Константин Костин - Скагаран 1: Робинзоны космоса

– Приятного мало, – согласился он. – Если эти черти объявят всеобщую мобилизацию, то нам придется туго. Даже несмотря на превосходство в вооружении. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия?

– Да и патронов у нас не хватит для масштабных боевых действий, – поддакнул я. – Но все же я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Паша убежден, что там есть руды. Мы сделаем быстрый рейд – туда и обратно.

Утром нас ждал очередной сюрприз – зарядил ливень. Такой силы, какого я еще не видел! С неба лилось, как из шланга. Почва сперва захлюпала под ногами, а затем слой воды начал покрывать степь – видимо реки выходили из берегов. Оставаться на месте было рискованным, и наш бронетранспортер пополз, выбрасывая из-под колес комья грязи, и оставляя за собой колею, моментально заполнявшуюся водой. Видимость была отвратительная – не больше десятка метров. Мы ехали туда, где, по нашему разумению, должны были быть горы. И мы не ошиблись! Практически на ощупь мы нашли сухую пещеру, и спрятались в ней. К счастью, она оказалась еще и пустой. Перегородив вход броневиком, мы запалили костер, использовав заботливо приготовленный здесь кем-то хворост. Хотя, почему кем-то? Кроме чертей – некому!

Обсохнув, обогревшись и подкрепившись, мы занялись исследованием своего временного убежища. В неглубокой нише мы нашли пару обсидиановых ножей и несколько наконечников. Но главное – дальняя стена оказалась покрыта самыми настоящими рисунками! Мы с интересом рассматривали изображения, запечатлевшие сражения чертей с многорогами и другими, еще не виденными нами животными. На одном рисунке четверо чертей жарили целого ящера на костре! Ну, исходя из размера зверя, такое было мало возможно.

Михаил взял мел, фонарик, и тоже взялся за художество. Стоит отметить, что мастерство чертей в этом отношении намного превосходило умения астрофизика. Родин нарисовал какую-то странную штуку, сочетающую в себе черты самолета и трактора.

– Что это за фигня? – поинтересовалась Марина у брата.

– Ромуланская «хищная птица»! – с гордостью ответил тот.

– Мнда… – покачал головой Паша. – У меня такое ощущение, что теперь черти будут охотиться за нами исключительно ради того, чтобы поместить тебя в психушку.

Ночью один из многорогов, не очень большой – всего метра три в высоту, попытался потеснить нас в пещере, но пулеметная очередь дала ему понять, что убежище уже занято. Дождь лил и весь следующий день, и еще день ушел на то, чтобы степь просохла и стала пригодной для передвижения. Под лучами палящего солнца вода очень быстро испарилась, и уже утром третьего дня, оставив хозяевам грота бесценные артефакты в виде пустых консервных банок и пулеметных гильз, продолжили путешествие.

Местность была холмистой, изрезанной ручьями, к счастью, не слишком глубокими и с пологими берегами. Броневик пролетал их, словно не замечая. В одной маленькой долине Паша показал на зеленоватые прожилки в скале – это была довольно богатая никелевая руда. Мы проторчали здесь весь день, и к вечеру Молодцев предоставил образцы не только никеля, но и хрома, кобальта, марганца, железа, и, что немаловажно – каменного угля, которого, по заверениям геолога, здесь было хоть завались. О такой удаче можно было только мечтать!

– Идеальное место для металлургического центра, – заметил я.

– А черти? – возразил Миша.

– А что поделать? – развел я руками. – Продолжим традицию, начатую Васко де Гамой, Магелланом и Колумбом – подавим коренное население превосходством оружия.

– Да-да, – покачала головой Марина. – Лучшие черты человечества в различных калибрах.

– Думаешь, мне это нравится? – горько усмехнулся я. – Но когда стоит вопрос – или мы, или они, ответ очевиден.

– А еще здесь нет медуз, – добавил Молодцов.

В самом деле, с тех пока, как мы удалились от болот, я не видел ни единой такой твари.

– А как мы перетащим сюда машины, станки, оборудование? – нашел пищу для размышлений кузнец.

– Придумаем что-нибудь, – отмахнулся я. – Сначала надо запастись нефтью, что тоже, насколько я понимаю, не самая легкая задача.

На следующий день, всего в полусотне километров, геолог нашел еще и бокситы. Вопрос был решен. Но оставался другой – что же делать с чертями? Индейцы в свое время попортили немало крови американцам, а ведь у тех, пусть с более древним вооружением, было серьезное численное превосходство!

Всю ночь и все утро я ломал голову над задачей: как заключить союз с чертями? Я понимаю, звучит смешно. Но оно необходимо. И в Африке, и в обеих Америках коренное население делилось на десятки племен, причем враждующих между собой. Да что там! Вспомнить хотя бы Древнюю Русь! Или Европу. Ну не могут разумные существа сосуществовать в мире. Доказано наукой и проверено практикой. Может получиться сыграть на этом? Пообещать одному племени техническое совершенство, в разумных, естественно, пределах. Как-то не очень хотелось, чтобы через пять-десять лет черти гоняли нас по горам, вооруженные пулеметами.

– Если снова столкнемся с чертями, – проговорил я, обращаясь ко всем. – Нужно взять хотя бы одного живым.

– Я бы сказал – не «если», а «когда», – заметил Михаил. – Но зачем?

– Попробуем пообщаться с ним.

– Думаешь, ради этого стоит рисковать жизнью? – возразила Марина.

Но такой случай представился уже на следующий день. Нам пришлось остановиться для замены пробитого острыми камнями колеса. Пока Дима менял покрышку, на наших глазах произошла короткая стычка между тремя ярко-красными чертями, которых мы уже видели, и десятком других, с более темной кожей. Красные отчаянно защищались, и уложили половину нападавших, но сами пали под градом стрел.

Я дал по победителям очередь из автомата, срезав троих. Двое оставшихся предпочли свалить подобру-поздорову. Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный черт попытался подняться, но тут же упал.

– Марина, ты должна его спасти! – приказал я.

– Сделаю, что могу, – сказала девушка, осмотрев черта. – Но обещать что-то…

Чертенок лежал неподвижно с закрытыми глазами, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было заключить, что он жив. Марина начала извлекать стрелы.

– Самое поганое, что обсидиановые наконечники крошатся, – покачала она головой. – Я не могу ручаться, что извлеку все осколки.

На протяжении всей операции черт ни разу не шевельнулся. Лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Доктор наложила повязки, на которых сразу проступили кровавые пятна. Потом мы перенесли языка к бронетранспортеру. Он был не очень тяжел – килограммов пятьдесят – не больше. Но и пахло от него… Все это время черт не открывал глаза. Лишь когда мы окатили его ведром воды, дабы сбить благоухание немытого, потного тела, пленник попытался вскочить на ноги. Он что-то говорил. Это был поток странных, щелкающих звуков, но необычайно ритмичных. Мы удерживали его втроем – так он был силен. Кузнец, со свойственной ему добротой, предложил оглушить буяна прикладом автомата, но Марина ему запретила.