Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Сейчас у нас запланированы два старта – из Индии и из Французской Гвианы. Но космодром Шрихарикота лежит в 13 градусах севернее экватора, а Куру – в пяти градусах севернее, и у них большая разница по долготе. Нам придётся запускать «Север-4» с задержкой, чтобы они встретились в космосе, не прибегая к ухищрениям, вроде сложного орбитального маневрирования.

– И как же вы собираетесь их сблизить? – спросил Хрущёв.

– За счёт более мощного носителя «Союз-2.3» и запуска с космодрома Куру вблизи экватора у нас есть запас по полезной нагрузке, – пояснил Королёв. – При старте с Шрихарикота запас тоже есть, но меньше. Поэтому мы запустим не обычные корабли «Север», модификации 3КА, а переходную модель 3КБ, с приборным отсеком и системой маневрирования от будущего «Союза». Заодно и отработаем некоторые системы.

– То есть, корабль Николаева – это что-то среднее между «Севером» и «Союзом»? – уточнил Первый секретарь.

– Да, он оснащён запасом топлива, двигательным комплексом, системами маневрирования и сближения, как у «Союза», но орбитального отсека и стыковочного узла у модификации 3КБ ещё нет.

Никита Сергеевич уже успел посмотреть новый мультфильм Котёночкина и Миядзаки (АИ), где, среди прочего, разъяснялись на понятном даже ребёнку уровне особенности орбитальных манёвров, и потому понял с полуслова.

– Вы хотите запустить из Куру Николаева с задержкой по времени, чтобы их корабль взлетел в тот момент, когда «Север-3» будет проходить вблизи космодрома?

– Именно, – улыбнулся Келдыш. – Не зря, значит, мы Вячеслава Михайловича (Котёночкина) консультировали. Куру и Шрихарикота разделяют по долготе примерно 132 с лишним градуса, это 0,36 от окружности Земли. Чтобы синхронизировать орбиты, нам придётся запускать корабли в разное, очень точно рассчитанное время. В «той» истории подобная задача была успешно решена в ходе полёта «Союз» – «Аполлон». Экипажу Николаева придётся немного поманеврировать, поэтому на кораблях серии 3КБ увеличен запас топлива.

– Отработка орбитальных манёвров нам очень пригодится, – добавил Королёв. – Прежде всего, мы получим необходимый опыт маневрирования, точного расчёта орбит, который понадобится для дальнейших совместных полётов, и с французами, и с индийцами, и с американцами, если с ними удастся договориться.

На будущее, мы планируем запустить беспилотный корабль с новой дополнительной четвёртой ступенью – блоком «Д». Отработка полёта с разгонным блоком открывает возможность отправки корабля для облёта Луны. «Союз-2.3» для такого полёта слабоват, но летом мы планируем впервые запустить «Днепр», пока – в варианте одиночного УРМ. И вот его как раз хватит для такого полёта.

– Вот это да! – обрадовался Никита Сергеевич.

– Не в первом полёте, конечно, – окоротил его энтузиазм Главный конструктор. – Только после тщательной отработки. Но «Днепр» технически проще, чем «семёрка», он сделан по той же идеологии, что и Р-9, ГР-1 и «Союз-2.3», только «отмасштабирован» под более мощные двигатели. У него на первой ступени всего 7 камер сгорания, а у «семёрки» – двадцать, не считая рулевых. Поэтому можно рассчитывать, что мы его отработаем за пару лет. Потом отправим вокруг Луны пару беспилотных кораблей «Север», и если всё пройдёт удачно, можно будет облететь Луну уже с экипажем. Возможно, уже в 1963-м. В ходе облёта экипажи смогут сделать высококачественные снимки лунной поверхности, и осмотрят её собственными глазами. Это поможет выбрать район для будущей безопасной посадки.

(Аналогично реальным облётам Луны кораблями 7К-Л1 «Север» под обозначениями «Зонд-5» … «Зонд-8». Для этого в АИ «пропустили» этап создания КК «Восток» и «Восход», решив сразу делать аналог 7К-Л1 «Север», из которого затем можно сделать 7К-ОК «Союз» добавлением орбитального отсека и стыковочного узла)

– Понял вас, товарищи, – заулыбался Первый секретарь. – Считайте, что вы меня убедили. Работайте. Если кто-то из руководства Вооружённых Сил или ЦК будет ставить вам палки в колёса – мой прямой телефон, Сергей Палыч, у вас есть. Только позвоните – я приложу все усилия, чтобы их переубедить.

Для сложного «двойного» полёта Центром подготовки космонавтов были подготовлены 4 экипажа – два основных и два дублирующих. По их составу были большие споры. Первому секретарю пришлось использовать свой авторитет, чтобы убедить командование ВВС разрешить выполнить сложную миссию опытным пилотам союзников. В итоге из Французской Гвианы должны были стартовать Андриян Николаев, Жан-Мари Саже и Любомир Зекавица. Их дублёрами были назначены Павел Попович, Жан Куру и Боян Савник. На орбиту их выводила трёхступенчатая ракета-носитель «Союз-2.3» (АИ)

С космодрома Шрихарикота на «Союзе-1» – трёхступенчатой Р-7, должен был взлететь второй интернациональный экипаж – Вольфганг Бюттнер, Индер Мохан Чопра и Чжао Баотун. В дублирующем экипаже были Клаус-Юрген Баарс, Капил Бхаргава и Чунг Цзун. (АИ)

Состав этого экипажа вызвал больше всего споров. Индийская сторона, разумеется, очень хотела бы видеть командиром экипажа индийского космонавта, но индийцы, к счастью, понимали, что им не хватает опыта. Собственно, космического опыта пока не было ни у кого, но у немецких лётчиков было больше часов налёта на советских реактивных самолётах, и они лучше освоили русский язык, что в международном полёте было немаловажным фактором.

ВВС в лице маршала Вершинина и генерала Каманина настаивали на назначении командиром второго экипажа советского космонавта. Но тут вмешалась политика. По плану программы «Интеркосмос» до полёта Шеппарда следовало запустить максимальное количество космонавтов из разных стран ВЭС. Вторая причина – не было советских дублёров на оба экипажа, в достаточной мере подготовленных для работы с совершенно новой, ещё неосвоенной аппаратурой сближения. Назначить в индийский экипаж Поповича было можно, его дублёром мог бы стать Быковский, не смотря на то, что он недавно «проштрафился», но Финштейна Никита Сергеевич зарезервировал для следующего полёта, проводившегося «в рамках обеспечения» сложнейшей дипломатической операции, затеянной вскоре после его поездки в ООН в сентябре-октябре 1960 года. Амбиции военных могли сорвать очень важную игру дипломатов, поэтому Вершинину пришлось снять свои предложения.

В то же время все четыре космонавта из ГДР сосредоточенно готовились, осваивая на тренажёрах управление космическим кораблём, работу с пеленгатором и ответчиком. Их участие в полёте очень активно лоббировали руководители ГДР. После смерти президента ГДР Вильгельма Пика в сентябре 1960 года в республике прошла реформа государственного устройства. Пост президента ГДР был упразднён, главой государства официально считался Первый секретарь правящей партии – СЕПГ Вальтер Ульбрихт, пост премьера сохранил за собой Отто Гротеволь. Они очень хорошо понимали, насколько поднимет престиж страны участие их космонавта уже в третьем космическом полёте в качестве командира экипажа, и приложили максимум усилий, чтобы полёт состоялся именно в первоначальном составе.