Евгений Красницкий - Беру все на себя [litres]

Результатом совместных стараний стало некое изображение, назвать которое картой можно было бы лишь обладая буйной фантазией, однако, глядя даже на это, было понятно, что Семен Дырка прав – полоцким ладьям незачем было лезть в Припять, уйти восвояси можно было более удобным и безопасным путем.

Объяснение этому Мишка смог придумать только одно – между союзниками, осаждавшими Пинск, начались серьезные разногласия. Настолько серьезные, что вывозить добычу по внутренним рекам Полесья полоцкий князь опасается – «союзнички» могут перехватить на переволоках. Эту мысль Мишка и озвучил.

– А что? Вполне может и так быть, – согласился Егор. – Своя рубашка ближе к телу… да и от поражения любовь друг к другу у союзников крепче не становится. А то, что Пинск не взяли, как ни крути, поражение. Всегда так. Пока надежда на добычу есть – друзья не разлей вода, а как дело до дележа доходит… а тут еще и уйти надо, добытого не растеряв! Литва, к примеру, может и без дозволения князей Полоцких в зажитье уйти да назад к Пинску и не возвратиться. Вот и гадай: то ли они с добычей сразу восвояси отправятся, то ли захотят полоцкие ладьи на переволоках подстеречь. Если уходить через переволоки, то охрану надо давать сильную, а что тогда под Пинском останется? А если уходить по Припяти и Случи Северной – кругаля давать, то литву точно не встретишь. Конечно, к Турову приближаться – тоже риск, но князь-то Туровский с дружиной в степи, а ладейной рати у него нет… да и была бы – наверняка бы на Днепр ушла. Ну, а на нас они точно не рассчитывали. Вот так, значит, получается.

Спорить с Егором никто не стал, только Семен Дырка, похоже, лишь для того, чтобы оставить за собой последнее слово, добавил:

– А у нас… хе-хе… ладейная рать теперича есть! То есть, гм… ладьи имеются, а рать… ну, если захотим, то и рать будет.

«У нас», говоришь? Ну-ну, понравилось, значит, на реке разбойничать? Погоди, дед тебе объяснит, какое может быть “у нас” под рукой воеводы Погорынского. А без воеводы никакого “у нас” тебе не светит, даже и не мечтай».

– Ну, вот мы самое больное место у полочан и нашли, господа Совет, – подвел итог Мишка. – Трудности с вывозом добычи. А если вспомнить о том, что Всеславу Полоцкому надо чем-то союзников привлекать, то место это уж и вовсе болезненным оказывается. Значит, в него и бить надо! Семен! Ты отдаешь нам свои насады с кормщиками. Если у тебя есть люди, которые хорошо знают воды возле Пинска…

– То есть, как это «отдаешь»?..

– Демьян!

Молниеносный взмах руки, и Демкин кинжал воткнулся в бревно прямо между раздвинутых ног Семена Дырки.

– Еще вякнешь, воткну выше! – прошипел Демьян, вытягивая из-за голенища засапожник.

– И я еще добавлю! – пообещал Егор.

– Д-дырка…

– Будет тебе дырка! И не одна!

– Отдаешь нам насады с кормщиками! – повторил, повысив голос, Мишка. – А сам ведешь ладьи к Пинску. Там выбираешь место, где укрыть ладьи и стережешь устье Пины, чтобы полочане водой никуда ничего вывезти не могли. Старшим над этим делом будет ратник Арсений. С вами пойдут поручики Василий, Демьян и Артемий, старшим над ними – старшина Дмитрий.

Я и господин десятник Егор идем на насадах к Пинску. С нами идут разведчики урядника Якова и опричники. Ты, Семен, даешь нам тех из своих людей, которые знают воды возле Пинска, а Треска тех, кто промышляет охотой и умеет скрадывать зверя. За пару дней мы там все разведаем и тогда снова соберемся, чтобы решить, что и как делать.

Илья и Кузьма! Пока будете нас дожидаться, поставьте всех, кто будет свободен, на ремонт болтов, выдернутых из убитых ляхов. Снасть у Кузьмы для этого есть, и чтобы не меньше двадцати выстрелов на самострел…

– Восемнадцать! – перебил Мишку Кузьма. – Больше, чем восемнадцать выстрелов на самострел, не выйдет, я уже подсчитал.

– Хорошо, восемнадцать, – не стал спорить Мишка. – Но чтобы восемнадцать было точно!

– Будет.

– Демьян, напоминаю: за тобой остается надзор за огневцами!

– Да помню я… слушаюсь, господин сотник!

– Артемий, за тобой пленные. Тех, кто может грести, сажаешь на весла, кто не может… порасспроси-ка ты их – узнай: за кого выкуп получить можно, кто каким ремеслом владеет и прочее в том же духе. Надо знать, с кого какую пользу можно поиметь.

– Слушаюсь, господин сотник.

– Десятник Василий! Вместе с Ильей пересмотришь весь груз на добытых ладьях и сделаешь опись. Разберите: что на торг оставить, а что в Ратное отправить, если надо будет, то перегрузите с одной ладьи на другую. И весь груз как следует закрепить, ты это умеешь!

– Слушаюсь, господин сотник.

– Вопросы есть?

– Есть! – Семен Дырка все никак не желал угомониться. – Ты обещал за насад из добычи рассчитаться! Добычу взяли! Плати!

– Другого времени для торга не нашел?

– Ага, дырка сзаду! Ты к Пинску уйдешь, а тебя там убьют! С кого спрашивать?

– Отставить! Он прав! – прикрикнул Мишка на отроков, снова дружно дернувшихся в сторону Семена. – На ладье, которую мы захватили, был раненый боярин с сыном. Возьмешь его себе. На выкуп с боярина не один насад оснастить можно!

– Да когда еще тот выкуп получишь… – начал было огневец, но уловив рядом с собой шевеление Егора, умолк.

– Господин десятник, – обратился Мишка к Егору, – что-нибудь добавишь?

– Гм, ну, разве что… Треска, сколько у твоих людей стрел в колчанах?

– По-разному. У тех, кто с ляшским оружием – немного. У кого-то и вовсе лука нет. А те, кто из дому со своим оружием пришел – не меньше десятка на человека, но стрелы охотничьи.

– Значит, посмотришь с Ильей, какое оружие на ладьях взяли, и, если найдете граненые наконечники, раздашь своим лучшим стрелкам.

– Добро.

Господа советники разошлись, у Мишкиного костерка остался один Егор. Роська и Дмитрий тоже было хотели о чем-то потолковать, но, правильно истолковав повелительный жест Егора, удалились, остановив попутно сунувшегося к Мишке Антона.

– Ну, ругай, дядька Егор. Что не так сделано?

– Да ничего, вроде бы совсем уж дурака не валяли, а что захотели сунуться без разведки… так сопляки же еще… рано вас в дело пускать, рано, но что ж поделаешь, если так все обернулось.

– Насчет того, что лишь половина вернется, ты только пугал или правда?

– Ну… – Егор немного помолчал, ковыряя веточкой в углях костра. – По-всякому может статься, но так легко, как за болотом, точно не обойдемся. Ты заранее-то не казнись, война есть война… да и везунчик ты, и кто тебе только так ворожит-то? Семь ладей! Одну-то добудешь, так и то радость, особенно если с товаром, а тут семь!

– Да хрен с ними, с ладьями! Ребята любого товара дороже!

– Ребят новых наберешь и как раз на этот товар выкормишь и выучишь, а вот тем, кто в этом походе выживет, действительно цены не будет! С ними-то настоящую младшую дружину и воспитаешь. Запомни: не бывает таких дружин, где все воины одинаково выучены! Всегда есть более опытные, менее опытные и новички. А у тебя пока разве что опричники чуть получше других, да и то не сильно. Им друг у друга учиться почти нечему, да и гордыня у каждого – ничем хуже других быть не хотят. А вот когда разница появится, тогда и начнется настоящая учеба – в каждом разговоре, в каждом, даже совсем мелком, деле. Этого никакие наставники не заменят. У рядового воина, не единожды в деле побывавшего и выжившего, всегда есть чему поучиться. И для урядников твоих каждая смерть или ранение подчиненного – тоже учеба. Такая, какой нигде, кроме как в бою, не бывает. Ну, и для тебя самого, конечно, тоже. Короче, как говорит Корней, ничего зря не бывает! Вот потеряли вы целый десяток… обидно, конечно, жалко, но зато ни поручики твои, ни старшина больше такого не допустят – заранее опасность углядят и предотвратят.