Эдгар Крейс - Операция «СССР-2»

Кате приходилось повышать голос. В машинном зале стоял жуткий гул от охлаждающих вентиляторов. Вычислитель тратил киловатты электроэнергии и одновременно излучали массу тепла. Избыток тепла нужно было нейтрализовать, дабы капризная техника не перегрелась и не вышла из строя. А то бывало, что по несколько дней приходилось искать внезапно возникшую неисправность.

– Сам Виктор Михайлович работал над созданием этой уникальной машины! – с гордостью произнесла Катя.

– Там, где я раньше работал, гораздо мощнее вычислительная техника была, – с любопытством разглядывая дёргающуюся бобину перфоратора, непринуждённо ответил Павел.

– Где это у нас в стране машины более мощные, чем наша стоят? – с явной ноткой ревности спросила девушка.

Новоиспечённый младший научный сотрудник оглянулся на пытливо вглядывающуюся в него Катю и понял, что сморозил глупость. Он абсолютно не имел ни малейшего представления о мощности самой лучшей советской вычислительной техники в семьдесят восьмом году прошлого века. Он лишь автоматически сравнил этот компьютер с компьютерной фермой, на которой базировался сервер его антивирусной программы и не подумав озвучил свою мысль. Пришлось на ходу сочинять и изворачиваться.

– Я имею ввиду, что в «почтовом ящике», где я раньше работал, вычислитель стоит гораздо мощнее! Но, его характеристики я вам назвать не могу. Это государственная тайна!

– А-а. вот оно как! Наверное, вы в своём «почтовом ящике» вели весьма серьёзные разработки, если у вас вычислительная машина была помощнее нашей. Но мы тоже ведём весьма секретную и очень интересную разработку. Довольно скоро будут назначены полевые испытания, но про это вам попозже, может быть, сам Виктор Михайлович ещё расскажет!

Павел получил своё первое задание. Разработать программу, позволяющую по ручной команде извне или в автоматическом режиме проводить анализ воздушной среды, а также окружающей почвы на наличие радиоактивного заражения. Причём, анализ должен производиться одновременно на всей территории Союза, с представлением конечных результатов как в машинном коде, так и в удобном для человека виде. В принципе это было и не так уж и сложно, но объём данных и количество датчиков было весьма велико. Да и пришлось на ходу осваивать новый язык программирования, но благо у Павла имелся весьма хороший опыт работы. Так проходила первая неделя. Павлу подбрасывали одно за другим задания, и он с ними успешно справлялся. Об этом совершенно безапелляционно говорила вычислительная машина в соседнем зале. Его перфокарточки проходили практически с первого раза и почти без ошибок.

С Катериной, как он уважительно называл девушку, ибо она не любила, когда её зовут по имени и отчеству, сработались совсем неплохо. Павел понимал, что пишет лишь фрагменты какой-то очень большой программы и чем дальше он работал над её фрагментами, тем сильнее у него разгоралось любопытство: «А что это, в конце концов, будет?». Один раз он даже задал подобный вопрос Кате, но та лишь отмахнулась и сказала, что Виктор Михайлович, если захочет, то сам всё объяснит.

Но академик появлялся в лаборатории редко, а когда приходил, то быстро пробегал по лаборатории от стола к столу, и каким-то чудом тут же, мгновенно из вереницы кодов ухватывал сам стержень возникшей проблемы. Давал советы. В зависимости от ситуации хвалил или отчитывал сотрудника и шёл к следующему. Так дошла очередь и до Павла. У его стола Виктор Михайлович задержался дольше всех.

– А что, весьма оригинальное и изящное решение поставленной задачи! Вы случайно, не с академиком Лебедевым раньше вместе работали? – удивлённо и одновременно с любопытством глядя на молодого сотрудника, заметил академик Глушков.

– Не имею права открывать вам сей секрет, Виктор Михайлович! – с некой напускной грустью ответил Павел своему деду.

– Понимаю, понимаю! Подписка о неразглашении! Но, весьма, весьма изящное решение, чёрт возьми! А вы далеко пойдёте, молодой человек! Продолжайте в том же духе! А это у вас что?

Глушков обратил внимание на лежащий на рабочем столе Павла старый номер журнала «Техника молодёжи». Этот номер Павлу дал его куратор из конторы. Журнал был открыт как раз на статье, где рассказывалось о проекте общегосударственной системой управления народным хозяйством – ОГАС. Глушков осторожно взял журнал в руки и стал читать статью, стоя рядом со столом.

– Вот, наткнулся на статью о вашей старой разработке, Виктор Михайлович. Там рассказывается о научном планировании экономикой в масштабах всей страны. – ответил Павел и осторожно спросил. – Почему вы бросили ваш удивительный проект и не довели его до конца?

Виктор Михайлович отложил журнал в сторону и внимательно посмотрел в глаза своего нового сотрудника. Он пытался понять – почему тот вдруг заинтересовался его старой работой? Павел не отводил в сторону глаза. Напротив, они горели юношеским задором и любопытством. Пожилой академик лишь тяжело вздохнул и отвернулся. Посмотрел в окно. Вдали виднелся высокий забор, окутанный колючей проволокой. Он уже хотел уходить, но вновь вернулся к столу Павла и несколько обиженным тоном произнёс:

– Потому, что там, – «наверху», посчитали, что наш рынок сам будет себя регулировать и ему не нужен научный подход! Руководитель всесоюзного статистического управления утверждает, что его людям достаточно и простого арифмометра, чтобы рассчитать государственный план такой огромной страны, как Советский Союз! А наша партия решила, что пора переводить социалистическое производство на рыночные отношения. Я же считаю, что это непременно приведёт к скатыванию к капиталистическим отношениям в хозяйствовании субъектов! Но, не мне решать дальнейшую судьбу нашего государства, молодой человек! «Наверху» у нас сидят достаточно умные люди, раз их туда выдвинули, и им виднее, что делать с нашей страной и с её людьми! Партия через компетентные органы приказала мне уничтожить мой проект, и я просто был обязан подчиниться!

Академик хотел ещё что-то сказать, но лишь махнул рукой и торопливо вышел из комнаты. По нему было видно, что воспоминания даются ему с трудом. Дверь за ним закрылась и наступила полнейшая тишина, в которой как-то резко и непривычно остро прозвучал Катин голос:

– Они там наверху, со своими арифмометрами ещё так нам напланируют, что мы за хлебом в очередях сутками стоять будем!

Коллеги недоумённо посмотрели на неё, но промолчали, а Павел вспомнил про очереди девяностых, но тоже промолчал. Взял со стола журнал и по диагонали ещё раз прочитал статью, хотя уже в конторе ему дали прочитать её. В журнале начала шестидесятых годов всё выглядело ещё радостно и оптимистично. Работы академика Глушкова преподносились как революционный шаг в планировании и управлении народным хозяйством. Дифирамбы в адрес академика лились, как из живительного источника целебная вода. Павел не заметил, как к нему подошёл его коллега. По возрасту он явно был сверстником академику.