Владимир Стрельников - Операция «Цунами» [СИ]

Моргнули огоньки над дверью в кабину пилотов, и стюардесса быстренько встала, и исчезла в святая святых самолета. Потом вышла, робко улыбнулась мне, и снова уселась на то же место.

В это время, в кабине Як-40, командир корабля отвечал по правительственному ЗАСу.

— Спокоен, товарищ полковник. Но так, даже в кабине морозит. Звонарева, наша стюардесса, вообще говорит, что в салоне сидеть жутко…

— Нет, товарищ полковник, только минералку, молчит и смотрит в иллюминатор. Есть аккуратнее, товарищ полковник. Понял, конец связи. — После чего оключил правительственный канал, и вытер вспотевший лоб рукавом форменной рубашки. Поглядел на сидящего справа второго пилота, покачал головой, мотнул в сторону микрофонов самописца, ткнул пальцем в фотографию симпатичного сельского дома и щелкнул себя по горлу. На эту пантомиму второй летун согласно кивнул головой.

— Товарищ маршал СССР, лейтенант фон Жменев прибыл по вашему приказанию! — Да, знаю, что по Уставу рапорт должен звучать несколько иначе, но даже сейчас военно-морские понты… короче, ну не получается у меня уже по-другому.

— Здравствуй, лейтенант. — Маршал ткнул ручкой в левое кресло напротив себя. — Садись, и немного помолчи, я сейчас доделаю…

Минут десять я молча смотрел, как Язов что-то читает, отчеркивая и отписывая замечания прямо на докладе, или что у него там на столе. Но вот он захлопнул папку, положил ручку, и посмотрел на меня.

— Мне жаль Лену. Очень хорошая девочка была. Очень.

— Что стряслось, товарищ маршал? — Поинтересовался я. Очень спокойно. Настолько, что маршал еле заметно нахмурился.

— Сам знаешь, террористка-смертница. Встречаются порой, суки. К сожалению, таких выловить очень сложно. Лена оказалась не в том месте, но повела себя как настоящий офицер Смерша. Сделала все, чтобы минимизировать последствия взрыва. К сожалению, она не ты, увернуться ей не хватило времени. — Маршал сжал кулаки, но сдержался. — С той войны ненавижу, когда гибнут женщины и дети, себя корю за это. Знаю, что делаем все, что можем, но душу режет.

— Кто стоит за терактом, товарищ маршал? — Я видел, что наш дорогой советский диктатор тоже взбешен, но сам-то я уже спокоен, и потому спрашиваю спокойно.

— Доказательств нет, лейтенант. На себя отвественность взял «Исламский фронт освобождения Кавказа и Средней Азии». Но мы так думаем, что приказ пришел прямиком из Эр-Рияда. Саудиты это, лейтенант, их работа. Вроде как за Ахмад-Шаха месть, хоть и на ножах они с ним. Сразу отвечу на твой вопрос — прямиком ответить мы не можем, ни бомбить, ни танками пройтись. Саудиты союзники американцев, можем угробить весь мир. А вот втихую… смотри.

Маршал повернулся, включая плазменную панель на стене.

— Это — новый небоскреб в Эр-Рияде. В нем, примерно в течение этого месяца, не меньше, будет жить все королевское семейство саудитов. И сам король, и все принцы, сколь их там, около тысячи, что ль… одного тебя не пущу, с тобой пойдет батальонная ударная группа, с легкой артиллерией и бронетехникой колесной. Все вооружение трофейное или купленное через третьи руки, броневики английские и юаровские, пушечные, бронетранспортеры и грузовики американские. Полсотни бронемашин хватит, чтобы заблокировать движение вокруг башни, ПЗРК и польские ЗУ-23 вам обеспечат ПВО. Грузовики, бронемашины, оружие на отходе можете просто бросить, людей выведи. Понял? И это, клыки и когти спрячь, и глаза людские пока сделай, народ не пугай. Когда поведешь? — Маршал тяжело встал.

— Надо с народом познакомиться, товарищ маршал. — Твой крейсер, вот что на меня народ нервно коситься. Я аккуратно убрал частичный оборот. — Торипицца надо нету, как чукчи говорят, а месть — блюдо холодное. Куда мне надо прибыть, чтобы с командиром ударного батальона познакомиться, и пару учений для срабатывания провести?

— Тебе ж все равно, откуда на Тропу вставать? Сейчас отвезут в аэропорт…

— Товарищ маршал, извините, что перебиваю. Мне надо на место теракта и могилу Лены. После — куда угодно. — Я извинительно улыбнулся.

— Ладно. — Язов постучал пальцами по столу. — Твой куратор от Смерша отвезет тебя и туда и обратно. Суток хватит? Тогда завтра — в Сибирь, в Красноярский край. Есть там пара частей и полигонов, места уж больно подходящие, глушь глухая, даже зон вокруг нет. И учти — голову не терять! Ты не только нам нужен, тебя еще твои миры ждут, тебе еще русско-японскую выигрывать.

— Есть сохранить голову, товарищ маршал Советского Союза. — Я вытянулся по стойке смирно. — Разрешите идти?

— Идите, товарищ лейтенант. Ни пуха, ни пера. — И маршал хлопнул меня по плечу.

— Вы понимаете, раньше просто невозможно было нормально, очень напряженный график, множество пассажиров. — Оправдывалась дежурная по станции, семеня пред нами. Точнее, передо мной, и немолодым майором-участковым, который догнал нас, побеседовав со старшим смены из транспортной милиции. Наши шаги гулко раздавались под сводами опустевшей старой станции.

— Мы все понимает, успокойтесь. Срывать график движения и тревожить граждан мы не собирались и не собираемся. — Я постарался успокоить женщину. Все ж таки практически ровесница моей матери, царствие ей небесное. — Вы идите, работайте. Меня товарищ майор проводит, если что нам нужно будет, то подойдем и спросим.

Дежурная осталась сзади, нервно теребя нарукавную повязку.

— Зря вы сказали, что я из Смерша, товарищ майор. Испугали женщину. — Негромко заметил я милиционеру, ведущему меня вперед мимо бюста Кирова.

— Ничего, этим ее уже не испугать. Ваша сотрудница спасла здесь немало народу, пусть понимают, кого стоит бояться, а кого просто опасаться. — Несогласно мотнул седой головой учатсковый, и зевнул, прикрываясь ладонью. — Извините, совершенно не выспался. Вот, здесь это было.

На сводах, выше мраморных плит, пятна свежей побелки. Пяток плит расколоты шрапнелью. Свежевымытые полы почти скрыли следы зачистки, но все равно, кровь чуствуется. На плитах — несколько свежих гвоздик, и одинокая горящая свечка, тоненькая, восковая, явно из церкви.

Блин… меня снова накрывает бешенством… успокоиться, тут нет виновных, тут наши люди. Хорошо, что майор отошел в сторону, отвернулся, дает мне время побыть здесь одному. И правильно, хоть с Леной поговорю спокойно, здесь она, не ушла.

Положив руку нарядом со свечой, я чуть влил силы, и передо мной возник призрачный силуэт молодой красивой женщины, держащей за крохотную ладошку маленькую девочку.