Андрей Романов - Спасатель?!

Я уже привыкла перемещаться и даже не очень уж сильно переживала из-за неудобства, но двигаться в колонне оказалось на порядок сложнее. Всю дорогу я старалась не пинать впередиидущую, и вовремя убирать ноги, чтоб не досталось мне, так что даже косится по сторонам не получалось, и о том, что мы пришли в столовую узнала только когда ноги погрузились в мох, а ошейник позволил принять свободное положение. Так в строю я и прошла до патрубков раздачи, получив миску каши, наполнив ее чуть меньше чем в обед, и стакан зеленой жидкости.

Все свободное пространство уже было заполнено ужинающими женщинами, от такого моря лысых голов и полосатых лент мне даже немного сделалось не по себе. Но я успокоилась, и нашла свободный островок, усевшись на колени. Другие заключенные рассаживались в основном по группам, но никто на чужую еду даже не смотрел. Тут же в столовой были и участницы турнира по борьбе, узнать их оказалось легко, они все были заляпаны уже подсохшей грязью, но она их не сильно смущала. Удивительно, но при таком скоплении народа голосов слышно не было, только усиленное чавканье. Время! Вот дура, надо и самой быстрее все съесть!

Опомнившись, я пошарила глазами в поисках ложки, ах, да, за поощрения. Я же не животное чтоб руками есть, но и тратить поощрение на такое, а ладно одно в день можно и потратить! Чтоб не уподобляться этим. Решительно поднявшись, я вернулась к раздаче, и приобрела себе ложку, после чего с любопытством попробовала кашу, она оказалась со вкусом гречки с подливой и чесноком. Ну, да этот день я провела плодотворно вот и еда нормальная, не деликатесы, но есть можно.

Я уже догрызала посуду и ложку, как ошейник погнал на выход, опять плотная колонна, только еще более растянувшаяся за счет грязных, пробежка и построение в позе ожидания в три ряда. Вдоль строя стал прохаживаться мужчина, в сандалиях с костяными пряжками в виде волчьей морды, довольно красивыми, и рассказывать о том, что завтра начинается новый рабочий месяц и как мы все должны хорошо постараться. Я слушала внимательно, он говорил правильные вещи, о том, что, только упорно работая и подчиняясь приказам, мы искупим свои преступления и сможем вернуться в общество. А те, кто этого понимать не желают, лишь усложняют свое положение, заставляя подвергать их дополнительным дисциплинарным мерам. Я ничего такого не желала, и потому, когда прозвучал вопрос, готовы ли мы упорно трудиться, выкрикнула вместе со всеми, подтверждая свое желание работать не покладая рук. После чего мужчина стал выкрикивать номера особо отличившихся в последних соревнованиях заключенных, выдавая им поощрения или сразу какие-то привилегии. А когда сообщили, что одна из отличившихся заслужила перевод в колонию с более мягким режимом, весь строй поддержал ее одобрительным и завистливым гулом. Я уже тоже успела понять, что за счастье ей привалило, хотя слушая это завистливое "Ууууу" засомневалась, что полностью это понимаю. На этом вечернее построение закончилось, и мы общей колонной проследовали в казарму.

Вот сейчас я внезапно поняла насколько же тут тесно и шумно. Потолкавшись среди всех этих женщин, я с общим потокам попала в душевую. Все раздевались, бросая одежду четырем женщинам, замершим у раковин, и проходили дальше, к душу. Среди этой четверки оказалась замеченная мной ранее мелкая девочка, но она при ближайшем рассмотрении была вовсе не девочкой, а карликом, с кривыми, короткими ногами. Остальные прачки ни чем не отличались от толпы, но вот толпа их выделяла, многие, не только бросали им свою одежду, но и легкими тумаками награждали, проходя мимо. Похоже, они тут стиркой не совсем по доброй воле занимаются. Тогда тем более нельзя выделяться!

Дойдя до этой четверки я, приготовилась, так же как и все бросить им свою грязную одежду, выбрав самую мелкую. Я ожидала возмущения и внутренне напряглась, готовая подавить это возмущение, если понадобится силой. Иначе сама рискую оказаться на их месте, уж это я отчетливо понимала. Стоп, что я делаю, нельзя провоцировать, мое напряжение выдает мой страх! Эти четверо лишь домовые эльфы и не больше! Домовых эльфов не бояться и не призирают, их не замечают! Я резко расслабилась, приняв непринужденную и властную позу и проходя мимо, небрежно швырнула свою одежду одной из четверки, не выбирая и прошла дальше. Краем глаза я уловила как одна из них сообразила что я новичок, но она делала это слишком медленно, и когда все же решила что-то сделать, рядом с ней была уже следующая заключенная, передавая одежду, и стимулируя ту легким тычком.

Пройдя дальше, я облегченно выдохнула. Хогвартс, колония, все одинаково, как себя поведешь такое место тебе и назначат на социальной лестнице, и кажется мне удастся устроится не так уж плохо …

– Это что сейчас было? – Недоуменно изогнула бровь Сьюзен. – Я думала, Лаванду дрессировать будут, а тут она сразу чуть выбивается вперед, Дафна почему?

Когда мы навеселились, как раз с тренировки пришли остальные девочки и в целях релаксации мы возобновили просмотр приключений Лаванды, и сейчас как раз любовались очередной серией. И с высказанным возмущением я была согласна, да и вообще это послабление на три часа в казарме, меня всерьез напрягало, выбивалось оно из стройной линейки перевоспитания и дрессировки. Уж я-то не Лаванда, чтоб верить, что это послабление было введено из-за каких-то правозащитников, и знать не знающих о наших колониях и режиме содержания.

– Да, я что-то тоже особого прессинга не заметила. – Поддержала я вопрос. – Ты ведь говорила что цель этого свободного времени, дать зекам возможность оценить равномерную и предсказуемую работу под контролем и беспредел своих же в казарме?

– Это так. И будет чуть позже. Я уже не раз говорила, что не хочу их ломать, получаются почти бесполезные создания. Лаванду в первый день никто не тронул, поскольку она новичок, опять же традиция, и не на пустом месте. То, что она так ловко запрягла эту четверку сломанных, только ее заслуга, но я и не сомневалась, что она умеет держать нос по ветру, да и характер у нее все же есть. – Ответила блондинка.

– Хочешь сказать, ее на второй день прессовать начнут?

– Чуть позже. Собственно на этом первый день Лаванды можно и закончить. Сейчас помоется, вернется на койку, и будет долго сидеть, присматриваясь к обстановке, и подслушивая разговоры. Слез больше не будет, хотя разок, судя по выражению лица, она себя пожалеет, а там дождется чистой формы, слепит из нее подушку и завалится спать. – Усмехнулась подруга, поглаживая ножкой по пузику белую лисицу. – Так что нервы она себе явно успокоила.

– Умная… – Протянула Трейси. – Тогда давай перематывай на второй день.