Олег Измеров - Стройки Империи [CИ]

"Значит, проверка основана на провокации... Поведение должно быть естественным."

- У вас есть какой-то план?

- Пока только мысли. Есть связи, есть знакомые, есть... Надо подумать, пока есть время.

- А может, не стоит? Вдруг я все-таки пособник фашистов. А вам неприятности.

- Впервые вижу честного и принципиального "пособника". Обычно они другие.

- От меня что-то потребуется?

- Думаете, я ради выгоды? Нет. Просто хочу быть порядочным. А быть порядочным - это значит не только шагать в единых рядах, но, если надо, бороться с системой.

- Вас не устраивает система? - воскликнул Виктор. - Для шестьдесят восьмого весьма неплохо. Жилье доступно, очередей нет, продукты свободно, инженеры с руками требуются. Компьютеры - мы могли только мечтать в эти годы. Бытовка, электроника... битлы свободно... Да что битлы? Посмотрите, какие люди вокруг! Общество нормальных, адекватных людей. В нем просто отдыхаешь. Нет вот этой накопленной злобы, ненависти на власть от бессилия, выпендрежа нет, жажды идти по головам...

- Идти по головам... К сожалению, есть, как и многое другое.

- Ну не так, чтобы это все было нагло, так чтобы люди чувствовали себя рабами... В этой системе веришь в справедливость, потому что видишь вокруг много адекватных людей. Вот оказались вы вдруг в незнакомом городе без всего - вы не пропадете, у вас будут заработки, крыша, еда. Главное в этой системе - вы сможете всегда своим трудом построить себе жизнь.

- Я вас понимаю. Первое время на новом месте, когда все быстро устроилось, даже, простите, больше чем устроилось, хочется верить в жизнь, хочется верить в людей, хочется верить в прекрасную страну. Потом, после медового месяца с этой новой жизнью начинаются будни, вроде нашей негласной цензуры печати.

- Ну, я не журналист, мне немного трудно это понять.

- Менее чем за месяц вас дважды чуть не арестовывали. Невежество - демоническая сила.

Он ждет вопроса "Что же мне делать?", подумал Виктор.

- Что же мне делать?

- Думаю, мы попозже встретимся и переговорим.

- Во всяком случае, спасибо за искреннее и бескорыстное желание помочь.

Проверка будет продолжаться, подумал Виктор, шагая уже один по Куйбышева. Старая вывеска "Спорттовары" из гнутых газосветных трубок уже загорелась лиловым сиянием; одна из трубок тревожно моргала в опускающихся сырых сумерках. Начал накрапывать мелкий, почти незаметный дождик. Из ближнего двора доносилась веселая музыка: проходя мимо арки, Виктор заметил, что во дворе, на месте, свободном от палисадников, столбов для бельевых веревок и качелек стоит старый автобус, раскрашенный яркими цветами, с огромной надписью "ЗАЙКА" и чуть пониже - "Мультфильмы за 50 коп". Передвижное кино для детей.

"Интересно, о чем думает настоящий шпион, когда он близок к провалу?" - подумал Виктор, и тут же понял, что это ему совсем не интересно.

Итак, подумал Виктор, если верить этому Вочинникову, на него могут навесить дела военного преступника. А зачем? Каких-то условий или требований ему пока не поставили. Дали время, чтобы помучился. Может, в этом и есть проверка - заставить нервничать. выдать себя?

Ладно, все равно пока это не удастся узнать, сказал себе Виктор. Важно понять, что делать. Попробуем просто подойти к этому, как к технической задаче. Если "провал" все равно неизбежен, надо его устроить самому, и такой, который выгоден именно ему, Виктору. А какой провал ему выгоден? Провал в качестве попаданца. Выдать себя, как попаданца. Слишком много напрогрессировать. Это и есть основное отличие от Тарбовского - судя по рассказу, тот не изобретатель.

"Прямо как в фильме "Вариант Омега"", усмехнулся про себя Виктор. "Вариант Омега-68".

И тут он заметил, что стоит возле перекрестка у коттеджей в стиле модерн, и, если повернуть налево, он выйдет на Старый Корпус. И что его туда приглашал Камаев.

- Анатолий Алексеевич пошел домой четверть часа назад. Он придет завтра на занятия.

В лаборатории тихо гудели вентиляторы аналоговой машины. Не эпических зеленых и коричневых шкафов, а новой, цвета "белая ночь", с ячейками блоков, похожих на кассеты в салоне видеопроката, и пугающей своим звукосочетанием надписью на пульте: "УАВК-1".

Мужчина в вязаной зеленой безрукавке и черной рубашке с расстегнутым воротом и повязанным под нее на шею на манер галстука бело-коричневым платком пытался добиться от машины взаимопонимания, щелкая по бурым кнопкам, выстроившимся в несколько рядов, как у кассового аппарата. В его каштановых волосах виднелась проседь; он был один в этом полутемном зале, где часть потолочных светильников из экономии была погашена. Очки в темной целлулоидной оправе - такие обычно носят в фильмах шестидесятников важные бюрократы - придавали его лицу сосредоточенность.

- Веселый, - произнес он, и, увидев недоумение Виктора, пояснил: - Зденек Веселый. Не прозвище, такая фамилия.

Виктор уловил в речи незнакомца небольшой акцент.

- Виктор Еремин. Тоже фамилия.

- Я не шпион, - продолжал Зденек. - Здесь нет шпионов. Я поступил на службу и жду советское подданство. Преподаю электрооборудование и автоматику. Раньше работал - завод "Шкода", Чехословакия.

- Хороший завод. Сюда из-за беспорядков?

- Был завод. В России не все знают, что происходит в Европе. Не интересуются. У нас тоже не интересовались. Жизнь идет хорошо, зачем о чем-то думать?

- Больше не выпускает электровозов?

Зденек оперся на пульт и встал; лицо его стало задумчивым. Его сутуловатая, с широкими округлыми плечами фигура выделялась на фоне окна с серым занавесом сумерек; сняв номенклатурные очки, он подошел к форточке и щелкнул подвесным выключателем белого вентилятора.

- С вашего позволения, - произнес он, вынимая из кармана трубочку с изогнутым мундштуком и пузатой, потемневшей от времени каповой чашей. - Я пытаюсь, как у вас говорят, "завязать с этим", но иногда отступаю.

- Сначала все было хорошо, - неторопливо продолжил Зденек, выпустив струйку дыма в сторону гудящего белого круга. - СССР восстанавливался, было много заказов на разную технику. Когда подписали Венское торговое соглашение, все радовались, будто снова выгнали немцев. Низкие пошлины, много товаров, огромный рынок Европы, Азии и Америки. В один прекрасный день оказалось, что русские заводы выпускают электровозы и тепловозы вдвое дешевле, и это не демпинг. Вы видели БМЗ? Завод работает, как огромные часы. Первой пала "Колбен-Данек". Ну, не первой, сначала советские машины заполонили Венгрию, Румынию, Югославию, Польшу. Затем нашим железнодорожникам предложили советские электровозы. Тоже вдвое дешевле. Не помогло даже партнерство с известным шведским концерном. Здесь дешевле медь, топливо...