Александр Беловец - Вторжение [СИ]

Издревле менк'оа предпочитали селиться на открытой местности, но когда появился Хайвердский лес, некоторые племена перебрались под его покровительство. Достоверно неизвестно нашли ли они Источник или Атиш ти-Вару сам их призвал, но только с тех пор коротышки стали именовать себя не менк'оа, что означало дети Менки, а менк'оул, то есть избранные Менкой. Таким образом, они подчёркивали свою возвышенность перед остальными племенами, за что их так невзлюбили сородичи, не изменившие устоявшемуся образу жизни. Нельзя сказать, что племена враждовали, так как доступ в Хайвердский лес всегда был закрыт, но слово менк'оул произносилось с презрением.

Атиш ти-Вару уже и сам не помнил, как выглядел до того, как принял облик менк'оул-альбиноса. Его память подобно мокрому песку под пальцами озорного мальчишки постоянно меняла форму. Сегодня он ярко помнил, как рухнул его миропорядок, а назавтра эти же воспоминания подмигивали бледными отблесками из глубин подсознания. Но день, когда в Хигионе появился некто могучий, заперший здесь богов-братьев и приковавший его к Источнику, как яркая лента в волосах юной девы вплёлся в саму сущность старого менк'оул. Он проклинал его. Проклинал за то, что в этот день рухнули планы обрести власть над Хигионом.

Но судьбе было угодно дать ему второй шанс.

Когда боги-братья одолели демона Междумирья, из его крови взошли тысячи цветков Х'ииш, в которых Атиш ти-Вару учуял чужеродный разум, неподвластный энергетике мира. Молодые хозяева Хигиона оказались скоры на расправу и поспешили избавиться от паразитов, но альбиносу удалось умыкнуть у них из-под носа несколько цветков.

Затем долгие годы проб и ошибок, и однажды на поиски С'айхиис был отправлен один из рыбаков, промышлявших на озере, где скрывался Источник. Но случилась война, Источник переместился в лес и альбинос потерял посланника из виду.

Второй посланник уже чётко знал, что и где искать, так как к тому моменту Тхерес Магоубийца извлёк самоцвет из горной породы, вплавил его в меч и благополучно крушил цивилизованный мир. Но и здесь Атиша ти-Вару ждала неудача — боги воспользовались Иглой Мрака, и С'айхиис исчез на долгие годы. Скорее от отчаяния, нежели из здравомыслия альбинос отправил вслед второму третьего посланника, но тот бродил по Закряжью до тех пор, пока цветок не «выпил» его досуха.

И вот сегодня свершилось! Четвёртый посланник обрёл-таки меч Тхереса!

Несмотря на то, что Атиш ти-Вару давно готовился к этому событию, услышав почти затихший зов Х'ииш, он немного растерялся. В первое мгновение решил, что ослышался, а затем засомневался, вдруг активирует то, что приготовил и промахнётся? Ошибки быть не должно.

Он поспешил в Тинкль.

Зеркальная зала ожила, едва сарруж ти-Вару отдал команду, и перед ним предстала будоражащая кровь картина. Вальдрес стоял посреди какой-то площади и держал в вытянутой руке яркий сгусток света. Глаза его были полны белого пламени, а тело выплёскивало невидимые глазу изумрудные волны — цветок Х'ииш сигнализировал о том, что С'айхиис в его власти.

Можно действовать…

Вальдрес выплыл из небытия, и некоторое время лежал, прислушиваясь к окружающей обстановке. Где-то рядом стонала женщина (или две) и напряжённо сопел мужчина. Маг пробежался по энергетическим резервам и пришёл к неутешительному выводу — магии в них ни на грош. Но это не так страшно как то, что он не чувствует ни единой природной жилы, будто шатёр, где довелось проснуться экранирует от внешнего мира.

Вальдрес решил осмотреться, но тело отреагировало сперва дикой слабостью, а затем тысячью злейших иголок. Закусив губу и едва не плача, он стал разминать затёкшие конечности, пока застоявшаяся кровь окончательно не рассосалась. Вдруг в проясняющейся памяти промелькнули картинки: воин с белым пламенем вместо глаз; ассасины Храма Теней; некромант, вторгающийся в сознание; медальон на чужой шее и сонное зелье, летящее в лицо. Затем провал…

Бездна, медальон!

Вальдрес инстинктивно пошарил на груди, но, как и ожидалось, кругляша на цепочке не оказалось. Скользнул в себя и… да, вот она, едва заметная ниточка силы цветка — тянется в сторону вошедших в раж любовников. А раз так, то и меч Тхереса должен быть здесь.

План родился сам собой.

Когда женские стоны, наконец, перекрыл могучий рык испускающего семя самца, и в шатре воцарилась относительная тишина, маг осторожно выглянул из своего укрытия. И сразу же наткнулся взглядом на жреца, что однажды его усыпил. Толстяк лежал к нему лицом, выпучив глаза и выкатив посиневший язык. Вальдрес на всякий случай проверил его ауру (точнее её отсутствие) и невольно порадовался. Если бы не инфаркт спать бы ему здесь до самой смерти.

Дальше взгляд пробежался по убранству шатра и остановился на раскинувшемся в мягких подушках кочевнике. Тело воина блестело от пота, а могучая грудь мерно вздымалась, говоря о крепком сне. Рядом сидели две юные наложницы и, потягивая вино из кубков тихо перешёптывались.

Ещё раз, проверив связующую нить, Вальдрес убедился, что она тянется куда следует и мысленно прикоснулся к кокону, в который заключил силу Х'ииш. Аккуратно, дабы не разрушить оболочку, он стал расширять канал, подпитывающий медальон, одновременно сдерживая усиливающийся поток. На миг показалось, будто вернулся в детство и вновь пытается удержать ручеёк ладошками. Воды становится всё больше, она готова хлынуть поверх пальцев, но в последний момент он убирает руки и радостно наблюдает, как волна набрасывается на кораблик из щепки…

Накопленная сила скользнула вдоль нити, едва Вальдрес перестал её сдерживать, и воин дико закричал. Вскочил, растолкав наложниц, и принялся бить себя по плечу, будто в него вцепился плотоядный жук. Возможно, по ощущениям так и было, ведь медальон стараниями мага раскалился добела и будто масло прожёг левую руку почти до кости. От потери конечности Турлака спасла лишь мгновенная реакция и неимоверная сила воли, благодаря которой он выдрал из раны плавящее плоть железо.

Вальдрес грязно выругался. Он планировал прожечь кочевнику сердце, но видимо пока тот спал, медальон скатился с груди. Вот что значит положиться на удачу, которая в ответственный момент крутнёт перед тобой пухлым задом. Как бы то ни было, кочевника следует добить.

Маг вскочил на ноги и едва не упал вновь. В глазах поплыло, будто мозг обуял вакуум, а ноги превратились в тряпки — видимо остаточный эффект от сонного зелья. Он пошатнулся, но устоял и, действуя лишь на инстинктах, швырнул в сторону воина огненную волну. Вернее попытался швырнуть, так как она даже не сформировалось, будто Вальдрес никогда не повелевал огненной стихией.