Эдгар Крейс - Операция «СССР-2»

Где-то через час его доставили в кабинет главы первого отдела второго главного управления КГБ СССР подполковника Семенова Валерия Фёдоровича. Сопровождающих тут отпустили. Подполковник Баранников сам снял с задержанного наручники и попросил присесть у стола, во главе которого сидел начальник отдела. Колокольцев с любопытством рассматривал своих новых визави.

– Мы с вами ещё не знакомы, гражданин Колокольцев. Я подполковник Семёнов Валерий Фёдорович и уполномочен провести с вами до начала следственных мероприятий процесс дознания и некоторые необходимые оперативные мероприятия, – представился хозяин кабинета. – С подполковником Баранниковым вы успели познакомиться в аэропорту. Мы знаем, что вы уже рассказывали нашим сотрудникам посольства в Канаде, а также написали подробный рапорт, о вашем задержании канадской полицией и о вербовке агентами ЦРУ, но, прошу, под магнитофонную запись, ещё раз рассказать нам вашу историю и, желательно, со всеми подробностями.

Начальник отдела включил магнитофон на запись. В кабинете наступила тишина, бобины с магнитной лентой завертелись. Колокольцев посмотрел на стоящий на столе микрофон и в который раз уже начал рассказывать свою нехитрую историю вербовки. Когда он закончил, подполковник Баранников посмотрел на своего начальника. Тот делал какие-то записи в своём блокноте. Затем оторвался от письма и предложил заместителю начать задавать вопросы. Старый волк почувствовал, что добыча теперь в его руках, хищно прищурился и задал первый вопрос:

– Так вы утверждаете, что конкретного задания от агентов американского центрального управления пока не получали?

– Нет, не получал. Мне было указано, что я получу соответствующие инструкции по прибытию в Москву, – устало ответил Колокольцев.

– Мы понимаем, что вы утомились за время длительного трансатлантического перелёта, но, прежде чем мы отпустим вас отдыхать в камеру, нам необходимо задать вам ещё несколько вопросов. Как вы должны сообщить своим новым заокеанским хозяевам о своём прибытии в Москву?

– Они ничего мне об этом не говорили, но я думаю, что они уже знают о том, что меня встретили и я нахожусь у вас.

– Вы имеете ввиду тот ярко-красный «Шевроле», который следовал за нами от аэропорта? Но мы на светофоре оторвались от него, и ваши хозяева достоверно не знают кто и куда именно вас отвёз!

– Полагаю, что они знают все номера служебных машин КГБ и им не составит большого труда догадаться, что я сейчас нахожусь у вас на Лубянке. Кроме того, я полагаю, что инструкции в мой адрес уже передаются по каналам радиосвязи, а если я не отреагирую на них в установленный срок, то это лишь будет дополнительным подтверждением моего ареста или физического ограничения возможности выходить на связь.

– Логично, а каким именно способом вам будут передавать инструкции?

– Я сказал, что они уже передаются на определённых частотах. Мне остаётся только приобрести в указанном комиссионном магазине импортный приёмник с нужным коротковолновым диапазоном и настроить его на соответствующую волну. Приёмник для меня уже подготовлен и ждёт в комиссионном магазине.

– Вы должны были принимать односторонние передачи мюнхенского радиоцентра на частотах 13645 и 10450Кгц? – резко спросил Баранников и пристально посмотрел в глаза бывшему дипломату.

– Вы даже частоты передач уже знаете? – усмехнулся Колокольцев.

– Про частоты и начало передач в ваш адрес в телеграфном режиме мы уже знаем, но, насколько мне известно, вы не умеете принимать телеграфные передачи кодом Морзе.

– Вот именно, об этом я американцам и говорил, но они утверждали, что так будет гораздо лучше. Потому что, у вас не будет логического обоснования связать появление новой агентурной передачи со мной. Вы ведь, в первую очередь подумали о моей не достаточной квалификации для приема телеграфных сигналов. Но, как мне объяснили, есть достаточно простой способ принимать эти сигналы. Для этого нужно передавать код очень медленно, а тот, кто его принимает при медленной передаче будет различать точки и тире и записывать их вертикальными и горизонтальными линиями, а потом, по таблице расшифровать полученную информацию. Всё достаточно просто, но эта уловка позволяет пустить следствие по ложному следу. Вы будете искать телеграфиста и не найдёте его.

– Ясно! Простенько, так сказать, но со вкусом намеревались дурить головы сотрудников комитета наши коллеги-американцы! А шифровальные блокноты, обратная связь с центром, и прочий инструментарий для работы вам уже выдали?

– Американцы посчитали, что меня по прибытию в советское посольство будут обыскивать, а поэтому весьма рискованно было давать мне что-либо именно в Канаде. Весь необходимый для работы набор вещей меня уже ждёт в тайнике в Москве.

– И где именно?

– На Троекуровом кладбище, – ответил Колокольцев и впервые посмотрел в глаза подполковнику Баранникову.

До этого он смотрел ему ровно в переносицу или на мочку левого уха. Острый взгляд матёрого волка не предвещал ничего хорошего. Даже какой-то предательский холодок прошёл по спине Колокольцева. Он поёжился и отвёл взгляд.

– Место! Где именно расположен американский тайник на Троекуровом кладбище? – заметив слабину допрашиваемого, стал жёстко давить подполковник.

– Аркадий Павлович, – мягко одёрнул ретивого заместителя начальник отдела, – Товарищ Колокольцев сам, лично и по доброй воле, находясь ещё в Канаде, дал признательные показания нашим сотрудникам о попытке его вербовки американскими агентами. Ведь так, товарищ Колокольцев?

Полковник бросил быстрый взгляд на не вполне равнодушного к нему контрразведчика. Затем, посмотрел на спокойное лицо его начальника и произнёс:

– Я буду разговаривать только с вами, Валерий Фёдорович! Мне неприятен тон и излишняя подозрительность вашего подчинённого. Я никого не предал…

– А как же те тринадцать наших сотрудников, которых так ловко умудрилась вычислить канадская контрразведка? Не вы ли сообщили своим канадским друзьям список наших агентов, а теперь пытаетесь увести нас по ложному следу?! – резко вставил подполковник Баранников.

Колокольцев знал, что провал его агентуры постараются списать на него. Весьма удобный «крайний» сам собою нашёлся, но подспудно он всё-таки ещё верил в справедливость. Но, ещё раз взглянув в ледяные глаза допрашивающего его подполковника, надежда как-то стала потихоньку таять. Хотя, рядом с ним сидел начальник этого деспота и у него были совсем другие глаза. «Может, пока я был в Канаде, действительно Андропов стал помаленьку выдавливать старых цепных псов и заменять их на более человечных и менее волюнтаристских людей?», – промелькнула слабенькая надежда в голове бывшего разведчика. – «Не хочется на старости лет быть в глазах собственных детей предателем, который за тридцать серебряников торгуется с врагами Родиной! Но и эдаким мальчиком для битья тоже не охота становиться!». Бывший дипломат ещё раз взвесил свои шансы и, наконец, окончательно решился, тяжело вздохнул, а затем, тихо произнёс: