Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

Планировалось, что система ПРО Москвы будет поставлена на боевое дежурство к 7 ноября 1967 года.

К осени 1960 г. автономные и совместные испытания по функциональным подсистемам системы «А» в основном были завершены. Проведено несколько десятков работ в разных боевых режимах.

Всю вторую половину 1960 г. велись интенсивные комплексные испытания системы «А». Было проведено десятка два боевых работ, но ожидаемого результата они не дали. Случались сбои в работе радиолокационных станций, управляющей ЭВМ.

На подготовку и проведение боевой работы обычно отводилось менее 40 минут расчетного времени, из которых 6–7 минут занимало обнаружение, сопровождение и уничтожение цели. Но фактически на каждую работу затрачивалось время в десятки раз больше расчётного из-за постоянных задержек готовности к пуску цели (баллистической ракеты) и отказов элементов испытываемой системы, выявляемых при проведении их функционального контроля.

Наиболее длительными оказывались задержки по причинам, не зависящим от сотрудников полигона. Вероятный противник внимательно отслеживал все, что делалось на полигоне. Мощнейшие по тем временам импульсы электромагнитных излучений радиолокационных станций обнаружения и сопровождения ракет скрыть было невозможно. Включение наших станций по команде «Готовность 30 минут» свидетельствовало о подготовке на полигоне боевой работы. По этой команде с сопредельных территорий в воздух поднимались самолеты-разведчики США и начинали барражировать вдоль нашей границы, записывая интересующие их сигналы, излучаемые нашей аппаратурой.

О появлении таких самолетов на нашей южной границе сообщали из штаба Среднеазиатского округа ПВО. С ЦИС немедленно на все объекты полигона выдавалась команда — «Задержка 2 часа», по которой радиолокационные станции прекращали работу не два, а на на несколько часов, пока у самолета-разведчика не кончится топливо, и он не улетит на свой аэродром. После этого снова объявлялась команда «Готовность 30 минут», и все начиналось сначала. Зачастую так повторялось многократно, а цикл боевой работы растягивался на несколько суток. Круглосуточная работа обеспечивалась сменными боевыми расчётами. У Григория Васильевича Кисунько в углу ЦИС стоял диван, на котором он проводил служебные разговоры и отдыхал при затянувшихся паузах в боевых работах.

Первая комплексная работа системы «А» прошла 24 ноября 1960 г. В этот день была произведена стрельба реальной противоракетой В-1000 по реальной цели – боеголовке ракеты Р-5 в замкнутом контуре управления. Из-за неготовности боевой части конструкции Козорезова, чтобы не срывать график проведения испытаний, решено было использовать альтернативную БЧ конструкции А.В. Воронова.

Сопровождение цели, вывод противоракеты в расчётную точку встречи и подрыв её боевой части проходили в заданном режиме. Цель была перехвачена в пределах радиуса поражения боевой частью противоракеты неядерного снаряжения. Однако определить степень поражения головной части баллистической ракеты не представилось возможным, поскольку вместо ядерного заряда в ней использовался весовой макет – стальная плита. Анализ обломков упавшей на землю боеголовки показал, что боевая часть конструкции А.В. Воронова не обеспечила поражение головной части баллистической ракеты. По результатам пуска было принято решение «вороновскую» БЧ не использовать. Впредь все противоракеты оснащались только боевой частью конструкции Козорезова.

Под самый конец 1960 года на полигон прибыл генеральный конструктор ОКБ-52 Министерства авиационной промышленности академик Владимир Николаевич Челомей в сопровождении Сергея Никитича Хрущёва.

Беседа длилась не менее трёх часов. Челомей задавал множество вопросов по обнаружению и сопровождению космических объектов. В это время в ОКБ-52 началась работа по спутнику-перехватчику ИС, и Владимир Николаевич интересовался, как решены сходные проблемы у Кисунько. Никаких каверзных или порочащих систему «А» вопросов задано не было. Все вопросы были деловые, познавательные.

(АИ частично, Челомей и С.Н. Хрущёв на полигон приезжали, но в реальной истории руководитель ОКБ-52 в этот период готовил предложение по системе ПРО «Таран» на основе баллистической ракеты УР-100.)

Управление боевой работой в системах ПРО осуществляется с Главного командно-вычислительного центра (ГКВЦ). В системе «А» роль ГКВЦ выполняли центральная индикаторная станция (ЦИС) и центральная вычислительная станция – ЭВМ М-40 с боевым расчётом программистов, находящимся за пультом управления. Оба эти объекта были соединены громкоговорящей связью (ГГС).

В небольшой комнате ЦИС был установлен пульт-индикатор (ПИ). На нём размещались кнопки управления, электронные часы, индикаторы команд и сигналов, два экрана. Во время боевой работы на часах высвечивалось время, оставшееся до пуска противоракеты, а после пуска — время её полёта. На индикаторах команд и сигналов высвечивались подаваемые команды управления и поступающие сигналы от управляемых объектов. На экранах высвечивались точки стояния РТН, стартовой позиции, отметки полёта баллистической цели и наводящейся на неё противоракеты, отклонение протворакеты от расчетной точки наведения вплоть до встречи с целью.

Перед Новым годом всю радиоэлектронную аппаратуру гоняли целую неделю, без остановок и выключений, на ходу меняя перегорающие элементы. Идею подобного прогона предложил Кисунько. Расчёт был простой – дав предельную нагрузку, «выжечь» все ненадёжные элементы, заменить их и проверить функционирование всей системы.

На 30 декабря был намечен ещё один пробный пуск, но по техническим причинам его перенесли на 31-е. Новогодняя попытка оказалась неудачной.

На пульте управления РТН-1 (объект «Сокол») был технический руководитель работ от генерального конструктора Леонид Кондратьев, рядом – представитель полигона Герман Пархоменко.

Готовность одна минута. Уже пошли певучие сигналы «Протяжка-1» и «Старт-1», эти «позывные» – три длинных и один короткий, были знакомы всему персоналу полигона. Их прохождение отображалось на табло ЦИСа. На измерительных пунктах запущены лентопротяжные механизмы записывающих устройств и, по команде «Старт-1», уже произведён старт ракеты Р-5. На табло ЦИСа один за другим вспыхнули транспаранты «Захват СДО», «Захват РТН», на экране появилась и начала ползать отметка точки падения Р-5, прогнозируемой по данным СДО – системы дальнего обнаружения – и затем уточняемой по данным РТН – радиолокаторов точного наведения. По мере уточнения точка падения стабилизируется… Наконец, стартовала противоракета. По отметкам на экране и по светящимся табло на ЦИСе было видно, что ракета устойчиво наводится на цель по данным РТН. И вдруг… при переходе в режим точной ступени пропал сигнал сопровождения цели радиолокатором точного наведения на объекте «Сокол». Кисунько запросил по громкоговорящей связи: