Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Перед встречей на высшем уровне президент Кеннеди проводил дополнительные консультации с руководителями NASA. Он обсуждал с доктором Драйденом и директором НАСА Джеймсом Уэббом проекты которые намеревался предложить в Вене Хрущёву.

В преддверии встречи на высшем уровне возобновилась работа по совместному проекту КОСПАС-SARSAT. Президент собирался развить успех и предложить советскому лидеру сотрудничество в создание глобальных систем спутниковой связи, навигации и трансляции телесигнала. Относительно космических технологий Кеннеди мыслил почти так же как и Хрущёв. Он хотел получить от космоса максимальную выгоду, чтобы затем оправдать в конгрессе астрономические затраты на лунную программу.

В конце очередного совещания доктор Драйден достал из своей папки стопку фотографий:

– Сэр, я не уверен знаете ли вы об этом... Во время своего визита в 1959 году господин Хрущёв передал президенту Эйзенхауэру фотографии Луны, сделанные советским лунником незадолго до его приезда в Штаты. (АИ, см. гл. 04-15, 04-16)

Кеннеди задумался, вспоминая:

– Помнится, Айк что-то упоминал об этом… Кажется, он передал эти снимки на экспертизу вам, в NASA?

– Совершенно верно, сэр. Мы самым внимательным образом изучили их.

– Есть что-нибудь интересное?

– С научной точки зрения – безусловно, сэр. Всё-таки, это был первый взгляд на Луну с той стороны, которую мы никогда раньше не видели. С точки зрения среднего американца там, конечно, точно такие же кратеры и лавовые поля, как и на видимой стороне.

– Логично, – кивнул президент. – Собственно, ничего другого, как я понимаю, ожидать и не стоило?

– В общем, да, сэр. Луна – мёртвый мир, вот уже миллиарды лет.

Драйден сделал паузу, и президент почувствовал, что у собеседника есть ещё что-то:

– Продолжайте, мистер Драйден.

– Сэр, я не уверен, что это имеет большое значение, но… Русские передали нам не все снимки Луны, сделанные при пролёте их лунника.

– То есть? – JFK удивлённо посмотрел на учёного.

– Видите ли, сэр, когда снимки делаются в автоматическом режиме, с равными интервалами, с пролетающего вокруг Луны объекта, они образуют хорошо различимую последовательность, – пояснил Драйден. – В случае русских снимков Луны эта последовательность была нами выявлена. Мы даже рассчитали частоту, точнее, временной интервал между снимками и поняли, что русские снимали на монохромную плёнку высокого разрешения, последовательно через красный, зелёный и синий светофильтры, затем комбинируя их, и получали из трёх монохромных снимков один цветной. Так вот, в одном случае эта последовательность снимков прерывается. В ней не хватает двух цветных или же шести монохромных снимков.

– Что это может означать? – тут же спросил президент.

– Два варианта, сэр. Либо аппаратный сбой при приёме данных… При передаче или съёмке – маловероятно, так как в случае проблемы на борту лунника этот сбой было бы не устранить, а после него идёт ещё несколько кадров хорошего качества.

– Понятно, – кивнул JFK. – Либо? Вы сказали – два варианта.

– Либо русские что-то увидели там и решили это от нас скрыть.

– Они что, считали, что мы не сможем раскрыть их хитрость?

– Сложно сказать, сэр. Я не берусь судить об этом.

Президент несколько секунд размышлял, пытаясь выработать линию поведения.

– Мистер Драйден, вы можете поручить кому-нибудь приклеить копии этих снимков на длинную бумажную ленту, для наглядности, оставив пустое место там, где пропущены отсутствующие снимки? Я покажу её Хрущёву, и посмотрю, что он скажет. Мне очень интересно, как он будет выкручиваться, когда его уличают в сокрытии правды.

– Наклеить снимки, безусловно, можно, сэр, мы обязательно это сделаем, – заверил Драйден. – Но вот уличить Хрущёва вряд ли удастся. Он просто скажет, что была аппаратная проблема, и снимки оказались испорчены.

– Пусть так, но я хочу услышать это от него, – улыбнулся JFK. – Мне важен не его ответ, а его реакция.

– Понимаю, сэр, – Драйден улыбнулся в ответ. – Это будет очень интересно.

Никита Сергеевич тоже готовился к переговорам, изучая массу проблем в международных отношениях. Обычно этим занимались дипломаты, но перед встречей на высшем уровне он хотел быть в курсе событий. Так как космическое сотрудничество должно было стать одной из главных тем переговоров, он несколько раз вызывал на совещания руководителей Главкосмоса. Они попутно информировали Первого секретаря о ходе исследования Марса. Станция «Зонд-3» продолжала кружить по орбите, снимая поверхность с помощью фототелевизионной установки и телекамеры увеличенного разрешения. Для экономии плёнки фотоснимки делали по программе, задаваемой с Земли по радио, после анализа изображений с телекамеры снимая на фотоплёнку особо заинтересовавшие специалистов участки.

В ходе одного из совещаний академик Келдыш напомнил Хрущёву их задумку 1959 года:

– Никита Сергеич, помните про снимки Луны, что вы Эйзенхауэру передавали?

– Конечно, Мстислав Всеволодович, не просто помню, а готовлюсь продолжить нашу маленькую игру, – ухмыльнулся Первый секретарь.

Он достал из папки два цветных фотоснимка и передал Келдышу и Королёву. Руководители Главкосмоса переглянулись, усмехаясь.

– Тогда вот вам ещё, в коллекцию, – президент Академии наук достал из своей папки ещё три снимка, и передал их Хрущёву вместе со снимками Луны.

Никита Сергеевич взял фотографии:

– Ого! Это то, что я думаю?

– Угу, – ухмыльнулся Королёв. – И если Кеннеди после такого не согласится с вашей «гипотезой», я съем свою шляпу.

Хрущёв внимательно рассматривал снимки.

– А разоблачить нас они могут?

– Безусловно. Но не сейчас. Лет через десять, не ранее, – ответил Королёв. – Чтобы нас разоблачить, им нужно послать к Марсу собственную АМС, а потом ещё ухитриться сделать снимки этого же района, но освещённого с другого направления.

– Эффект, заметный на снимках, получается только при освещении с определённого направления, – пояснил Келдыш. – Если Солнце светит иначе, видно, что это просто холм неровных асимметричных очертаний, – он показал Первому секретарю ещё один снимок.

– Да-а… ничего похожего… – даже слегка разочарованно произнёс Никита Сергеевич.

– Но при правильном освещении…

– Понятно! Ну что ж… весь мир – театр, а в театре от правильно поставленного света зависит очень многое, – Хрущёв плотоядно ухмыльнулся.

– Именно так, – кивнул Келдыш, пряча улыбку.

– Если у нас есть лет десять, за это время мы должны втянуть американцев в совместный проект так глубоко, чтобы им было уже не вырваться, – решил Первый секретарь. – С другой стороны, если они влезут во Вьетнам, а они туда точно влезут – совместные проекты придётся сворачивать. Пока не знаю, как с этим быть, будем разбираться по ходу дела.