восточную сторону. Мебель кое-какая имелась, обстановка была в целом спартанская, но всё чистенько и аккуратно, даже пыль практически отсутствовала. На кухне имелись большой чайник и заварочный, на полке над двухконфорочной плитой стояли пара чашек и пара же тарелок – глубокая и мелкая. В выдвижном ящичке было пусто, но Вержбовский заверил, что сегодня же принесёт ложки, вилки и кухонный нож. Санузел совмещённый, но вместо душа, как в моей нынешней квартире, вполне приличная ванна. А горячая вода подавалась не только вечером, но и утром, чтобы, как объяснил Виктор Аскольдович, люди могли с комфортом совершать гигиенические процедуры.

Я остался доволен, Вержбовский был рад, что мне понравилось. Получив на руки дубликат ключа, я пообещал завтра же перебраться сюда со своими нехитрыми пожитками.

– Столоваться можете в ресторане сына, до него отсюда десять минут пешего хода. Для вас всегда будет накрыт отдельный столик, – порадовал меня на прощание Вержбовский.

Определённо день удался! Тем же вечером я устроил прощальные посиделки с семейством Джо, купив к чаю большой торт из ближайшей итальянской пекарни. Индеец и его супруга были искренне расстроены моим переездом. Джо заявил, что помнит о долге и понемногу откладывает доллары. Добавил, что старший сын уже находится в офтальмологической клинике, готовится к операции.

На следующий день с утра я нашёл Бруно Кастильо и вернул ему ключ от квартиры. Когда он заикнулся, что у меня оплачено на месяц вперёд, я широким жестом предложил ему не париться из-за такой ерунды.

Всё мое имущество поместилось в один чемоданчик, с которым я и прибыл на своё новое место жительства. Первым делом на столик поставил портрет Вари, напоминавший мне о весёлых одесских деньках. Затем попил чайку с закупленным в кафешке по пути сюда куском черничного пирога. После этого сунул нож в располагавшиеся под мышкой ножны, револьвер заправил в брюки под пиджак, подумав, что не мешало бы обзавестись портупеей. Надо этот вопрос провентилировать при удобном случае с каким-нибудь кожемякой. Осмотрел себя в небольшое настенное зеркало и внешним видом остался доволен. Была мысль натянуть на глаз повязку и приклеить усы, но решил от этой идеи отказаться. Сейчас люди Бонанно наверняка разыскивают одноглазого усача, ни к чему палиться лишний раз.

Граница Гарлема была отделена от остального Манхэттена словно невидимой чертой. Вот перед тобой мельтешат белые люди с примесью смуглых мексиканцев – а вот уже резко появляются темнокожие, которые в твою сторону смотрят с подозрением. Правда, попадались и вполне цивильно одетые, хотя, например, негр в костюме-тройке смотрелся немного комично, до этого пройдёт ещё немало лет. В растянутой майке, бейсболке и с толстой золотой или позолоченной цепью на шее – ещё куда ни шло.

Итак, в мою задачу входило знакомство с местными криминальными авторитетами. Где их искать? Без понятия, но я верил в свою удачу. И она меня не подвела! Не прошло и часа моих блужданий по Гарлему, как в одном из переулков мне дорогу преградили трое молодых негров, а когда я обернулся, то увидел ещё двоих.

– Снежок, ты что-то забыл в нашем районе? – лениво сквозь зубы поинтересовался самый рослый из них. – А ты знаешь, что ходить здесь могут только чёрные? Белые за проход должны платить, так что давай-ка, вытряхивай свои доллары.

– А попа у тебя не склеится, уголёк? – хмыкнул я.

– Что ты сказал?!

Парень выхватил нож с лезвием сантиметров десять в длину и сделал шаг в мою сторону.

– Никто не смеет оскорблять Лео Джонсона!

Я молча занёс правую руку назад и вытащил из-под пиджака ствол. Увидев наган, парень моментально сник, в его глазах читалось замешательство, как и в глазах его дружков.

– Знакома тебе эта игрушка? – с добродушной улыбкой спросил я афроамериканца. – Револьвер системы «Наган» – братьев-оружейников из Бельгии, модель тысяча восемьсот девяносто пятого года. Калибр патрона – семь шестьдесят два миллиметра, барабан на семь патронов, прицельная дальность – пятьдесят метров, ну или ярдов, если тебе так привычнее… Между нами нет и десяти метров, так что наделать в тебе дырок я смогу без особого труда. А учитывая моё мастерство владения оружием, на всех вас мне хватит по одной пуле, и даже парочка останется на случай, если из подворотни выскочат ещё двое. Но и нож у меня есть, если кто-то из вас предпочитает фехтование.

Свободной рукой я извлёк из ножен свой маленький тесак и поиграл им перед носом окончательно стушевавшегося оппонента.