Виктория Щабельник - О любви в космосе (3 бестселлера)

Летал с нами Саймон. На симуляторах только со мной, а в космос со всеми по отдельности. В полете мы не разговаривали ни о чем, кроме полета. Он был сосредоточен и постоянно требовал, чтобы я комментировала показания приборов, не отвлекаясь на далекие звезды. Я уже много чего понимала, но старалась не спешить. Мне тут все равно еще год тусоваться как минимум, налетаюсь. Саймон радовался тому, что я внимаю внимательно.

Отношения среди новичков складывались. Постепенно народ перезнакомился и даже образовал некоторые группки по интересам. Но меньше всех повезло мне. Потому что то, о чем говорили они для меня было чуждо и не вызывала никакого отклика в душе, хотя я и пыталась притворяться. В итоге плюнула и просто радовалась за других. Что они наконец-то так далеко от Земли нашли себе друзей и больше не чувствовали себя изгоями.

Моими друзьями на КС-4 стали звезды. Каждую стандартную ночь я ходила на обзорную площадку и любовалась. Первые пару дней недолго, потому что сложно было соотнести себя с масштабами Вселенной, а потом все больше в ущерб сну…

Вот и сегодня… Все отправились отдыхать, кроме вахтенных, которые проводили время в рубке или гоняли чаи в кают-компании. А мне не спалось. Хотелось насладиться одиночеством и общением с космосом, пока мне еще этого хочется…

Я встала у огромного стекла, глубоко вздохнула, распрямила плечи, и, глядя на распростершийся у моих ног бескрайний ковер звезд и планет, произнесла, чувствуя себя главной:

– Отсель грозить мы будем шведам! Ну, или кому там…

А я и не знала, что Саймон умеет так орать…

– Вам же четко было сказано! Строго по маршруту! Никаких тупых вылазок в космос! Вот где его теперь искать? Вам, наверное, тоже не терпится? Ну-ка посмотрели мне в глаза! Быстро!

Он был просто вне себя и нервно пробегал от одного конца нашей шеренги до другого. Ради такого случая построили не только нашу команду, но и других пилотов станции. Всего нас набралось тридцать четыре человека.

– Почему он был один?

Все промолчали.

– Так! Кто его напарник?

Из строя вышла невысокая девушка. Я ее знала. Ее звали Анна. Она была немного бестолковая, но милая и добрая, любила правильную литературу и много молчала.

– Я. Пилот Анна, Саймон. Он летал со мной.

– Почему он был один? – Саймон мигом оказался около нее.

– Я не знаю. Мы совершили плановый вылет к телескопу, потом на станции были вместе. – Тут Анна запнулась, – а потом я пошла к себе. А он почему-то взял космокатер…

– Таааак…. Во время планового вылета не было чего-нибудь необычного?

– Нет. Мы не летали далеко. Телескоп находится неподалеку от станции. Рядом с Деймосом.

– Я знаю, где телескоп. Ближе к делу! – рявкнул Саймон.

– Ему просто нравились звезды… Он говорил, что хочет как-нибудь пообщаться с ними наедине.

Ого! Рольф, оказывается, романтик! И чего тогда со мной по ночам не ходил в окошко смотреть.

– Дальше!

– Это все… Он мне ничего не говорил…

– Так. Что у нас с информацией по вылетам? – Саймон связался с рубкой.

– Космокатер 3-Д вылетел сегодня на дальний маршрут 18-К, в расчетное время на связь не вышел.

– Твою мать! Кто его выпустил?

– Я не в курсе, – меланхолично отозвался голос, – не моя смена.

– Ну, так проверь по регистратору! А вы чего молчите? – обратился к нашей поникшей группе Саймон. – Может, кто-нибудь что-нибудь слышал?

– Я видел, как он шел в модуль вылетов, – сказал один из пилотов, Кеннет, – я знал, что не его смена, но не спросил. Раз идет, значит, надо.

Вот, блин! Чего ж они тут все такие нелюбопытные! И куда этого Рольфа понесло?!

Вновь активизировался голос из рубки.

– Доступ к маршрутам ему был открыт в соответствии с его уровнем технического допуска. А на вылет запрета не было…

– Саймон! Я ж тебя предупреждал! – В разговор влез наш славный тренер, который до этого момента был безмолвным свидетелем устроенной пилотам выволочки. – Ты что? Не мог напугать их по-настоящему?

– А я тебе давно говорил, что допуск к маршрутам нужно давать не по техническим знаниям, а по психологической готовности! Уже не первый случай!

– А что за маршрут 18-К?

– Дальний! Почти до Юпитера! Чего его туда понесло?

– Сам полетишь? – неожиданно мягко спросил тренер у Саймона. – Могу послать кого-нибудь из своих…

– К черту!

– Тогда я с тобой.

Саймон кивнул тренеру и обернулся к нам. Мы виновато смотрели в пол, хотя вряд ли кто-то из нас помогал Рольфу доставать запрещенные маршруты и теряться в космосе.

– Пилоты! На сегодня все вылеты отменены. Кроме плановых на телескоп для старших.

Старшими называли тех, кто проторчал на этой станции больше года. Их было пять человек. Они были нелюдимыми и резкими и между собой общались только по делу. Я как-то попыталась поинтересоваться, было ли их изначально тоже тринадцать, но мрачноватый тип с тяжелым взглядом посоветовал мне погулять где-нибудь в другом месте и больше к старшим не соваться.

Если честно, я бы на Юпитер тоже слетала. Да и вообще много куда бы еще. Но расстояние до Юпитера было не меньше, чем до Земли, а я к дальним космическим перелетам относилась настороженно, тем более после общения со звездами и заходов Саймона на тему опасности отклонения от специально разработанных маршрутов… Хотя, маршрут 18-К вроде как тоже специально разработанный…

Пока не было наших наставников, нас со станции не выпускали. Я загрузила себе на планшет информацию по маршрутам и подробно ее изучала, пытаясь понять, откуда меня могут подстерегать неожиданности. Пилоты нервничали, потому как в космос вылетали только старшие, и это вынужденное безделье больно было по мозгам и психике в отсутствие алкоголя, хорошей музыки и неразборчивых половых связей. Правда, командир станции Ричард, седовласый представительный мужик, ум которого, видимо, не сильно был обработан замороченными координаторами, организовал для нас нечто вроде ознакомительного космического дня. Сначала прочитал лекцию о буднях станции, щедро приправляя ее разными забавными историями, а потом собрал нас и младших техников в большой кают-компании и продемонстрировал нам пару научных фильмов про космос, которые от нечего делать монтировали сами местные жители… Фильмы были с некоторым пропагандистским уклоном. Первый назывался «Космос, чем мы можем помочь тебе?», и в нем главный упор делался на то, что человечество, как высшая ступень развития энергии вселенной, своей деятельностью, причем неважно где, на Земле или на КС-4 усиленно ее развивает и облагораживает. На меня пропаганда действовала плохо, в силу моего доисторического анамнеза, поэтому я просто любовалась обалденными видами, отснятыми местным телескопом, и думала о том, что в масштабах вселенной мы одинаковые песчинки, что Марс, что Юпитер, что…Саша…