Валерий Атамашкин - Я – Спартак! Возмездие неизбежно

Галант, для которого происходящее стало настоящим ударом, громко обвинял гладиаторов в предательстве. Когда галла подвели к костру и он увидел среди своих захватчиков Берта, своего партнера по игре в кости во время регийского стояния, то вскричал:

– Предатель! Убью!

Вслед за этими словами он получил увесистый удар рукоятью гладиуса прямо в висок и будто подкошенный завалился наземь. Было слышно его хриплое дыхание, Галант отключился. Никто не собирался церемониться. Но, как я уже подмечал, никто не собирался убивать. Мы зачем-то понадобились этим десятерым предателям.

– Я говорил тебе, что он никуда не денется, Утран? – говорил Берт, обращаясь к всаднику, угрожавшему мне своим клинком.

Я пометил имя одного из них в своей голове. Утран довольно хмыкнул, потер руки, выпачканные в саже.

– Выдели людей, чтобы забрали их лошадей, – распорядился он. – Сразу говорю, что коня Спартака я заберу себе!

Берт отдал приказ. Трое гладиаторов направились в глубь рощицы, там оставались наши скакуны. Минус три человека из десяти. От моего внимания не ушло, что двое лучников из отряда Берта устали держать тетиву постоянно натянутой, их руки невольно расслабились, прицел сбился. Я знал, что сумею нанести удар прежде, чем они успеют снова прицелиться. Но остальные пятеро предателей все еще оставались начеку.

– Не жирно тебе будет? – приподнял бровь один из всадников, тот самый, который приложил Галанта рукоятью по голове.

– Если бы не я, ты бы получил кусок дерьма, а сейчас будешь римским гражданином! Думал когда-нибудь о том, что такое пить фалернское на свободе, в придачу на своей земле? – усмехнулся Утран.

– Пусть забирает, – с легкостью согласился второй всадник. – За Спартака мы смело сможем потребовать что-то большее, чем личная свобода и кусок отвратной земли, на которой не прорастет даже ячмень! Отчего бы не попросить квартиру в инсуле или доме Клодия на первом этаже с канализацией и водой! В самом Риме!

– Мне сгодится и на втором, – рассмеялся Утран.

– Для тебя будем просить второй этаж! – Всадник уставился на меня. – Плохенько выглядишь, брат мёоезиец! Небось не ожидал, что все так выйдет?

Я не стал вступать с ним в разговор и отвел взгляд. Провоцировать вооруженного человека, который поставил перед собой цель унизить тебя, было крайне глупо. Но одни только небеса знали, каких это мне стоило трудов! Выходит, предатели намеревались выгодно обменять меня римлянам? Серебро Марка Красса вскружило их головы! Интересно знать, сколько было предателей в моем войске, когда я крепко уверовал, что мне удалось сплотить силы повстанцев в кулак!

– Не провоцируй, – грубо пресек всадника Берт.

Всадник с усмешкой в глазах покосился на пехотинца и недовольно фыркнул.

– Ха! Скажи спасибо, что тебе удастся урвать свой кусок! Будем считать, что тебе крупно повезло, что ты оказался в нужное время и в нужном месте! – пропыхтел он возбужденно.

– Главное, чтобы ты своим не подавился, – холодно ответил Берт, его лицо не выражало никаких эмоций.

– Я-то уж не подавлюсь, а еще от твоего куска свое возьму. Ты же помнишь, как проигрался мне в кости? Ты должен мне двадцать асов! – Всадник скорчил гримасу умиления.

– Заткни свою пасть, Занак, – рявкнул Берт.

– Заткни не заткни, а долг отдавать придется! Незачем было играть, коли проигрывать не умеешь!

Берт отмахнулся. Похоже, среди всадников Утрана и пехотинцами Берта не было единства, они по-разному смотрели на происходящее. Словесная перепалка, которая случилась между всадником и пехотинцем, натолкнула меня на мысль ударить прямо сейчас, пока были отвлечены Берт и Занак. Мое тело послушно отозвалось мышечным напряжением, связки натянулись в струну, я приготовился к прыжку – Занак, отвлекшись на перепалку с Бертом, показал спину. Это был шанс вступить в игру. Но не успели мои ладони коснуться земли, чтобы сделать отчаянный прыжок, который стал бы последним для одного из предателей, как к лагерю вышла троица гладиаторов, ведущих под уздцы наших коней. Занак опять вернулся к Крату. Его щеки залила краска гнева. Шанс был упущен. Я стиснул зубы настолько сильно, что услышал хруст в челюсти. Оставалось успокаивать себя мыслями, что сейчас не стоит торопить события. Кони, среди которых был мой Фунтик, заржали, им не нравился запах смолы. Видя это, Утран затушил костер. Только сейчас я осознал, что все это представление с дымящим костром и дружными разговорами было создано только для одного человека – меня. Они четко знали, что я не пройду мимо. Быстро учились люди в Древнем Риме!

Теперь, когда лезвия меча Утрана не было рядом с моей шеей и головой, а раздраженный Занак стоял чуть поодаль, я счел возможным нарушить свое молчание.

– Что вам нужно? – осторожно спросил я.

– Заткнись, – взвизгнул Занак, который не успел прийти в себя после оскорблений от пехотинца. Он то и дело перекладывал спату из одной руки в другую, вытирая мокрые ладони о свой плащ.

– Ты сам когда-нибудь заткнешься? – фыркнул один из пехотинцев.

– Тебе лучше действительно помолчать, Занак, – в разговор вмешался Утран, который, по всей видимости, не хотел, чтобы из-за одного неврастеника в их рядах вспыхнул конфликт.

– Что значит заткнись, ты слышал, как со мной разговаривает этот осел Берт? А долг? Кто будет мне отдавать долг в двадцать асов за проигрыш в кости, скажи-ка мне, Утран? Не ты ли?

– Не сейчас, брат! – рявкнул Утран.

Теперь я уже отчетливо ощущал царившее у костра напряжение. Как пехотинцы, так и всадники буквально не находили себе места. Создавалось впечатление, будто предатели не до конца понимали, что делать дальше. Очень скоро в низине у костра поднялся галдеж. В стороне от меня полушепотом спорили Утран и Берт, я не мог разобрать слов, но был уверен, что речь шла о том, что они будут делать дальше. Судя по всему, ни у одного, ни у другого не было четкого представления о дальнейших действиях. Когда прямо под моим ухом перестал бубнить Занак, все еще дувшийся на оскорбившего его пехотинца-должника, я услышал обрывки разговора Утрана и Берта.

– Что, если римляне обманут нас, чего им это стоит? – спрашивал Утран пехотинца.

– Ты поздно проснулся! – прошипел Берт.

– Поведешь его сам? – спросил всадник.

– Сам и получу свободу, олух! – огрызнулся пехотинец.

Занак по правую руку от меня снова начал покрывать проклятиями своего обидчика, и я не услышал, чем закончился этот занимательный разговор. Однако через минуту рядом со мной выросли Утран и Берт. Всадник направил свою спату мне в грудь и произнес вслух слова, которые должен был передать Ганнику. Вопрос, который я ждал с тех самых пор, как оказался в заложниках.