Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

– Гм... допустим... – Первый секретарь задумался. – Но вы же понимаете, с одной стороны, даже если я предложу этот прибор президенту в порядке конфиденциальной помощи, у меня он его не возьмёт. Об этом может узнать пресса, и тогда ему, как политику – конец. Вы представляете заголовки в газетах? «Президентом управляют из Кремля с помощью пульта дистанционного управления!»

С другой стороны, этот доктор Якобсон кровно заинтересован в сбыте своего поганого зелья, и никакой конкуренции в этом вопросе не допустит.

– Доктором Якобсоном занимаются наши компетентные органы. Мы лишь передали им разработанный нами нейростимулятор, – ответила Ковригина. – Тут вам Иван Александрович лучше доложит, его дела – за пределами моей компетенции.

– Согласен. С товарищем Серовым я поговорю, – решил Хрущёв. – Спасибо, Мария Дмитриевна, очень важную информацию вы мне дали.

Иван Александрович Серов существенно дополнил информацию:

– Доктор Макс Якобсон, родился в 1900 году в Германии, то есть, ему сейчас уже за 60. В начале 30-х начал экспериментировать с препаратами на основе метамфетаминов, с добавками гормонов и белков, в том числе принимал их сам. После прихода к власти Гитлера сотрудничал с СС. Как он сам хвастал – его средство принимали Гитлер и Ева Браун. В 1936 году уехал в США, открыл кабинет в Нью-Йорке, на углу 72 Восточной улицы и Третьей авеню и очень быстро стал модным врачом. Клиенты дали ему прозвище «Кудесник Макс».

(http://expert.ru/2013/04/23/dzhon-fitsdzherald-kennedi-byil-narkomanom/)

Кеннеди с ним познакомился через общих знакомых, уже принимавших его препарат. Средство обладает сильным обезболивающим действием и придаёт мощный заряд бодрости – как раз то, что требовалось амбициозному политику в период предвыборной гонки. Амфетамин вызывает быстрое привыкание, поэтому особенно опасен. При этом в США он на данный момент не относится к числу запрещённых препаратов, хотя его наркотическое действие уже не вызывает сомнений.

(власти США внесли амфетамин в перечень контролируемых веществ только в 1970 году, а в 1971 году ООН была принята международная Конвенция о психотропных веществах, предметом регулирования которой был в том числе и амфетамин)

– Но если он уже лет тридцать балуется такими препаратами, как он вообще жив до сих пор? – удивился Хрущёв.

– Думаю, всё дело в дозировке. Якобсон – врач, и не может не понимать вреда от своего препарата. Поэтому он мог принимать его изредка, и в малых дозах, только в период начала клинических испытаний, а затем у него появилось достаточно подопытных, начиная с эсэсовцев. Его клиенты – люди богатые, избалованные, не привыкшие себе ни в чём отказывать. Приём препарата вызывает яркие эйфорические ощущения, усиливает работоспособность и сексуальную активность, что и привлекает его жертвы.

(Известный писатель Труман Капоте рассказывал о действии «витаминной добавки» доктора Якобсона: «Сразу после укола наступала эйфория. Казалось, что вот-вот взлетишь. Казалось, что ты Супермен. Идеи появлялись в голове со скоростью света. Ощущался необыкновенный прилив сил. Можно было работать 72 часа на одном кофе…» http://expert.ru/2013/04/23/dzhon-fitsdzherald-kennedi-byil-narkomanom/)

Общаясь с людьми, наделёнными властью и богатством, Якобсону было трудно их ограничивать, если даже он вообще об этом задумывался. Скорее всего, его заботило лишь расширение клиентуры.

Систематическое злоупотребление амфетамином вызывает нарушение психики, трудно отличимое от шизофрении. Обычно, этот эффект является следствием длительного употребления амфетамина в высоких дозах, но иногда проявляется и после единственной дозы. Симптомы обычно проходят через неделю после отмены препарата. Резкая отмена препарата после длительного применения, или применения в течение нескольких дней в высоких дозах, вызывает усталость, сонливость, голод и мощнейшую депрессию, вплоть до реального риска самоубийства.

– Понятно, – Первый секретарь был озабочен. – Вот только этакой радости нам не хватало – конченый наркоман на посту президента, возле ядерной кнопки. Мы можем что-то сделать?

– Пытаемся, – буркнул Серов. – Опасность ситуации мы осознали сразу. Суть оперативных мероприятий я сейчас раскрывать не буду, сам понимаешь, чтобы информация случайно не стала известна противнику.

– Понял, – кивнул Никита Сергеевич. – Держи меня в курсе, чтобы я знал, на что рассчитывать.

Иван Александрович не стал рассказывать Первому секретарю, что КГБ подвело к доктору Якобсону женщину-агента, имевшую медицинскую подготовку. Ей удалось постепенно войти в его доверие. Операция внедрения заняла несколько месяцев, но к моменту встречи Хрущёва с Кеннеди агент уже контролировала Якобсона при помощи всем известных женских способов манипуляции мужчинами. Устоять против них бывает очень сложно, и Якобсон не стал исключением. После нескольких месяцев знакомства девушка сумела стать для доктора не только любовницей, но и незаменимой помощницей. Ей удалось выяснить точную рецептуру «витаминной добавки» Якобсона, она даже принимала участие в его приготовлении, принимала клиентов в офисе вместе с доктором, и развозила препарат многим заказчикам. Она уже знала людей из администрации президента (АИ), но уколы ему делал сам Якобсон – президент был осторожен и не допускал огласки.

Министр иностранных дел Громыко пытался договориться о проведении встречи на высшем уровне в период 30 мая – 2 июня, но не получилось (АИ) – расписание политиков уровня президента обычно очень плотное и взаимно увязано с расписаниями других глав государств, особенно в случае визитов на другой континент. Собираясь в Европу, JFK запланировал с 30 мая встречу и переговоры с президентом Франции де Голлем.

Европейское турне президента Кеннеди, казалось, не задалось с самого начала. За пару часов перед вылетом позвонил агент секретной службы, отправленный за доктором Якобсоном, которого президент намеревался взять с собой во Францию – он уже не мог подолгу обходиться без «доктора Хорошее самочувствие», как прозвали его между собой агенты президентской охраны.

Подъехав к гостинице, где перед перелётом в Европу остановился Якобсон, агент обнаружил у входа громоздкий фургон «скорой помощи», возле открытой задней двери которого нервно переминалась с ноги на ногу молодая женщина, в которой агент узнал ассистентку доктора.

– Вот дерьмо... – пробормотал агент.

В этот момент из входной двери вынесли носилки, на которых лежал Якобсон. Агент притормозил позади «скорой помощи», вышел из машины, предъявил значок.

– Доктор Якобсон?

– О боже... Вчера вечером я нашла его в ванной... Он ни на что не реагировал, – ассистентку трясло от сдерживаемых рыданий.