Михаил Балкаров - Главная последовательность сна бабочки

Я прикрываю дверь, все же то, что здесь такие мощные внутренние засовы, изрядно упрощает мою задачу.

— Привет Акеми-тян. Я могу тебя так называть?

Какой ты ласковый дядя, совсем нетипично для местных по отношению к изгоям eta.

— Здраствуйте Каваками-сама. Вы можете называть меня как Вам удобно. Надеюсь Вы принесли деньги и выкупите приятелей Вашего сына и его самого.

— Молодежь часто торопится и совершает странные поступки Акеми-тян. Могу я убедится, что у моего сына и его друзей все в порядке.

— Они сами могут Вам это сказать. Просто прислушайтесь.

Ну а теперь обращение к моим заложникам.

— Эй вы! Ответьте уважаемому Каваками-сама, не слишком ли я напугала никчемных маменькиных сынков?

Ну вот, добрым словом всегда можно добиться желаемого результата. Пленники быстро переходят от громкой и беспорядочно ругани, к довольно таки организованному докладу. Ну да, я злая, коварная и не дружу с головой. А также не ношу нижнего белья, ну вот выдали козырь, а я их так заботливо укутывала в сети.

— Как я понимаю, кроме Вас и этих несдержанных молодых людей внутри больше никого нет?

— Совершенно верно Каваками-сама. Это исключительно вопрос моей личной оплаты, за услуги оказанные в полном объеме и с высочайшим качеством. Ну а поскольку оказанная услуга ничего не стоит, пришлось к моему огромному сожалению воспользоваться столь суровыми методами для привлечения Вашего бесценного внимания.

Впрочем тон моей крайне любезной речи, явно демонстрирует полнейшее отсутствие оного сожаления. Местные женщины так вроде вообще не разговаривают, в принципе. Они при общении с мужчинами всегда переходят на униженно косвенный вариант речи.

Наблюдение через щель между досками двери, показывает что торговец и его слуга явно расслабились. Действительно ждали нападения? В общем то логично, только сейчас до меня доходит, что наивная японская девушка по мнению местных, ничего такого организовать просто по определению не могла. Ну да, суровые древние времена, простые патриархальные нравы. Ты женщина, твое устройства ввода-вывода информации на кухне!

— Я принес деньги, а в этой корзинке еда. Только не успел собрать всю сумму золотом, часть серебром.

— Хорошо. Поставьте корзинку и деньги у двери и отойдите к дороге.

— Мы сейчас так и сделаем. Кенджи-кун, ты тоже пожалуйста отойди.

Кенджи-кун отходит со страдальческим выражением лица. То что оставшаяся парочка молча кивают друг другу, не есть хорошо. А то что я их отлично вижу через специально проделанную щель поверх двери, наоборот дает мне преимущество. Корзина ставится чуть в стороне, мешок кладется прямо в нее. А вот то что хозяин быстро вытягивает из мешка, а слуга из корзины, оптимизма не вызывает. Это явно какое то оружие, причем огнестрельное и современное.

Модели подобны, хотя у железяки в руке слуги еще и выступ спереди на корпусе, видимо для патронов. Сколько их, десять, двадцать или тридцать?

Впрочем мне лично вполне хватит и одного. Оружие торговца прячется в рукаве, а слуга засовывает свое за пояс сзади. И вот они начинают отходить, слуга при этом смещается в сторону, за дверь.

— Мы отходим Акеми-тян. Я надеюсь на ваше благоразумие.

Ну да, разве поперся бы уважаемый человек с большими деньгами в руках, не подстраховавшись? Может в окрестностях еще несколько его слуг, с чем нибудь более дальнобойным. У этих игрушек ствол явно слишком короткий.

Впрочем я и не не ожидала, что будет легко. Отодвигаю железный засов, приоткрываю дверь и высовываю в щель багор. Все же этот склад очень удобное место, чего в нем только не нашлось. Цепляю ручку корзины крюком и тащу к себе, внутрь. Выражение лица Каваками, просто бесценно, я успеваю его увидеть когда выглядываю в приоткрытую дверь уже подтащив корзину. А ведь вроде у местных принято сохранять невозмутимость, это типа хороший тон. Но он наконец таки приходит в себя и кричит.

— Пошел!

За край досок хватаются руки и слуга резким рывком пытается распахнуть створку. Обломись, веревка любовно закрепленная за поперечный брусок на двери с одной стороны и доску настила пола с другой, позволяет расширить щель лишь на пару sun (寸) [1sun = 3.030 см, т. е. порядка 6 см всего], доски скрипят, но держаться. С реакцией у противника все в полном порядке, он тут же оставляет дверь в покое, чтобы нырнуть внутрь. Прямо в заботливо подготовленную сеть, которую я успеваю набросить на него в последний момент. Если бы схватилась за палку или кинжал, вряд ли бы успела попасть, слишком уж он быстрый и верткий. И даже то что он споткнулся и запутался не сразу помогает, он умудряется дергаясь на полу, дважды меня как следует отпихнуть, сбивая с ног. Причем оружие из за пояса он даже не пытался вытащить, не желая видимо терять время. И только с пятого или шестого удара, удается наконец его как следует приложить сильно ткнув палкой в почку. Все это происходит под аккомпанемент криков восторженных зрителей.

— Врежь ей! Давай! Не давай ей подняться! Придави ее!

Почему то никто не болеет за меня, даже обидно становится.

А теперь сильный удар по затылку, возится нет времени. И так успеваю в последний момент, в дверь врывается Каваками-сан, точнее Каваками-сама, учитывая что в руке у него оружие. Какими однако рисковыми бывают местные торговцы. Впрочем запрыгивать со света в темноту, не слишком умный поступок. Нет, он в отличии от слуги, не споткнулся о любовно уложенные препятствия, но замерев дал мне отличную возможность в длинном выпаде, ударить концом палки по внутренней поверхности запястья. Самое то для того чтобы лишить оружия, пальцы при таком ударе естественным образом разгибаются. И рукоятку не удержать и на спусковой крючок не надавить. В итоге оружие летит на пол, а я повторяю удар концом палки в солнечное сплетение и в шею, только аккуратно, не в горло, а сбоку. Грузное тело медленно оседает на пол. Теперь очередь за веревкой, отрезки здесь у стены, я хорошо подготовилась. Быстро стягиваю ему руки сзади, выясняется что идея носить танто за поясом не только мне приходит в голову. И вообще пояс лишний, с трудом вытаскиваю его из под тела. В нем прощупываются монетки, вроде десяток, как и у сына. Ладно это потом, слуга уже завозился, его тоже нужно связать и забрать эту железку, вспоров кинжалом сеть. Выпутывать нет ни сил не желания, вдруг очнется, я с ним и со связанным могу не справится. У этого было два кинжала на бедрах, вертикально, прикрытые полами кимоно. А в поясе сзади припрятан небольшой ножик, а спереди горсть серебряной мелочи. Так, а на костяшках рук у него твердые мозоли, это значит профессиональный боец. Есть тут такое глупое занятие, набивать кулаки, даже в нашем etamura некоторые так тренируются. Ну тупые, ведь еще предки человека, обезьяны догадались взять в руки палки или камни.