Георгий Савицкий - Позывной «Волкодав»

– У меня – официальные документы на бронебойные патроны 14,5 на 114 миллиметров к противотанковым ружьям.

– Слушай, младший лейтенант, а может тебе сразу – «катюшу»?!

– Товарищ майор, ну вы же советский человек… В самом деле, надо – значит надо.

Начальник склада, бурча себе под нос что-то о «скороспелых командирах», перелистывал ведомости. Вообще, его недовольство было больше показным, он понимал, что младший лейтенант для дела старается. А то, что не всегда получается – так на то оно и война: все и всем нужно срочно и побольше. А где его достать?.. Там накладные перепутали, там немецкие стервятники эшелон разбомбили… Тот, кто думает, что в тылу жизнь – сахар, глубоко ошибается. Вот, та же контрразведка или следователи из НКВД каждую пачку патронов проверяют, каждый грамм муки, каждую пару кирзачей. «Все – для фронта! Все – для Победы!» – ведь это не только лозунг. Этими словами люди вот уж второй год живут, отдавая последнее. А сколько еще придется?.. Да и после Победы, которая, несомненно, будет, нужно же ведь и разоренную войной страну из руин поднимать – восстанавливать шахты, заводы, колхозы, отстраивать заново города…

– У меня тут по ведомостям есть пара цинков патронов «БС-41» с металлокерамическим сердечником и партия химических бронебойных патронов «БЗХ». Что это значит – черт его знает, я ведь не химик. Но тут написано, что для противотанковых ружей системы Дегтярева и Симонова. А значит, вам – в самый раз.

Работы над созданием 14,5-миллиметрового патрона с бронебойно-зажигательно-химической пулей «БЗХ» проводились перед Великой Отечественной войной. Боеприпас представлял собой пулю «БС-41» с капсулой, наполненной слезоточивым газом хлорацетофеноном. При пробитии пулей брони танка «слезогонка» воздействовала на экипаж, заставляя их покидать боевую машину. Такой же эффект был и у пуль винтовочного калибра к немецкому противотанковому ружью «Панцерблитц-39».

– Ну, товарищ майор – вот это выручили!

– Иди, воюй, Госбезопасность!..

Вся первая половина дня у Виктора Ракитина и старшины Святкина ушла на то, чтобы обжить позиции на окраинах Барвенково. Вместе с солдатами обновили стрелковые ячейки и окопы, наметили ориентиры на разных дистанциях. Последний рубеж обороны проходил уже по хатам. Дома пустовали, поскольку из полосы наступления местных жителей эвакуировали. Виктор прикинул, что на узких улочках предместий гитлеровским танкам будет довольно тяжело маневрировать. В таком случае бой неизбежно рассыплется на отдельные стычки. Так что гитлеровцев можно будет зажать в «клещи» и бить с незащищенных флангов. Своими соображениями Ракитин поделился со старшиной Святкиным.

– Грамотно рассуждаешь, младший лейтенант. Так с виду и не скажешь, что из комендантских, – оценил старшина-бронебойщик.

– Я свои «кубари» на петлицы из сержантов выслужил, так что первое впечатление зачастую обманчиво.

– И то верно, – кивнул Святкин. – Ладно, мы тут со штабными совсем про обед забыли. А он, как известно – строго по расписанию. Пошли на кухню, генерал…

После обеда «тихого часа» на сон не случилось. Как раз наоборот – с воем налетели немецкие пикировщики. «Юнкерсы-87» – ненавистные «лаптежники» с воем рушились с грозовых небес, рассыпая осколочно-фугасную смерть. Над городом Барвенково и железнодорожной станцией встали черные, дымно-огненные фонтаны взрывов.

В ответ отрывисто затявкали 37-миллиметровые автоматические зенитки, ударили счетверенные «Максимы» и крупнокалиберные пулеметы «ДШК». На рельсах пыхтел и огрызался огнем бронепоезд. На его броневагонах кроме башен от «тридцатьчетверок» были размещены тяжелые пулеметы «ДШК» и счетверенные «максимы». Вооружение дополняли две 76-миллиметровые универсальные пушки, которые тоже могли бить по атакующим самолетам.

Один из «лаптежников» вошел в свое последнее пике, оставляя за собой черный хвост дыма. Вслед за ним еще один «Юнкерс-87» прочертил гигантским факелом небосвод.

Но налеты бомбардировщиков Четвертого флота фон Рихтгофена не прекращались. Вслед за «лаптежниками» появились более тяжелые двухмоторные «Хейнкели-111». На дальних подступах их атаковали наши «ястребки» и умудрились-таки сбить пару стервятников с паучьей свастикой на хвостах. Но остальные сбросили свой смертоносный груз на Барвенково. Новые взрывы осколочно-фугасных авиабомб потрясли некогда уютный и живописный городок в Харьковской области. Небо заволокло дымом пожарищ, на улицах раздавались крики и стоны людей…

В кабинете оперативного дежурного этапно-заградительной комендатуры Барвенково ожила рация. С одного из постов ВНОС – воздушного наблюдения, оповещения и связи – докладывали о немецком самолете, сбросившем десант. Возможно, это просто экипаж подбитого бомбардировщика спасся на парашютах. А возможно, что в тыл нашим войскам заброшена диверсионно-разведывательная группа.

– Оперативный отряд – в ружье! Маневренной группе на двух грузовиках – выдвинуться в район предполагаемой высадки парашютистов противника. Бойцам – получить по два боекомплекта и сухой паек.

Виктор забрался в кузов головной «полуторки». Рядом с ним устроился пулеметчик с «дегтяревым». После памятного боя с немецкими диверсантами и соответствующего рапорта из Управления контрразведки штаба фронта пришла директива об усилении маневровых групп пулеметными расчетами.

Санинструктор раздавал бойцам жгуты и перевязочные пакеты – это тоже было обязательным перед боевым выходом. Виктор прекрасно знал, насколько важно бойцам иметь навыки оказания первой медицинской помощи. При ранении счет идет на секунды, поэтому он заставлял подчиненных отрабатывать приемы военно-полевой медицины наравне с огневой подготовкой и рукопашным боем.

Две «полуторки» неслись по грунтовой дороге, поднимая тучи пыли. Водители выжимали из машин все, что можно, нужно было как можно скорее добраться до предполагаемого места высадки вражеских парашютистов.

Недалеко от места выброски Виктор заметил группу вооруженных людей. Рядом с ними стояли две телеги, запряженные лошадьми. Командир Оперативного отряда НКВД заколотил массивным прикладом пистолета-пулемета Шпагина по деревянной кабине.

– Стой! Из машины, быстро!

Солдаты рассредоточились вокруг, беря на прицел неизвестных, одетых в полувоенную форму с оружием в руках.

– Кто такие?.. – Виктор держался настороже, автомат – под рукой. – Кто старший?

– Я старшой. Командир истребительного батальона народного ополчения, – вперед вышел невысокий мужик с прокуренными желтоватыми усами. Одет он был в серые штаны, такой же пиджак и рабочую кепку. Штаны заправлены в сапоги. – Шукаем [28]сбитых немецких летчиков.