Алексей Махров - Голос вождя [litres]

Здесь наша колонна смогла немного увеличить скорость.

– Слышь, боец, а почему тебя генерал Бармалеем назвал? – задал я мучивший меня вопрос.

– Это тащ генерал так шутит! Зовут меня Варфоломей! – объяснил, по-волжски окая, водитель. – Ой, простите, тащ комиссар: младший сержант Варфоломей Сидоров.

– Давно генерала возишь?

– Да он на машине почти и не ездит – больше на танке! – недовольно пробурчал Сидоров. – А так-то я в дивизии с самого ее основания, еще когда мы бригадой были. Вот тогда мы с ним помотались – и по заводам в Ленинграде, когда танки забирали, и по казармам, когда личный состав собирали. Степка с Матвеичем тоже с нами иногда мотались. Знаете их, тащ комиссар? Они сейчас в экипаже Владимира Петровича.

– Знаю, сержант, знаю! Вместе от границы шли в июне. А потом, уже в июле, повоевали… Было горячее дельце!

– Это когда вы немецкого генерала в плен взяли? Степка хвастался – мол, цельную немецкую танковую дивизию в одиночку разбили. Всего, мол, одним танком. Експерементальным, мол… Врет, поди? – Сидоров повернул ко мне голову.

– Ох, Степа, трепач! – усмехнулся я. – Вернусь – вставлю ему клизму на скипидаре! Это же секретная информация… была.

– Да я же – могила, тащ комиссар! – даже как-то обиделся Варфоломей. – Я же больше никому! Я же комсомолец!

– Ну, раз комсомолец – верю, не проболтаешься! – рассмеялся я.

Между тем мы почти незаметно въехали в город. Минчане почти все эвакуировались, это стало видно уже в предместье – улицы казались совершенно пустыми, только побрехивали кое-где брошенные «друзья человека». Однако здесь сохранились следы хаоса, бушевавшего, видимо, совсем недавно – обочины были усыпаны какими-то разорванными тюками, сломанными чемоданами, тряпьем.

Примерно на границе частного сектора и многоэтажной застройки нас встретил патруль – три бойца в фуражках с зеленым верхом и синими околышами. Пограничники? Что они тут делают? Впрочем, не так давно я видел недалеко от Минска ребят лейтенанта Кижеватова.

Все патрульные были вооружены автоматами, висящими почти как у современных спецназовцев – на длинных ремнях через правое плечо, стволом вниз. К остановившейся «эмке» подошел только один, с двумя сержантскими треугольниками в петлицах. Остальные страховали его, встав очень грамотно – не перекрывая друг другу директрису стрельбы. Оружие снято с предохранителя, пальцы легли на спусковые крючки. Не дай бог, им что-то померещится – нашпигуют нас свинцом с левого и правого бортов.

Что-то среди развалин соседнего дома показалось мне чужеродным элементом. Я вгляделся – в практически сливающемся со стеной пулеметном гнезде из мешков с песком стоял старый добрый «Максим» имперского образца – с маленькой заливной горловиной и бронзовым кожухом. Ствол раритетного станкача, обмотанный для маскировки мешковиной, смотрел точно на «захар». С такого расстояния он за десять секунд покрошит всех штурмовиков Бата, те даже вскочить не успеют.

– Документы! – усталым голосом потребовал сержант.

Сидоров торопливо сунул ему свою красноармейскую книжку и предписание.

Я присмотрелся к погранцу – у него было серое лицо смертельно умотавшегося, не спавшего несколько дней человека, но глаза оставались чутко-внимательными. Документы он взял левой рукой, а правая так и осталась на шейке приклада. Разве что указательный палец перескочил со спускового крючка на предохранительную скобу.

Не перелистывая страницы, сержант словно бы мельком глянул в книжку, потом взял предписание и тут слегка «завис». Видимо, переваривал формулировку.

– Что значит: доставка особо ценных пассажиров на вокзал в распоряжение спецгруппы НКВД? Арестованных, что ли, везете? А бойцы в грузовике ваш конвой?

– Нет, товарищ сержант! Это не арестованные, это…

– Разведка, тащ сержант! – вмешался я, опустив стекло своей дверцы. – Тропили «зеленую» [23] Пересекали линию фронта (воспользовались «зеленой тропой»). на участке 1-й гвардейской, а сейчас следуем в распоряжение командования. На вокзале нас ждут сопровождающие – ребята из Осназа.

– Ваши документы! – потребовал погранец, делая полшага назад, чтобы расширить сектор обстрела. Его указательный палец снова перескочил на спусковой крючок. Вероятно, мое объяснение его насторожило.

– Ну какие у нас документы? Вот, справку в штабе дивизии дали! Только чтобы до вокзала доехать!

Осторожно, словно бумага была пропитана ядом, пограничник взял листок и пробежал глазами по короткому тексту.

– Дубинин? Товарищ батальонный комиссар? – Сержант внезапно нагнулся, почти просунув голову в салон, чтобы внимательно разглядеть мое лицо. – И точно – вы!

– Я! – покладисто согласился «товарищ комиссар».

– А я ведь вас отлично знаю! – внезапно обрадовался погранец. – Мы вас прикрывали, когда вы на каком-то огромном танке немцев под Слуцком трепали. Да и в Брестской крепости я вас видел, в первый день войны! Я с заставы лейтенанта Кижеватова!

– Прости, друг! – сказал я, вылезая из салона. – Но я тебя…

– Не помните? Немудрено! – пожал плечами сержант. – Я-то вас еще 22 июня запомнил – все вокруг нервные были, а вы один спокойный. Хотя только из боя вышли. А в том клубе почти взвод немцев намолотили – я сам ходил смотреть.

– Там повезло просто – я вовремя на хоры залез. Это же бывшая церковь. И отбивался там, пока подмога не пришла.

– Ага! – хмыкнул погранец. – И с тем танком вам тоже повезло – на том поле почти полста немецких тяжелых танков сгорело! Разведчики, значит?

– Разведчики… – Я пожал плечами. – Так пропустишь, сержант?

– Проезжайте, конечно! – Погранец протянул мне руку, и мы обменялись крепким рукопожатием. – Бойцы в «захаре» с вами?

– Охрана от генерала Бата!

– Отлично воюют танкисты! – похвалил погранец и улыбнулся. – Так держать, гвардейцы!

Скользнув взглядом по набедренной кобуре с «Грачом», сержант махнул своим напарникам, и только сейчас они слегка расслабились – а до этого все так же внимательно и цепко следили за каждым нашим движением.

– В городе поосторожней! – предупредил погранец, когда я вернулся в салон «эмки». – Мелькали там в развалинах какие-то типы в нашей форме – то ли дезертиры, то ли диверсанты. Устроить бы облаву и всех переловить – так у нас людей маловато… Так что, если кого встретите, стреляйте на поражение – следующий наш пост только у вок-зала. Удачи вам, товарищ комиссар!

Уже проехав метров тридцать вперед, я увидел за углом дома пушечный броневик. От места, где нас тормознули, его совершенно не было видно. Зато он мог в любой момент выкатиться оттуда и резко увеличить огневую мощь блокпоста своей «сорокапяткой». Хитро придумано!