Computers - Как один день - 2. Я – Уоми

Он прежде всего и привлек мое внимание. Его личико горело, глаза были закрыты, а руки бесцельно шарили по шкуре, которой были прикрыты дети. Подойдя поближе, я пощупал его лоб, и едва не отдернул руку, таким горячим он был. Уж не меньше сорока, точно, а может, и все сорок два!

Дамма стояла на коленях рядом с нарами, и, когда я коснулся ребенка, схватила мою руку и умоляюще поглядела на меня. Кстати, толстой ее прозвали не столько за объем, хотя худой она, уж точно, не выглядела, а за пухлые щеки и губы. Я присел рядом и всмотрелся в ребенка.

Двусторонняя крупозная пневмония, справа плеврит, легкое поджато скопившейся жидкостью, затрудняющей дыхание, да и вообще… Вполне возможно, что начинается сепсис…

Прежде всего, я убрал жидкость из плевральной полости, и ребенок сразу задышал ровнее. Уже легче. Но что делать дальше? Я никогда еще здесь не лечил микробных инфекций. Напрягая «медицинское» зрение, я увидел, что пневмония вызвана стрептококком. Пустяк, но… Не могу же я чистить весь организм от микробов и токсинов? Такого мне еще не приходилось делать. Лихорадочно думая, как спасти ребенка, я вдруг сообразил: не нужно чудесного исцеления, нужен просто пенициллин! Во время Второй Мировой войны, когда он только что появился, он буквально творил чудеса, но его почти не было, во всем мире не набралось бы и десятка доз. А уж здесь! До привыкания микроорганизмов к антибиотикам, и, подавно, аллергических реакций, еще много тысяч лет! Попробуем…

Я всмотрелся в ребенка, и создал прямо в его ягодичной мышце десять миллилитров раствора, содержащего миллион единиц пенициллина. Теперь только ждать, эффект наступит через несколько часов.

Я перешел к другим детям. У них тоже была пневмония разной степени тяжести, и каждый из них тоже получил свою дозу лекарства, младшие – по пятьсот тысяч, а старший, лет восьми – тоже миллион. Пенициллин малотоксичен, так что осложнений быть не должно.

Я поднялся на ноги и повернулся к выходу. Дамма, думая, что ничего сделать нельзя, громко зарыдала. Я положил руку ей на плечо:

- Не плачь, он поправится. Пусть лежит, не вставая, а если попросит пить – дайте воды. Кормить сегодня не надо, подождите до завтра. И если еще кто-то заболеет, сразу зовите меня.

Мы с Азой вышли, и я сказал:

- Аза, я дал им всем лекарство, хоть это никто и не видел, и сегодня надо повторить еще один раз. Поэтому вечером пришлите за мной, чтобы я не забыл. Если буду спать – разбудите.

Аза коротко кивнул:

- Да, Уоми! Я надеюсь, что им станет лучше. Ну, я пошел работать.

* * *

Направляясь к своей хижине, я размышлял, чем еще можно помочь людям. Опять, как и вчера, послал охотникам добычу. Не придумав ничего лучше, откинул шкуру и вошел в дом.

Кунья, уже в одной меховой безрукавке, подкидывала ветки в очаг. Когда я вошел, она бросилась ко мне и обняла:

- Ну, как там?

- Сделал, что мог. Надеюсь, что они не умрут.

- Как хорошо! Уоми, знаешь, а я снова разожгла огонь, как ты меня научил, и снова получилось!

- Отлично, Кунья!

Я скинул верхнюю одежду, оставшись в одних кожаных штанах, и подсел к очагу.

-Уоми, ты обещал мне показать, что это не сон, помнишь? – сказала Кунья, прижимаясь ко мне.

Доказательства были довольно бурными и разнообразными, и так мы провели время до вечера, после чего я опять пошел к Дамме. Старшему мальчику было гораздо лучше, жар спал, и он был в сознании. Остальные трое уже возились на полу, во что-то играя. Я ввел старшему еще дозу пенициллина, погладил его по щеке, и хотел уйти, но Дамма бросилась передо мной на колени и стала обнимать мне ноги, тем самым основательно меня смутив. Потрепав ее по плечу, я вышел, подумав, что у меня появился еще один должник. Это уже начинало меня слегка напрягать, но не отказывать же людям в помощи…

К этому времени в поселок пришли охотники, снова с богатой добычей – несколькими косулями и лосем.

После того, как я вернулся в хижину, мы с Куньей, вечером, как и этим утром, снова сидели рядом, обнявшись, и смотрели на огонь. Ярко горел очаг, одежды на нас не было, и время от времени мы еще раз убеждали друг друга в том, что все это нам не снится, причем убеждения были очень приятными. Наконец, мы успокоились, и улеглись на шкурах возле очага, обняв друг друга.

- Кунья, - начал я, - как ты думаешь… Что, если бы к Гунде вернулся Суэго? Живой.

- Конечно, это было бы замечательно! Ведь он был такой хороший, я помню его. И Гунда так его любила! Почти, как я тебя… Но разве это возможно? Он мертв уже три года.

- А я все-таки хочу попробовать.

- Как?

- Видишь ли… Ты помнишь, как мы ходили к Дабу, провели там полночи, а вернулись обратно снова в сумерки?

- Да, Уоми, я очень удивилась, но тогда мне было не до того.

- Так вот, я могу управлять временем, могу уйти в прошлое и вернуться. Так я уже спас Сойгу, когда мы воевали с суаминтами. Правда, тогда я уходил назад всего-то на три дня. Что, если я вернусь на три года назад, найду Суэго, когда он был еще жив, и исцелю его?

- А ты сможешь вернуться обратно, сюда? – с беспокойством спросила Кунья.

- Надеюсь, что да, причем ты увидишь меня еще до утра, хотя для меня, возможно, пройдет несколько дней.

- А если нет?

- Смогу! – уверенно сказал я. – Ты же веришь Уоми?

- А вдруг с тобой что-то случится?

- Со мной не может ничего случиться.

- Почему?

- Кунья, милая, пришло время тебе узнать одну небольшую тайну. Видишь ли, я вообще не могу умереть.

- Откуда ты это знаешь, Уоми?

- Знаю. Пока не время все тебе рассказать… Но самое главное я сказал.

- И это, по-твоему, небольшая тайна? Ладно, я не стану тебя удерживать, любимый! Ведь речь идет о твоем отце!

- Тогда почему бы мне не пойти прямо сейчас?

- Сейчас? Ночью?

- А почему нет? Пока меня снова куда-то не позвали… Завтра опять будет много дел! А там, куда я пойду, будет день. Наверное.

- Как я хотела бы пойти с тобой!

- И я бы хотел, но это может создать трудности. Все может сорваться. Я не знаю, с чем я там встречусь.

- Я понимаю. Иди! И возвращайся до утра, как обещал. И не рискуй слишком, бессмертен ты, или нет, ведь при этом ты рискуешь не своей жизнью, а моей!

- Почему?

- Я уже говорила тебе: без тебя я не смогу жить!

Я обнял ее и поцеловал. А что еще я мог сказать на это?

- Ладно, только давай сначала перекусим.

- Есть вяленая рыба, хочешь?

- Ну, нет, перед таким делом надо что-нибудь получше!

И я сделал нам по три отличных шашлыка из свинины. Кунья захлопала в ладоши и радостно схватила шампур, который я ей подал.

- Это уже немного другое мясо, - отметила она, отведав, - не совсем такое, как в прошлый раз, но такое же вкусное.

- Да. Это свинья. А может, молодой кабан.

- Уоми, помнишь, ты обещал меня научить, как готовить такое.