Андрей Романов - Спасатель?!

Признавая власть подруги, я чуть приоткрыла рот, тут же ощутив агрессивное вторжение наводящего свой порядок язычка. Он прошелся внутри хозяином, пощекотал небо, поигравшись с моим язычком и неожиданно удалился, лишь для того чтоб вернуться и ласкать мою попавшую в капкан ровных белых зубов подруги губу.

Я мелко задрожала, слегка постанывая, когда зубки чуть сжались, и подались назад, оттягивая мою губу, заставляя тянуться следом, а язычок легкими касаниями ласкал пойманную часть. Оставаться безучастной я не стала, и мои руки плавно заползли на талию, чуть поглаживая, мягко и просительно. Любимая отстранилась, окинув меня похотливым взглядом, тепло улыбнулась, и, зарывшись пальцами мне в волосы, мягко, но настойчиво притянула к своей девичьей груди, так что твердый сосок уперся в щеку. Я ласково потерлась об него, мурлыкая не хуже кошки, нежно поцеловала упругую манящую грудь, вдыхая аромат сильного и возбужденного тела, а потом самым кончиком языка провела по розовой вершинке. Настала очередь партнерши возбужденно постанывать и выгибаться мне навстречу. Чувствуя отклик, я продолжила свое коварное занятие, даже не столько касаясь языком, как обжигая горячим дыханием бархатистую кожу груди, и едва касаясь вершинки, все сильнее подрагивающей от накатывающего желания. В какой-то момент она не выдержала и подхватила меня под бедро, повалила на бок, в подушки, тут же просовывая свою ножку между моих. Подруга обхватила мою лодыжку руками и чуть подтянула.

Я застонала, когда ощутила жар лона любимой собственной киской. Уперевшись руками за спиной, я вжалась сильнее и чуть отстранилась и с чавкающим звуком приникла, и еще раз и еще.

– Ааах…

Одна ножка Дафны была чуть сбоку, а вот вторая, оказавшаяся сверху у меня на плече, повернув голову, я лизнула идеальной формы ступню, нежную розовую пятачку, но на большее сил уже не хватило, и я просто прижалась к ней щекой. Наши бедра продолжали шлепаться и тереться друг о друга и с каждым мгновеньем все, увеличивая и увеличивая темп. Первой громко закричала Дафна, она выгнулась, до боли стискивая мою лодыжку и вжимаясь в меня, я ощутила охватившую ее дрожь, и она перетекла в меня заставляя дрожать в унисон, вызывая взрыв маленького огненного шарика внизу живота. Я поддержала этот стон блаженства, забившись с такт экстазу любимой и не позволяя ему затихнуть, а ее наслаждение и поддерживало бурю во мне…

Восторг, счастье и полнейшая расслабленность, после столь бурного вступления силы полностью меня покинули. Но тут коварная ножка подруги зашевелилась, чуть согнувшись, и уперлась в мою грудь, сжимая ее пальчиками, и довольно грубо вдавливая. Я застонала, но вызвала лишь усиление давления, и пальчики подруги намокли от белого молока, что она выцедила. Желание вспыхивало вновь, разгоралось, а вместе с ним и силы. Сграбастав руками нахальную ножку, я слизнула собственную вкусняшку, чувствуя как жертва забилась в хватке, пытаясь сбежать, но я не отпустила, продолжив свое коварное дело, пока с наслаждением не заглотила ровные гладкие пальчики, вылизывая один, за одним. Но закончить не получилось, подруга высвободила ножку, призывно развалившись на спине, и поглаживая себя по паху. Перевернувшись на четвереньки, я подползла к ней и жадно приникла к источнику, слизывая капельки нектара и пробиваясь язычком до самых сладких мест. Но в этот раз сосредоточиться на Дафне не получилось, к моей спине прижалась острая грудь Падмы, а губки девушки завладели, мочкой уха, а между ног я ощутила присутствие Трейси, девочки, наконец, отбросили всякие глупости и решили присоединиться.

Лаванде хорошо, она следует приказам ошейника и бед не знает, а я теперь просто разрываюсь от мук выбора, кому первой уделить внимание. Эта глупая мысль промелькнула и ушла, как несущественная, поскольку внимание я уделила сразу всем…

МряяууууАааааххх…

Муками выбора Лаванда уж точно не страдала, и понять всю сложность проблем вставших перед Нимфой не могла. В этот момент она со старательностью свиньи перерывала грязь, отыскивала бусины, и без малейшей брезгливости ныряла открытым ртом в жижу, чтоб их откусить и сплюнуть в цветок. И озабочена она была только тем как бы, не пропустить команду ошейника, ведь от этого зависит ее поощрение, так необходимое для отмены наказания, которое последуетпоскольку она опять не сможет сделать больше девяти бусин. Чудовищная усталость Лаванду тоже беспокоила, но больше в той степени, что дрожащие руки и ноги плохо слушались, и могли подвести, когда придется выполнять очередную команду, а это означает потерю поощрения и наказание. Наказание это куда хуже любой усталости, жары, грязи и всего остального!

Но эти чувства владели ей в этот момент, подруги же, через часик окончательно выбившись из сил, решили продолжить просмотр приключений первого дня двести пятнадцатой. Все равно в столь благодушном настроении ни на что другое, ни сил, ни желания не было. А Лаванда способна развлечь хотя бы своим методом передвижения. Конечно, нельзя не отметить, что она довольно мужественно переносит все свалившиеся на нее трудности, однако, не смотря на свое сопротивление, уже приняла систему, стараясь встроиться в нее, и зарабатывая поощрения. Хотя сложно ее за это упрекать, только не с оригинальным ошейником, собственно не оставляющим ни малейшего выбора, заставляя ее волю гнуться в нужные стороны, и переосмысливать жизненные приоритеты.

Идея с пересдачей всех зачетов уже не казалась такой уж верной. Сдать-то я сдала, именно так, как рассчитывала, но свои силы переоценила. А уж зачет по физическим возможностям и вступление в секцию борьбы, меня окончательно доконали. Зато я получила аж восемь поощрений, за зачеты, там какой-то бонус сработал. Правда стоили они мне сбитых в кровь ног, все же не привыкла я столько босиком бегать, и хоть тропки тут ровные, иногда нарывалась на камешки и прочее, и общей вырубающей усталости. Хорошо хоть местные чудо ручейки мелкие ранки легко убирали, а вот усталость… В голове осталось только одно желание, завалится в прохладное местечко и спать. Нет, я все правильно сделала! Сбитые ноги, и дрожь в мышцах, это не страшно, а вот попасть в карцер… Так что поощрения стоят затраченных усилий.

Но как, же я устала!

Так в очередной раз, жалея себя, но стараясь бороться с бессмысленными слезами, я даже пропустила команду "свободное положение". Точнее не пропустила, а выполнила, но так и замерла, распрямившись и рассматривая свои усталые ноги, грязные и с успевшими обломаться ногтями. И далеко не сразу поняла, что солнце не печет, и вообще как-то темновато стало. Любопытство способно даже усталость перебороть, я уже профессионально начала косить глазами по сторонам, а потом и вовсе подняла голову, сообразив, что ошейник по завершению всех экзаменов привел меня в казарму! В место, где меня никто не контролирует, и я вольна делать что хочу, и вообще могу ходить прямо! И смотреть не в землю, а в глаза любому! Я тут же огляделась, ища этого любого, чтоб удовлетворить свое желание и глотнуть свободы.