Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Титов описывал свои впечатления, ярко, образно, чётко, эмоционально… Заметил много мелких деталей и подробностей, позволивших воссоздать в воображении живую обстановку на борту летящего по орбите корабля.

Например, он рассказал, как открыл тюбик с соком:

– Вдруг выскочила капля сока. И повисла у меня перед лицом в воздухе! Поймал её крышечкой…

Вспомнил, как во время вращения корабля Луна прошла в иллюминаторе, как в фильме «Весёлые ребята». А клочья наружной теплоизоляционной обшивки, срывающиеся на спуске в верхних слоях атмосферы, описал совсем поэтично:

– Как хлопья снега в новогоднюю ночь…

В остальном его рассказе поэзии было мало, зато информация эта оказалась крайне важной. Как и просил Фёдоров, Герман подробно рассказал о нарушениях в работе вестибулярного аппарата. Однако, уточнил, что особенно сильно они проявились на 6-м витке, а стоило ему принять исходную собранную позу и зафиксировать неподвижно голову, как эти неприятные явления стали заметно слабее. И лишь к 14-му витку, через некоторое время после того, как он поспал, тошнота и головокружение почти полностью исчезли.

На Госкомиссии рассказ Титова огорчил многих, в первую очередь – Королёва. Сергей Павлович сидел хмурый. Титов оказался первым человеком, столкнувшимся в полёте с одной из наиболее сложных проблем космонавтики. Королёв, конечно, знал о проблеме заранее, из присланных книг, но не ожидал, что она окажется настолько серьёзной, вопреки очевидности, надеялся на лучшее.

Информация, добытая Титовым, заставила существенно усилить тренировки космонавтов, направленные на общее укрепление вестибулярного аппарата, а также разработать специальные правила поведения в космическом полёте, особенно в период первоначальной адаптации: меньше менять позу, не вертеть головой, избегать резких движений… Методика сработала: явлений вестибулярного дискомфорта у последующих космонавтов не наблюдалось.

Титова, само собой, забросали вопросами. Гай Ильич Северин, тогда ещё начальник лаборатории ЛИИ, где делали кресла для «Востока», а в будущем – Главный конструктор скафандров и систем жизнеобеспечения, деликатно поинтересовался:

– Не сложно ли было мочиться?

Герман Степанович не смутился, он понимал, что на будущее надо знать и такие подробности, ответил серьёзно:

– Во время тренировок на Земле было сложно, а в невесомости легче. Знаете ли, он как-то сам всплывал вверх...

– Минуточку, минуточку! – закричал Пилюгин. – То есть, это как «сам вверх»? Прошу пояснить...

Собравшиеся захохотали так, что в небольшом зале зазвенели окна.

(Подробности по Я. Голованов «Королёв: Мифы и факты», и М.Л. Галлай «С человеком на борту»)

Правительственную встречу Титову устроили не менее торжественную, чем Гагарину. Хрущёв помнил, что Герман Степанович сильно переживал из-за того, что оказался лишь вторым. Была точно такая же встреча в аэропорту Внуково, красная ковровая дорожка от трапа до трибуны, толпы народа, и родственники рядом с членами правительства, на той же трибуне. Тут же присутствовала и Нина Петровна, она беседовала с родителями космонавта пока ждали посадки самолёта.

Более того, ко второму полёту уже сложился более-менее отработанный ритуал встречи. Народ теперь не толпился в нескольких шагах от ковровой дорожки – для удобства кино- и телевизионной съёмки был выстроен своего рода квадрат, по типу строя «каре», четвёртую сторону которого замыкал самолёт.

Первый секретарь подошёл к семье космонавта, познакомился с родителями и женой Титова Тамарой. Она, в присутствии первых лиц государства очень стеснялась, терялась, пока её на выручку не пришёл сам Хрущёв:

– Откуда родом, доченька? – спросил Никита Сергеевич.

– С Украины…

– Да ты шо? Звiдкиля? – Хрущёв тут же перешёл на украинский.

– С Луганской области.

– Так у меня ж там дивизия стояла! – Никита Сергеевич с этого момента искренне воспринимал Тамару, как свою землячку. Они тут же разговорились, беседовали о Луганске, и, можно сказать, моментально подружились. Хрущёв весь день не отпускал Тамару от себя, называл дочерью, при всех перемещениях по Москве сам, лично, приглашал:

– Пойдём, пойдём, Тамара...

(Реальная история, из воспоминаний Тамары Васильевны Титовой, см. д.ф. «Герман Титов – первый после Гагарина»)

Подрулил самолёт, дверь открылась, Герман Степанович спустился по трапу, по звуки духового оркестра, играющего «Марш авиаторов», печатая шаг, прошёл по красному ковру к трибуне.

(Описание реальной церемонии, по д.ф. «Снова к звёздам»)

– Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза! Докладываю! Задание Центрального Комитета и Советского правительства выполнено! На корабле-спутнике «Север-2» 22 и 23 апреля 1961 года совершён 25-часовой космический полёт... – Титов рапортовал, вскинув руку к козырьку.

Никита Сергеевич, растрогавшись, смахнул правой рукой слезу радости.

– Облетел более 17 раз вокруг земного шара, – продолжал докладывать космонавт, – и благополучно приземлился точно в заданном районе. Всё оборудование космического корабля работало безотказно. Чувствую себя превосходно, готов выполнить любое задание партии и правительства! Майор Титов!

(Подлинный рапорт Г.С. Титова по д.ф. «Снова к звёздам». Изменены только дата полёта и название корабля)

Выслушав рапорт Титова, Никита Сергеевич обнял его, расцеловал, по русскому обычаю, пожал руку, и сказал:

– Вот теперь, после первой космической суточной вахты, мы знаем о космосе больше. С вашего полёта начнётся настоящая работа по освоению космоса.

Затем его обнимали и поздравляли Тамара, отец, мать, сестра, встречавший его со всеми Юрий Алексеевич Гагарин долго сжимал Германа в объятиях. Поздравляли члены Президиума ЦК, председатель Президиума Верховного Совета Мазуров, председатель Совета министров Косыгин, председатель ВПК Устинов (АИ), министры профильных отраслей... Пионеры вручили цветы космонавту, его семье, членам ЦК партии и правительства.

Весь протокол встречи Гагарина повторили скрупулёзно. Титов с женой Тамарой и Сергеем Павловичем Королёвым ехали в открытом «ЗиС-111» по Ленинскому проспекту столицы, превратившемуся в «живое ущелье» из толпы приветствующего их народа, Хрущёв с Келдышем – следом, на втором «ЗиСе». Точно так же вывесили портрет Германа на здании Исторического музея. Был и митинг на Красной площади, и выступления с трибуны Мавзолея, и репортёры кинохроники. Толпа несла флаги Советского Союза, плакаты, портреты космонавта, даже макеты космического корабля, на палочках. По поведению собравшихся было видно, что это – не скучный официоз, ликование было искренним. Люди радовались новой победе советской науки.