Константин Костин - Скагаран 1: Робинзоны космоса

Удивляться скудости наших находок было нечего: судя по надписи на скале, часть экипажа спаслась, и, естественно, они забрали все, что могло иметь хоть какую-то ценность. В кормовой части, где должны были помещаться двигатели, громоздились оплавленные, ржавые глыбы. А жаль. Они были едва ли не самым интересным во всем аппарате.

Мы сделали фотоснимки и вернулись на корабль. Подробно обследовать остров у нас уже не было времени. Мы назвали его просто – «Объект», и отправились дальше.

Около следующего острова «Адмирал Колчак» встал на якорь в бухте, защищенной со всех сторон высокими скалами. Мы спустили броневик, и отправились в глубь неведомой страны.

В четыре часа пополудни, когда мы доедали запоздалый обед, вдали показалась многочисленная группа всадников. Кода она приблизилась, мы узнали скагов. Эта встреча нас огорчила: скаги преграждали нам путь к горам, а, зная их крутой норов, ехать напролом было опасно – дело неминуемо кончилось бы столкновением. Но скаги, по-видимому, нас не заметили; они свернули влево и скрылись за линией горизонта.

И вот тут наши мнения разделились. Я и Михаил предлагали повернуть назад, а кузнец и американцы настаивали на продолжении пути. С моей стороны основными аргументами было нежелание вступать в вооруженный конфликт с местным населением и то, что на «Адмирале Колчаке» нас ждут к вечеру. Американцам же было просто любопытно – они еще ни разу не видели чертей. Дима утверждал, что за броней нам ничего не грозит – проверено и испытано.

Под конец американцы прибегли к своему древнему коварному изобретению и проголосовали. Хотя на их голоса мне было глубоко плевать – демократия у них или нет, но тут командир я, и у меня на вооружении еще более древнее изобретение – диктатура.

Впрочем, подумав, я уступил. Представив дело так, что в случае чего – свалю все на американцев. В конце концов, на другие острова мы не собирались заплывать, так что от этого следовало взять по максимуму.

С Михаилом за штурвалом и полковником у пулеметов, мы продолжили углубляться в территорию скагов. Мы проехали еще часа два, как вдруг БТР резко затормозил. Астрофизик звучно выругался. Я выглянул в амбразуру, и обалдел. В паре километров впереди возвышался целый город! Через бинокль я рассмотрел каменные стены, башни и беспокойно снующих скагов.

Внезапно от одной из башен взлетела черная черточка. Она приближалась, приближалась и приближалась, пока не воткнулась в землю в полусотне метров от нас. Это была гигантская стрела.

– Твою мать! – завопил Родин. – У них баллисты!

– Go, go, go! – заорал американец.

Зашумел сервопривод башни, и оглушительно загрохотал пулемет. Броневик, взревев двигателем, пошел на разворот.

– Налево! – прокричал американец, не отвлекаясь от стрельбы.

Миша резко крутанул штурвал, и в землю впился еще один дротик.

– Направо!

Виляя, прыгая на неровностях, бронетранспортер уходил от преследователей. По броне защелкали стрелы. И судя по тому, как она прогибалась, у этих чертей были точно не обсидиановые наконечники, и не те детские луки, что у соплеменников Коноша!

– Мы потеряли покрышку! – услышал я астрофизика.

Дело принимало серьезный оборот. Высунув ствол автомата в амбразуру, я начал поливать всадников свинцом. Меня смущала в них какая-то деталь, что-то было не то… и сняв пятого, я понял – на этих чертях были брюки! А на их лошадях – седла! Эти ребята так же далеко отстоят по своему развитию от знакомых нам скагов, как Колумб от индейцев!

Полковник отчаянно завопил. Раздался треск рвущегося металла, и в салон бронетранспортера вошел дротик.

– Все, – заключил Джейнс. – Ствол пулемета в него упирается – нельзя больше стрелять. Но две башни я им разнес!

Самое удивительное было то, что пробив крышу броневика, дротик вошел стальным наконечником в стальную книгу, которая и остановила его! Осмотрев ее позже, я не обнаружил даже вмятины!

– Отличный металл! – со знанием дела заметил кузнец.

– Ты про книгу, или про дротик?

– И про то, и про это.

Вскоре, потеряв еще несколько десятков убитыми и ранеными, скаги отстали. Не останавливаясь, на ходу, мы перепилили древко толщиной в руку и извлекли наконечник. За один день бронетранспортер получил повреждений больше, чем за пять лет до этого!

Мы ехали всю ночь, и лишь перед самым рассветом увидели сигнальные ракеты, взлетающие с палубы «Адмирала Колчака». Поднявшись на борт, я отдал приказ отплывать без промедлений.

Только теперь мы смогли оценить масштабы ущерба. Три шины были изодраны в клочья, на броне остались вмятины от стрел чертей. Плюс пробоина в крыше.

– Как такое может быть? – удивлялся Миша, рассматривая повреждения. – Как им удалось помять броню?

– А чему удивляться? – развел руками Молодцев. – Англичане восемьсот лет назад с расстояния в триста метров пробивали из луков и нагрудник, и рыцаря насквозь, и пластину на спине. А тут – насколько я понимаю, били в упор. Скажи спасибо, что не пробили. Думаешь, огнестрельное оружие – венец человеческой мысли? Хрен там! Огнестрельное оружие далеко от совершенства, так же, как каменный топор от этого, – он указал носком ботинка на стальной наконечник дротика.

– Только в холодном оружии человек достиг совершенства, – глубокомысленно изрек Белкин. – Но сегодня эти секреты безвозвратно утеряны.

Спустя несколько дней «Адмирал Колчак» достиг устья Урала. Мы отсутствовали целый месяц! Нужно ли говорить, как я был рад видеть Марину? Сколько раз за это путешествие я думал, что уже никогда не увижу ее!

Корабль, лишь недавно спущенный на воду, отправился сразу в доки на ремонт. БТР тоже отправился на завод – залатывать раны.

В Верхнезаводске царило оживление – «Ришительный» с американским послом причалил за пару дней до нас, сегодня утром прибыл Конош, ставший вождем племени после смерти своего тестя. Для проведения общего собрания ждали только меня.

Американцы молили о спасении. Как я уже говорил, Новый Нью-Йорк тонул. Им срочно требовалась эвакуация, и только скаги могли предоставить им земли для поселения. Но была еще одна проблема. Да-да, извечная проблема американцев – у них не было нефти. Зато демократии – хоть завались. У нас была обратная ситуация – полнейшее отсутствие демократии, но тысячи тонн топлива.

Для решения этого вопроса и ждали меня. Ну разумеется, присутствие министра культуры и просвещения при решении вопроса спасения утопающих и снабжения их топливом – просто жизненно необходимо.

Сначала на заседании правительства выступил американский посол Рональд Стоун. Он долго благодарил нас за то, что отозвались. Говорил много сладких речей. Даже слишком много. И заключил: