Алексей Махров - Голос вождя [litres]

– Кто вы такие? – после недолгого разглядывания поинтересовался я.

– А ты сам-то кто такой? – усмехнулся лейтенант. – Что за вид, товарищ? Уж не дезертир ли?

При этом никаких агрессивных жестов он не делал. За кобуру не хватался. И в его словах была правда – если это действительно военнослужащие Красной Армии, то мой внешний облик должен их изрядно удивить.

– Разведка 1-й гвардейской танковой дивизии! – отрекомендовался я. – Выполняю задание командования!

После моих слов мужики переглянулись.

– Ну, разведка так разведка! – покладисто согласился лейтенант. – Мы из комендантской роты, гоняли мародеров. Да вот нарвались на особо буйных! Двух моих бойцов ранило. Я послал нарочного в штаб за машиной, но что-то он задерживается. А парни кровью истекают, им срочная эвакуация нужна! О, так вы тут не один?

Я оглянулся и тихо выругался сквозь зубы – ко мне торопливо шла Светлана, а за ней, отстав на добрый десяток метров, ковылял Бармалей. Блин, ну вот какого черта они вылезли? Сказал ведь не высовываться!

– Я услышала, что здесь нужна помощь раненым! – проходя мимо меня, обронила Света.

Ну, твою же мать! Опять эти заморочки с клятвами мертвых греков!

– Я врач! – сказала Сморкалова, подойдя к лежащим на усыпанном кирпичным крошевом асфальте телам. – Что с ними? Куда их ранило?

– Вроде бы одного в грудь, а другого в живот! – с какой-то ленцой в голосе ответил лейтенант, разглядывая женщину. – Второй вроде бы уже и не дышит!

– А что же они у вас ничком лежат? – удивленно сказала Света и, нагнувшись к ближайшему телу, попыталась перевернуть его на спину. – Ну, помогите же, не стойте столбами! Виталий!

Я машинально сделал несколько шагов вперед, хотя и не собирался ворочать раненых – для этого людей хватало.

– Товарищ старшина! Приказываю вам: помогите докторице! – громко скомандовал лейтенант.

Я успел удивиться настолько формальной форме отдачи распоряжения и громкости поданной команды, но тут события понеслись вскачь…

Старшина вскинул к пилотке два пальца и ответил:

– Йэст, товарисч лейтнант!

Мои мозги все еще продолжали обрабатывать поступившую аудиовизуальную информацию, формируя какие-то логические объяснения поведению старшины (типа: а вдруг он прибалт или поволжский немец?), но руки сами, отрабатывая алгоритм отпора внезапному нападению, вскинули карабин. Грохнул выстрел и гипотетический прибалт осел на кучу битого кирпича с дыркой в башке. Второй выстрел мне сделать не дали – лежавшее ничком «тело» приподнялось на руках и резко крутанулось вокруг своей оси, подсекая мне ноги. Я шлепнулся на задницу, неслабо отбив копчик. Карабин улетел в сторону. Сделав перекат и привстав на колено, выхватил пистолет и сделал «двоечку» в грудь фальшивого раненого. Вот теперь его состояние точно соответствует озвученному лейтенантом диагнозу.

Ствол «Грача» описал полукруг и уперся в живот второго «тела», которое уже почти закончило вставать. Выстрел! Парень буквально сложился пополам и обрушился головой вниз на асфальт. Минус три! Кто следующий? Командир этой банды?

Но «лейтенант» с завидной прытью уже успел схватить Свету и, прижав ее к себе, прикрылся женщиной как щитом. Я мог стрелять только в фиксирующую горло Сморкаловой руку, но при этом была стопроцентная вероятность задеть мою подругу.

Краем глаза замечаю, что из развалин лезут еще несколько человек в военной форме. И вот они как раз вооружены – тащат автоматы, винтовки и вроде бы даже один ручник, причем не наш, а немецкий. Все-таки диверсанты! Последнее сомнение в том, что мы капитально влипли, оставило меня, и я заорал во все горло:

– Бармалей, беги к нашим!

Надеясь, что Сидоров не будет разыгрывать ненужный сейчас героизм и четко выполнит указание, поворачиваюсь лицом к врагам и быстро опустошаю магазин «Грача». И вроде бы парочка человек падает. Ответного огня диверсанты не открывают, но перезарядиться мне не дает «лейтенант» – тыкает в мою сторону замотанной грязным бинтом «культей». На ней вдруг вспухает легкое огненно-дымное облачко – да у него там, под бинтами, пистолет! Бедро обжигает, нога подламывается, и я начинаю падать наземь. Скорости моему падению добавляет подбежавший диверсант с ППД в руках – взмах прикладом и меня окутывает темнота.

8 сентября 1941 года, СССР, Москва, здание ЦК ВКП(б)

Совещание проходило в кабинете Жданова. Андрей Александрович пригласил туда Ванникова, Федоренко, Зальцмана с Котиным и Грабина.

– Партия и правительство придают большое значение перевооружению тяжелого танка, – серьезно сказал Жданов. – Проект решения нужно подготовить как можно быстрее. Поэтому работать придется допоздна, не выходя из ЦК. Питаться будете здесь же – обеспечим. Для вашей работы отведено помещение…

Грабин со всеми прошел в просторный зал заседаний, где стоял длинный стол со стульями, а на зеленой скатерти лежало все необходимое для работы. Василий Гаврилович Грабин, главный конструктор ствольной артиллерии, генерал-майор технических войск, профессор, был еще и очень пробивным человеком, который мог без особого трепета перечить наркомам, маршалам и даже самому товарищу Сталину.

Когда в начале 30-х заместитель наркома обороны Тухачевский, рьяно выступавший за отказ от ствольной артиллерии и переход на безоткатную динамо-реактивную, всячески препятствовал созданию новых пушек для армии и флота, Грабину удалось-таки собрать вокруг себя молодых специалистов и продолжить важное дело. Благо вмешались Орджоникидзе и Сталин, но все равно из-за маршальской некомпетентности были потеряны годы.

Василий Гаврилович разработал метод скоростного проектирования, чтобы создавать новые пушки буквально в течение месяцев или даже недель – от начала работ до образцов для испытаний. А потом конструкторы и технологи сообща ставили орудия на валовое производство, в разы сокращая их стоимость. Он даже врача-физиолога привлекал к проектированию, чтобы обеспечить гармоничное взаимодействие человека и машины!

Совещание началось бурно и напоминало скорее перебранку.

– Весной вы благополучно «замотали» вопрос установки на «КВ-1» моего 107-мм орудия ЗИС-6! – гремел на все помещение голос Грабина. – Опытный образец мы изготовили всего за тридцать восемь дней. Испытания провели в апреле! Пушка пробивала броню даже в 175 миллиметров! [24] Реальный случай – Грабин в кратчайшие сроки сконструировал 107-мм орудие, оно было испытано, одобрено и даже выпущено в количестве 5 штук. Но устанавливать его на тяжелый танк никто не торопился. Следовательно, могла одним выстрелом уничтожить любой вражеский танк! Это как раз то, чего не хватает сейчас нашим танкистам на фронте! Надеюсь, вы все знаете, чем закончилось вчерашнее грандиозное танковое сражение под Минском!