Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

– И скажем всему миру, что это обычный беспилотный «Союз»? – спросил Феоктистов.

– А для всего мира это и будет «беспилотный «Союз», очередной, – хитро улыбнулся Сергей Павлович. – Ты думаешь, если всё пройдёт гладко, тебя Первый секретарь ругать будет, за первую в мире орбитальную станцию?

Королёву очень хотелось опередить Челомея.

– А если «Днепр» в следующем пуске полетит? – спросил Константин Петрович. – Насколько я знаю, замечания по результатам первого пуска уже почти устранены.

– Ну, не судьба, значит, – пожал плечами Королёв. – Если второй «Днепр» отработает, как надо, третьим пульнём «Алмаз» и будем действовать по первоначальному плану.

Феоктистов не стал предлагать запустить на «Союзе-2.3» облегчённый вариант челомеевского ТКС (см. гл. 06-08) и собрать орбитальную станцию «вокруг него», хотя грузоподъёмность носителя – 12 тонн позволяла выполнить такой запуск. Но Феоктистову тоже хотелось опередить Челомея.

Был и третий вариант – запустить основной модуль станции «Алмаз» на носителе «Союз-2.5», с четырьмя боковыми блоками вместо двух. Но в такой конфигурации ракету тоже ещё ни разу не запускали. И Королёв и Феоктистов понимали, что такой пуск будет слишком рискованным – можно угробить готовую станцию.

Однако второй запуск «Днепра» тоже оказался неудачным. На этот раз подвела система контроля двигателей первой ступени – тот самый КОРД, который вполне удачно отработал в первом полёте. Ракета благополучно ушла со старта, первая минута полёта прошла полностью нормально, без замечаний. Все в бункере держали скрещённые пальцы, надеясь, что так пойдёт и дальше. Если бы первая ступень отработала без замечаний, остальное пошло бы проще – на второй ступени стоял один двигатель, аналогичный РД-33, но с высотным сопловым насадком.

Но на второй минуте неприятности посыпались, как из рога изобилия. Как показала расшифровка записей телеметрии, сначала взорвался турбонасосный агрегат 4-го двигателя. Причиной, по-видимому, стал производственный брак, так как ТНА конструкции Кузнецова на этих двигателях уже года два не взрывались. В 4-м двигательном отсеке начался пожар. Система контроля двигателей должна была подать фреон в горящий отсек, но этого, по какой-то причине, не произошло. Одновременно КОРД отклонил двигатели, убирая асимметрию тяги. Ракета, слегка вильнув, выровнялась, но пожар продолжался.

Все ждали команды Королёва на подрыв. Главный конструктор медлил, видимо, надеясь, что ракета и на пяти двигателях дотянет до момента разделения ступеней, пусть им и придётся проработать подольше. Но чуда не произошло. Внезапно отключился вполне нормально работавший двигатель номер три. Носитель повело в сторону. КОРД тут же отключил шестой двигатель, не давая ракете закувыркаться. Управляющая ЭВМ в бункере, проведя расчёт, показала, что на оставшихся двигателях даже изрядно полегчавшая ракета уже не сможет разогнать полезную нагрузку до требуемой орбитальной скорости. К тому же нужно было понять, почему выключился третий двигатель.

– Подрыв! – мрачно скомандовал Королёв.

Борис Чекунов нажал аварийную кнопку. Система разделения отработала без сбоев. Габаритно-весовой макет отделился и опустился на парашюте. Затем отстрелились главный двигательный блок, и отсек управления. Оставшиеся баки первой ступени и вторая ступень, так и не дождавшаяся своего часа, снова были подорваны самоликвидатором.

Отделение двигательного блока позволило выяснить причину аварии. ТНА действительно взорвался из-за производственного брака – литейных пор в корпусе. Турбину ТНА после учинённого Королёвым разноса тщательно тестировали на наличие микротрещин, а вот поры в толще металла корпуса на той же аппаратуре выявить оказалось невозможно. Решением проблемы стал переход на изготовление корпуса ТНА вместо литья методом ротационной ковки литых кольцевых заготовок, при этом литейные дефекты проковывались, металл уплотнялся и упрочнялся.

Дальше пошёл и вовсе дознавательский детектив. Как выяснилось, один из обломков разлетевшегося ТНА перебил провод пожарного датчика. Поэтому КОРД не почувствовал скачка температуры в отсеке аварийного двигателя. Подачу компонентов топлива система перекрыла, но уже успевший вылиться в отсек керосин вовсю горел в атмосфере, насыщенной испаряющимся кислородом. Из-за не погашенного своевременно пожара раскалилась переборка, разделявшая отсеки четвёртого и третьего двигателей. Установленный на ней датчик температуры добросовестно подал сигнал, что третий двигатель тоже «горит», хотя и продолжает работать. Введённая в заблуждение программа тут же выключила нормально работавший третий двигатель, а до кучи и шестой, предохраняя ракету от кувырканий.

По результатам расследования решили установить в каждой двигательной выгородке не один, а три датчика, с расчётом на то, что даже при взрыве хоть один провод уцелеет. Для защиты от ложных срабатываний датчики теперь устанавливали на подложке из теплоизолирующей керамики. Это вновь потребовало дополнительного времени на доработку. Параллельно Королёв всё же распорядился готовить к старту ракету-носитель «Союз» в конфигурации с пятью блоками первой ступени.

– В крайнем случае, если не понадобится – снимем два блока и повесим на другой носитель, – решил Сергей Павлович. – Пробовать запустить пятиблок так или иначе надо.

«Пятиблок» «Союз-2.5» требовал модификации программного обеспечения БЦВМ.

– Просто так понавешать четыре блока на центральный и запустить – не получится, – пояснил Главный конструктор руководству страны на очередном совещании в Президиуме ЦК. – Хотя есть вероятность, что управлять такой ракетой всё же будет попроще, чем «Днепром» с семью двигателями. Схема управления «пятиблока» похожа на управление Р-7, хотя мы сейчас переходим на цифровое управление, и там всё иначе, но динамика в принципе похожа. Будем пробовать.

Но основным приоритетом оставалась стыковка.

– Если не освоим стыковку – всё остальное бесполезно.

Королёв чувствовал, что, возможно, излишне категоричен, но стыковка давала слишком много преимуществ. Вот тут, так же, как и весной, пригодилась унификация ракеты-носителя с боевой ракетой Р-9. К старту пришлось готовить сразу шесть изделий – три основных носителя и три запасных, причём два – в варианте «Союз-2.5». Также готовили к старту три корабля и переходный блок УСМ. С него начали – оснастили блок положенными по документации шестью стыковочными узлами и поставили на «жёсткий» испытательный стенд, на котором изделия крепились на тележках и катались по рельсам. Здесь нужно было проверить правильность срабатывания всех стыковочных узлов, отладить их и отрегулировать. Пока шли долгие испытания на стенде, подготовили ещё два беспилотных корабля.