Сергей Симонов - Дотянуться до звёзд

– «Сокол», от вас нет 16-9!

– Я «Сокол». 16-9 нет и не будет.

Из-за отсутствия точных координат цели наведение на неё прошло с большими ошибками, цель прошла без поражения. Это была шестая неудачная попытка после 24 ноября. Как оказалось, сигнал на РТН-1 был неустойчив, хотя система вела сопровождение. Но лучшее — враг хорошего. Кондратьев захотел получше перезахватить сигнал от БР и нажал кнопку сброса захвата. Однако перезахват не состоялся, и пуск был сорван.

Уже на борту Ил-18, по пути в Москву, Кондратьев честно признался генеральному конструктору:

– Григорий Васильевич, а ведь мы могли её сбить сегодня. Цель была захвачена автоматом, но мне очень уж захотелось подстраховать захват вручную, кнопкой. И почему-то нажал кнопку «сброс». Какое-то наваждение получилось. Всего-то и надо было: смотреть на экран и не вмешиваться.

Признание виновника не рассердило, а обрадовало главного тем, что аппаратура оказалась ни при чем.

– Не расстраивайся, Лёня, – ответил Кисунько. – Зато ты теперь на всю жизнь усвоишь, зачем в автоматику обязательно надо вводить «защиту от дурака». А твой секрет пусть останется между нами – иначе ребята выпихнут нас без парашютов из этого великолепного лайнера.

К 10 января 1961 г. сотрудники КБ, НИИ и промышленных предприятий вернулись на полигон. Система была доработана, чтобы не давать людям вмешиваться своими «хотелками» в процесс наведения. Испытания системы «А» продолжались с переменным успехом, но боеголовки ещё в пяти пусках в режиме «Боевая работа» оставались неуязвимыми.

В Новом году в первом же запуске 13 января пропал сигнал ответчика на 38,4 секунде полёта противоракеты. Зато в этом пуске и в четырёх последующих – 14 января, 18 и 22 февраля и 2 марта – весь наземный комплекс работал безотказно – явно помог предновогодний недельный прогон. Это позволило наконец-то заняться радиолокационной селекцией головной части от обломков корпуса баллистической ракеты: 14 января – вручную, 18 и 22 февраля – автоматически с использованием схемы сторожевых стробов.

Во всех трёх случаях попытки селекции оказались неудачными, но были получены данные для доработки схемы сторожевых стробов. Эти данные незамедлительно передавались по ВЧ-связи в ОКБ-30 для дальнейшего анализа.

Доработки системы, по большей части в организационно-технических направлениях, производились по результатам каждого пуска. Особенно много доработок производилось в основной боевой программе ОБП, увеличивая надежность её функционирования, устойчивость к внешним и внутримашинным сбоям и отказам ЭВМ. В результате этих доработок технические характеристики элементов системы с каждым днем улучшались.

Кропотливая работа по доводке системы продолжалась до 4 марта 1961 г.

(Большинство исторических и технических подробностей – по сборнику «Щит России. Системы противоракетной обороны» под. ред. В.М. Красковского, Н.К. Остапенко)

Руководил боевыми работами всегда ответственный представитель генерального конструктора, даже если на ЦИСе присутствовал сам генеральный.

2 марта 1961 года, был проведен очередной пуск. Аппаратура работала безотказно, но оператор радиолокатора точного наведения № 2 по недосмотру вместо головной части захватил корпус, и противоракета наводилась на некоторую фиктивную цель между головной частью и корпусом.

4 марта 1961 года целью служила янгелевская Р-12. Отсчет времени вёлся от назначенного времени пуска баллистической ракеты с полигона Капустин Яр. Одна за другой звучали команды цикла боевой работы: «Готовность 30 минут», «Готовность 20 минут», «Готовность 10 минут», «Готовность 5 минут», «Готовность одна минута», «Протяжка-1», «Старт-1». По каждой команде на всех объектах системы боевые расчеты выполняли строго определенные графиком работы. До объявления 30-минутной готовности операторы проводили проверку состояния объектов системы с помощью ЭВМ М-40 по программам функционального контроля (ФКС).

По команде «Протяжка-1» на измерительных пунктах ожили лентопротяжные механизмы записывающих устройств. Сигнал «Старт-1» означал, что с Капустина Яра состоялся запуск цели — баллистической ракеты.

– Обнаружены корпус и боевой блок ракеты! – доложил оператор-программист.

Точно на расчётной дальности – 975 километров, РЛС дальнего обнаружения «Дунай-2» обнаружила цель. На электронных часах пульта-индикатора ЦИС высветилась цифра «360», и пошёл посекундный обратный отсчёт. Вначале операторы РЛС вели цель вручную, затем, на дистанции 790 километров, когда на часах пульта-индикатора высветилась цифра «272», на табло ЦИСа появился ответный сигнал: «Захват СДО». Теперь РЛС «Дунай-2» автоматически вела цель, передавая данные в управляющую ЭВМ М-40.

На 145-й секунде, на дистанции 480 километров, машина «зохавала» данные от РЛС ДО и начала расчёты. Для простоты контроля, к ЭВМ были подключены динамики, по звукам которых программисты отслеживали этапы работы той или иной подпрограммы (примерно так, как можно было отслеживать загрузку программ ZX Spectrum по звукам из динамика магнитофона). Из репродуктора ЭВМ один за другим послышались тринадцать напоминающих рычание звуков. Это «рычали» итерации «программы Подшивалова» (по фамилии программиста), определяющей точку перехвата и выработку команды «Пуск» для противоракеты.

На этот пуск собрались все главные конструкторы системы (АИ). Из Москвы на полигон прилетел академик Лебедев. Он, единственный «посвящённый» из присутствующих, знал, что в «той» истории на 145-й секунде взорвалась одна из ламп в устройстве управления памятью ЭВМ М-40, и программу пришлось перезапускать в аварийном режиме. Сейчас ни единой лампы в машине не было, она вся была собрана на микросборках, диодах и транзисторах. Надёжность всех электронных компонентов повысилась на несколько порядков (АИ).

– Захват РТН-3! Назначена предстартовая подготовка!

На 125-й секунде обратного отсчёта, в 417 километрах от расчётного места падения боеголовки, третий РТН первым захватил цель. Секунды текли медленно, для всех, присутствующих на ЦВС и ЦИС, они, казалось, растягивались в годы.

– Захват РТН-2! – второй РТН на дистанции 394 километра захватил невидимым радиолучом подлетающую боеголовку. Часы отсчитывали 115-ю секунду до расчётного времени перехвата.

Все замерли, только по всему комплексу разносились по громкой связи отчёты операторов.

– Захват РТН-1! Система ведёт противоракетный бой!

На 95-й секунде отсчёта, в 337 километрах последний РТН захватил цель. Три луча РЛС скрестились на боеголовке. Данные о её положении ежесекундно поступали в управляющую ЭВМ, которая в цикле постоянно уточняла траекторию цели и строила соответствующую ей встречную траекторию противоракеты.