Александр Михайловский - Призрак Великой Смуты [авторский текст]

Сегодня утром вернулись наши морские офицеры, побывавшие на флагманском корабле русской эскадры «Адмирале Кузнецове». Они были в шоке. Русский авианосец – так называли этот корабль – поразил их своими размерами и боевой мощью. Вывод моряков был единодушен – один такой гигант может сражаться один с флотом любой, даже самой мощной морской державой мира. Так что надо будет как можно быстрее закончить переговоры и немедленно подписывать все договоры, которые предложили нам русские.

30 апреля 1918 года. Утро. Эрзерум, железнодорожный вокзал. Штабной поезд корпуса Красной гвардии.

Полковник Бережной Вячеслав Николаевич

Закончился очередной этап нашей эпопеи. Советская Россия заключила почетный мир с Османской империей, и теперь пребывание нашего корпуса на бывшем Кавказском фронте стало ненужной роскошью. Турецкая Армения по мирному договору остается за нами. За нами Эрзерум, Карс, Ван, Трапезунд, а новые власти Османской империи торжественно обещали уравнять в правах всех ее подданных независимо от национальности и религии. Впрочем, о том было написано много-много лет назад, еще при заключении Кучук-Кайнарджийского мирного договора.

За последние семь месяцев нас немало помотало по нашей необъятной стране с фронта на фронт: начали мы с Моонзунда, потом Петроград, Рига, снова Петроград, Киев, Одесса, Кишинев, Яссы, Дон, Кубань, Новороссийск, Поти, Тифлис и, наконец, Эрзерум. И везде мы без устали работали пожарными: отражали нападения внешних врагов, гасили очаги тлеющих внутренних конфликтов, а самое главное, отбирали у обезумевших недоумков спички, дабы они не сожгли всю страну в пламени Гражданской войны. Приходилось применять силу, кое-кого ставить к стенке – такое тоже бывало, но, как правило, делалось это по приговору революционного трибунала, а люди, к которым применяли, как будут говорить здесь позднее, ВМСЗ, были достойны этого.

Ни на минуту я не пожалел, что посоветовал товарищу Фрунзе назначить комендантом Тифлиса полковника Дроздовского. Да, оторвался на русофобах Михаил Гордеевич по полной программе. Но зато местная интеллигенция теперь хорошо знает – кого им надо бояться – худощавого, слегка прихрамывающего офицера в очках с железной оправой, внешне похожего на инженера-путейца. И поделом – ведь никто же не заставлял их призывать соотечественников к борьбе с русскими оккупантами и вопить о превосходстве своей нации.

И теперь нам предстоит снова двинуться в долгий путь по нашей необъятной стране. Маршрут предварительно уже намечен и доведен до подчиненных: Эрзерум – Тифлис – Баку – Астрахань, достигнув которой мы получим дальнейшие указания товарища Сталина. Но это, и к гадалке не ходи, выбор из двух вариантов. Или в Туркестан, устанавливать там советскую власть, или в Сибирь, на борьбу с японскими интервентами и местными самостийниками. К тому времени, когда мы до той самой Астрахани всем корпусом доберемся, окончательно определится – куда нам следует направиться.

Имущество и войска корпуса уже погружены в эшелоны, передовые части выступили из Тифлиса. Вскоре должен тронуться в путь наш штабной эшелон. Со вчерашнего дня декретом Совнаркома Кавказский фронт преобразован в Закавказский военный округ, командующим которого назначен Антон Иванович Деникин. Ему же подчиняется корпус генерала Баратова в Персии, а также конно-механизированная бригада генерала Романова.

Здесь же, на Кавказе, остается и генерал Марков. Османская империя побеждена, но все же необходимо вести разведку в южном и восточном направлении. Тут и англичане с французами, и отдельные турецкие части, которые плевать хотели на свое центральное правительство, и даже наши временные союзники немцы, которые считают себя нашими друзьями, но лишь пока мы им нужны. А потом они, как это часто случается, могут нам подложить увесистую и розовую хрюшку. Поэтому за всеми ними нужен глаз да глаз. И Сергей Леонидович с его опытом и талантом разведчика будет здесь на месте.

Паровоз пронзительно загудел, генерал Деникин с чинами своего штаба отдал нам честь, и перрон Эрзерумского вокзала начал удаляться. А мы начали свой дальний путь в Россию. Все чаще и чаще стучат колеса, паровоз увеличивает ход, увлекая наш эшелон к новым победам и новым свершениям. На рассвете прошел ласковый весенний дождь, который прибил пыль, умыл молодую траву и совсем новенькую листву на деревьях, отчего вся окружающая нас природа показалась нам особо праздничной. Даже горы, которым уже много миллионов лет, прорисовываются на фоне светло-голубого неба четко, как на средневековых миниатюрах.

Мы с Михаилом Васильевичем Фрунзе сидим в его купе, гоняем чаи и ведем разговор о будущем нашей любимой страны, которая в новом варианте истории хотя и стала советской, но осталась, как и была, единой и неделимой.

Михаил Васильевич полностью со мной согласен. Он сам, молдаванин по отцу, русский по матери, считающий родным русский язык и родившийся в туркестанском городе Пишпек (Бишкек), мурло местечкового национализма ненавидит ничуть не меньше меня. Да и Гражданская война у нас получается какая-то не такая, как в прошлой истории, что, собственно, нас не очень-то и расстраивает. Нет кровопролитных сражений, когда в яростной сабельной рубке тысячи русских людей пластали друг друга клинками, кололи пиками и расстреливали из пулеметов. В наличие цепь мелких сепаратистских бунтов на национальных окраинах.

– Если безоглядно применять принцип верховенства права народов на самоопределение, – говорю я Фрунзе, – то может получиться абсолютный хаос и война всех против всех. Знаем, проходили. Берите, мол, суверенитета сколько сможете проглотить. А потом начинается такое, чему радуются только наши застарелые недруги на далеких туманных островах. Ведь межнациональные обиды и противоречия легко разбудить и, напротив, очень тяжело уложить спать. Кстати, слово национализм хорошо сочетается только с определением буржуазный, и служат все эти конфликты интересам местных национальных эксплуататорских классов, а через них и мировому буржуазному интернационалу, выразителем интересов которого является англосаксонский банковский капитал. Хорошо, что хоть здесь мы успели вовремя вмешаться и предотвратить Гражданскую войну.

– Войну-то мы предупредили, товарищ Бережной, – кивнул Фрунзе, – но ситуация в стране все еще неспокойная, и существует риск внутреннего конфликта. Нам удалось притушить сепаратистские настроения на Украине, в Бессарабии, в Крыму, на Дону, на Кубани и на Кавказе, но в других губерниях еще неспокойно.

Тут и пережитки царизма в виде почти автономных от центральной власти казачьих войск, и ненависть окружающих к казачкам, похватавшим себе лучшие куски и не желающим ими делиться. Тут и последствия керенщины, когда центральная власть ослабла и на местах возникли уродливые новообразования.