Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав»

Вместе с двумя бойцами, у которых за плечами были ранцы с подрывными зарядами, они забрались наверх по высокой и крутой металлической лестнице.

Пройдя внутрь, Ракитин довольно ощутимо приложился головой о какой-то трубопровод, проходящий под низким потолком. Хорошо – защитила немецкая каска. Внутри литейного двора было как на подводной лодке: тесно, везде – непонятные приборы и металлоконструкции, переплетения кабелей и трубопроводов. Неяркий свет ламп в металлической оплетке едва разгонял темноту. Пройдя еще несколько десятков шагов, диверсанты оказались у основания огромной доменной печи. Под высоким потолком размещался электромостовой кран с массивным крюком на поперечной клепаной кран-балке и металлической будкой кабины. У основания доменной печи располагались заглушенные сейчас отверстия – чугунные летки. По ним и вытекал расплав, словно лава из рукотворного вулкана. Но сейчас жерло этого вулкана было потушено. На печи велись сложные ремонтно-восстановительные работы, чтобы снова запустить ее в производство.

– Закладывайте заряды, я прикрою, если что… – Ракитин поудобнее перехватил автомат.

Подрывники скинули с плеч ранцы с зарядами и приладили их к заглушенным отверстиям чугунных леток. Дернули терочные запалы. Зашипели-задымили бикфордовы шнуры, отмеряя мгновения до неизбежной детонации мощной взрывчатки. От нее огнеупорная кладка печи из специального магнезитового кирпича будет разрушена, и восстановить ее станет весьма проблематично. Проще новую доменную печь построить!

– Заряды заложены.

– Ходу!

Ряженые полевые жандармы быстро спустились по металлической лестнице. Старший лейтенант Ерохин был уже здесь.

– Фсе с доменный печ идти помогать на проходная! Schneller! – приказал фельджандарм.

Для убедительности Рощин потряс автоматом. Рабочие, хоть и с неохотой, побежали исполнять приказание.

Ряженые полевые жандармы оседлали своих стальных коней и на полной скорости устремились в противоположную сторону. Минуты не прошло, как позади грохнули приглушенные взрывы. Они были не столь эффектны, как филиал преисподней в миниатюре у центральной проходной завода. Но для двух доменных печей эти взрывы имели решающее значение – заряды разрушили огнеупорную кирпичную кладку в основании и полностью вывели из строя базовое – чугунолитейное производство.

На уцелевшей проходной неподалеку от центрального городского универмага творилась суматоха. Подъезжали грузовики с немецкими солдатами, трещали мотоциклы фельджандармов, ревел двигателем полугусеничный бронетранспортер. Пожарная машина и фургон «Скорой помощи» отчаянно сигналили, но все же не могли пока проехать к проходной. Солдаты в серых, мышиного цвета, шинелях выстраивались на небольшой площадке. Сквозь гул двигателей и металлический лязг слышались резкие окрики немецких офицеров.

– Вот тебе и Neuer Ordnung! «Новый порядок», е… елку им за воротник! Забегали, как тараканы… – хмыкнул Виктор Ракитин.

– Эх, сейчас бы еще и «языка» взять! – вздохнул старший лейтенант Ерохин.

– Не положено, нужно возвращаться к точке встречи с майором Кочетковым, возле здания бывшей школы для детей управляющих заводом [17].

В суматохе три мотоцикла с ряжеными «фельджандармами» без труда выскользнули из западни.

К месту встречи подъехали вовремя, его изменить нельзя. Позади здания, на поросшем густыми кустами склоне диверсантов дожидался майор Кочетков вместе с водителем взорванной «полуторки». После доклада об успехе операции стали решать, как выбраться из города.

– Сейчас введут запрет на выезд из города в связи с диверсией. Проехать можно будет только по специальному пропуску, да где его взять? – сокрушался майор Кочетков.

– Как где – в комендатуре! – ответил Виктор. – Все логично.

– Ты с дуба рухнул, Ракитин?! – осадил было его старший лейтенант Ерохин.

– Погоди, пусть договорит, – перебил его майор.

– Мы сейчас одеты как жандармы. Конечно, городская управа и гестапо на первой линии [18]нам явно не по зубам. Но ведь можно атаковать одну из районных комендатур. Сейчас все силы гитлеровцев стянуты к заводу, на местах остались только часовые и штабные офицеры. Подъезжаем к ближайшей комендатуре и устраиваем «шухер»! Захватим оперативного дежурного комендатуры, он должен быть в чине не ниже гауптмана – капитана то есть.

– Дельный план! – кивнул старший лейтенант Ерохин. – Комендатура находится здесь недалеко – рядом с заводом Боссе.

Коренной дончанин Виктор Ракитин знал, что этот поселок, а впоследствии – и район города вокруг завода был назван по наименованию расположенного там чугунолитейного завода Боссе и Геннефельда. [19]В 1889 году немецкий промышленник с франко-бельгийскими корнями Эдуард Теодор Боссе вместе с компаньоном Рудольфом Геннефельдом организовал машиностроительное предприятие, которое и дало такое необычное для русского города название.

А 22 января 2015 года бандеровские каратели обстреляли из минометов этот район, убив девять человек. Мины разорвались утром, в час пик, в непосредственной близости от переполненного людьми троллейбуса городского маршрута № 17. В это же время рядом к конечной остановке подъезжал трамвай маршрута № 3. Бандеровские изуверы, открывшие огонь по мирным жителям, не сомневались – жертв будет много! Все это прекрасно помнил Виктор Ракитин, тогда он служил в донецкой комендатуре. [20]

«Вспомнив о будущем», Ракитин крепко сжал зубы и заиграл желваками. Как же он мечтал поквитаться с бандеровцами и в этом мире, и в этих временах!

– Витя, ты чего?..

– Ничего, все нормально, едем.

Комендатура возле чугунолитейного завода Боссе и Геннефельда располагалась в двухэтажном каменном здании. Серая массивная постройка была отмечена двумя штандартами со свастикой. Над входом раскинул крылья бронзовый имперский орел – тоже со свастикой. Рядом стояло несколько легковых автомобилей и мотоцикл с коляской с эмблемой полевой жандармерии. Трое «фрицев», в тяжелых кожаных плащах и касках, с металлическими бляхами на груди, курили и неторопливо разговаривали о чем-то своем. Все остальные уехали на металлургический завод – ловить «russische Diversanten». А их оставили охранять пустующую комендатуру. Отсутствие начальства кроме дежурного офицера и его помощника – что еще нужно солдату для счастья?..

У дверей фельджандармам молча завидовали двое часовых, застывших по стойке Stillgestanden! – «смирно». Серая шинель, стальная каска, патронные подсумки, карабин Маузера за плечами, гранатная сумка, саперная лопатка – все снаряжение по уставу.

На три мотоцикла полевой жандармерии, которые подъехали к зданию комендатуры, расслабленные «коллеги» поначалу не обратили ровным счетом никакого внимания. Ну подумаешь, вернулись фельджандармы с задания…