И Намор - В третью стражу

— То, что слышал! — Улыбнулся довольный произведенным эффектом Олег. — Мы не одиноки во вселенной.

— Кто?

— Давай, пока без подробностей.

— Почему? — Насторожился, было, Федорчук, но тут же нахмурился, что-то обдумывая, и неожиданно кивнул, как бы соглашаясь с Ицковичем. — Ему ты тоже про нас не сказал.

Не вопрос, утверждение.

— Совершенно верно.

— Согласен, — Виктор налил по второй, усмехнулся такой их скромности, но и сам водку лишь пригубил, а пить до дна не стал. — Но хоть в общих чертах можешь?

— Могу. — Кивнул Олег. — Мой знакомый по прошлой жизни. Из Москвы. — Добавил он, увидев интерес в глазах Федорчука.

— Думаешь, я бы расстроился, если бы он оказался из Тель-Авива?

— Кто тебя знает? — усмехнулся Олег.

— Пошел на фиг! И?

— Человек работает на Разведуправление Красной Армии.

— Да, ты что?! — Оживился Федорчук. — Да за это следует выпить! Вот только закусить, прости, у меня нечем.

— Ничего! — Отмахнулся Олег. — Мануфактурой занюхаем!

— Вот, знаешь, чему не устаю удивляться? — Неожиданно засмеялся Виктор.

— Ну? — Подозрительно посмотрел на друга Олег.

— Баранки гну! — Ожидаемо выпалил Федорчук. — А удивляюсь я тому, Цыц, какие слова и выражения сидят у тебя в башке. Ты же 30 лет, как свалил. Жена по-русски ни гу-гу … Черт! Прости, Олежек!

— Не бери в голову … — На самом деле спазм в горле неожиданно образовался, и источник слез открылся где-то в опасной близости от глаз. — У самого-то, можно подумать, не болит… Прозит!

Олег опрокинул стаканчик, вливая в себя всю порцию сразу, хекнул, выдыхая, сунул в рот сигарету, закурил.

— Проехали.

— Проехали. — Согласился Виктор, глаза которого стали вдруг как у больной собаки.

— Скажи, — меняя тему, спросил Ицкович. — Ты уверен, что хочешь остаться?

— Дурак, — беззлобно откликнулся Федорчук, — я бы к Вальтеру и на пушечный выстрел не подошёл, если бы и, в самом деле, собрался в Аргентину. Чем он хуже меня в таком случае?

— Тоже верно.

— Между прочим, я кое-что придумал, — хитро подмигнул Виктор. — И не один я. Степа тоже клювом не щёлкает. Ты это видел? — И он достал откуда-то с буфета газету на английском языке и бросил на стол перед Ицковичем.

— Ну и на что я должен смотреть? — Олег был заинтригован, но пока не понял, в чем здесь цимес.

— На карикатуру.

— Карикатура? — Переспросил Олег, глянул и замер пораженный узнаванием. — Ё моё!

— А! — Торжествующе возопил Виктор, хватая со стола бутылку и разливая яблочную водку по опустевшим емкостям. — Каково!

— Подожди, подожди! — Остановил его Олег. — А он что уже в НКВД?

— Нет, — качнул головой Виктор. — Он все еще в ЦК. Но, наверняка, сейчас вопрос уже решается или решился. По времени, вроде бы, пора. А тут картинка эта. Ты представляешь, как это там аукнется?

— Не уверен, — Покачал головой Олег. — Впрочем, лиха беда начало. Ты знаешь, что он из Литвы и наполовину литовец по матери?

— Нет. — Удивленно поднял брови Виктор. — Зато я знаю, что он в 34-м и 35-м был в Австрии, Италии, тут вот, в Париже тоже был.

— Могли завербовать… — Как бы размышляя вслух, предположил Олег.

— Англичане.

— Зачем, англичане? — Удивился Олег. — Гестапо. На педерастии попутали.

— А англичане узнали и топят. — Включился в игру Федорчук, и в его глазах загорелись азартные огоньки.

— Точно! А Вальтер узнал …

— Откуда?

— А мы что обязаны знать, от кого он получал информацию? — Удивился Олег. — Просто узнал.

— И его убили, — согласился Виктор.

— Гестапо. — Олег уже примерно представлял, на кого это можно повесить.

— Руками РОВС. — А вот предложение Виктора сулило красивое продолжение партии.

— Хороший ход, но тогда мне нужен персонаж, которого видели — могли видеть — в Гааге в день убийства.

— Персонаж… — На мгновение задумался Виктор. — Узнаваемый?

— Разумеется, — кивнул Олег. — Такой, чтобы по описанию в Москве смогли вычислить.

— Есть такой… даже двое.

— Ну вот и славно. Я эту информацию через нашего нового товарища в Москву-то и протолкну. Слушай, Витя, а ты со своим куратором не расплевался еще?

— Так об этом же и речь!

— Так, значит, по твоему каналу уйдет … без имен, неконкретно … и намек, что решение принималось из-за возможности утечки какой-то сверхважной информации.

— Заговор Ежова, — поддержал Федорчук и вдруг с завистью посмотрел на дымящуюся в руке Ицковича сигарету. — Дай что ли и мне дымом демократии затянуться! А то этот французский табак уже поперёк горла встал.

— Держи! Кого к Ежову пристегнем?

— Не знаю пока. — Покачал головой Федорчук. — Тут надо подумать. Может быть, у Степы кто-то на примете есть…

— Ну это в принципе не к спеху … Слушай, — вдруг оживился Олег, вспомнив кое-что из прошлой жизни. — У тебя же абсолютный слух!

— А это тут причем? — Недоуменно взглянул на него Виктор.

— Ты песни Паулса помнишь? Листья желтые, вернисаж, ну что там еще?

— Олежек, а ты в себе? — Поинтересовался Федорчук, прищуриваясь.

— Вполне. — Усмехнулся Олег. — Ну так как? Помнишь?

— Помню. — Пожал плечами Виктор. — А тебе зачем?

— Подожди! — Остановил его Ицкович. — И ноты записать сможешь?

— С нотами, боюсь … Но, если тебе надо, найдем кого-то, кто умеет: я напою, а он запишет.

— Это хорошо. — Улыбнулся Олег. — А что делать со словами?

— Подожди, тебе что песни нужны? Репертуар?

— В точку. — Кивнул Ицкович. — У меня есть классная певица, Витя. Мирей Матье, Эдит Пиаф … и наш человек, между прочим.

— Так. — Усмехнулся Федорчук. — Говорили же мне опытные люди, где Ицкович, там и бабы. Наш человек оттуда — женщина?

— Да.

— Ё маё!

— Это моя реплика! — Запротестовал, разулыбавшийся, Олег.

— Неправильные мы попаднцы… Все правильные попаданцы — хитрые лисы, заранее выучивают наизусть слова всех песен, а мы какие-то ненормальные: мелодию насвистеть еще туда-сюда, а слова даже из припева — через пень колоду, хорошо если общий смысл текста не переврем. Впрочем, тексты-то — как я понял — нам нужны на французском, а про любовь все примерно одинаковы: он-она-несложилось-расстались-луна-березы-две звезды-море роз… Ладно, — хмыкнул Виктор. — Придумаем что-нибудь. Ты лучше послушай мою идею!

— Правда, возникает проблема морального порядка, — Виктор покосился на пустой стаканчик, но решил не наливать. Разговор принял серьезный оборот, а это обязывало.

— Не вижу никаких этических проблем! — Не согласился с ним Олег. — Во-первых, сам бы он в такой ситуации недрогнувшей рукой, знаешь ли.

— Это да, — согласился Федорчук. — Но мы — не он.

— Тоже верно, — кивнул Олег. — Но мы знаем кое-что про то, что случится на будущий год. Говорят, на его допросных листах следы крови …