Константин Калбанов - Полководец

Три минометные батареи были сведены в две, по шесть стволов. Одну из батарей с пехотной ротой и при шести картечницах, Карпов так же направил на левый фланг. Они должны были выдвинуться берегом ручья и разместиться на его берегу, скрытые от шведов складкой местности. Оно бы конечно лучше разместиться в захваченном редуте, но от него до основных сил для минометов слишком далеко.

На правый фланг, под прикрытие небольшой рощицы выдвигалась вторая минометная батарея и рота пехоты при шести картечницах. Демонстративные действия на левом фланге, при атаке основных сил Карпова по фронту, должны были убедить шведов в том, что плотина им не угрожает и спровоцировать атаку драгун на правом фланге. Где в отличии от левого, наблюдались бы незначительные силы.

Но первое слово в предстоящем сражении было все же за лешими. Вот и рассматривает Григорий предмет атаки в подзорную трубу. Ничего особенного обычный земляной вал высотой в человеческий рост, перед ним сухой ров. Перед ним рогатки, на склоне понатыканы колья. Серьезно подошли к вопросу шведы, нечего сказать. Но-о…

— Штуцерники, снять караульных, — в голос подал команду Григорий.

Несколько разрозненных выстрелов. Шесть караульных, что по грудь отсвечивали над валом тут же исчезли. Все-о. Целей больше нет. Впрочем, со стороны редута уже разносится звук трубы. Еще немного, и целей станет более чем достаточно. Только и успевай палить. На расстоянии в две сотни шагов, это конечно несколько проблематично. Все же бить придется не в стоящих во весь рост солдат. Но в лешаках плохие стрелки не водятся.

Шведы оказались весьма расторопными Первые солдаты начали появляться уже через несколько секунд. Ну и лешаки тут же открыли огонь. Противник поначалу недоумевал по поводу подобного обстрела, но потом открыл ответный огонь. Выстрелили даже две картечницы, сыпанув зарядами по траве. Впрочем, как и ожидалось, результата это никакого не принесло.

А вот сами шведы поначалу очень даже понесли потери. Правда, в основном от рук штуцерников. Но их-то в роте слава богу тридцать шесть человек. Более чем серьезно. Впрочем, противник быстро сообразил, что лишний раз лучше не отсвечивать. Только и того, что появятся не на долго, пальнут в белый свет как в копейку, и снова за вал. Поди доберись до них. Но Григорий и не собирался драться так-то уж в лоб. Чай лешаки, а не пехтура посконная.

Признаться Александр уже затек. Ну вот что ему мешало передать свою духовушку другому бойцу, а самому пользовать тот же карабин. Ничего не мешало. За исключением того, что ему в это оружие он влюбился едва оказавшись в лешаках. Вот с тех пор и не расставался с этой пукалкой.

С другой стороны, нужно отдать ей должное. Стоило только установить длинный ствол, как ее характеристики тут же менялись. Пуля формы тупоносого валанчика на двухстах шагах гарантировано поражала цель диаметром в семь вершков [30] Вершок — 4,45 см. . Если конечно руки не кривые. Словом, заткнет за пояс любой мушкет, даже замятлинской выделки. Не винтовку, ясное дело, но все же.

Да только нет тут того ствола. Остался с вещами. Потому как вновь образовалась потребность в бесшумном оружии. Нужно ошеломить и успеть нанести максимальные потери. И тут на руку в первую очередь скорострельность воздушки. Драться придется накоротке, а как так, то и длинный ствол в помеху.

Именно по этой причине, Григорий Семенович и свел всех вооруженных воздушками в один штурмовой взвод. Н-да. Великоват взвод вышел. Целых тридцать шесть человек. Оно ведь на каждый десяток приходится по три бойца с такими карабинами. Ну и старшим над ними единственного десятника имеющего духовушку штатным оружием.

Соответственно, занимать позиции им пришлось с ночи, обрядившись в свои лохматки. Подкрались тихонько на расстояние семидесяти шагов от вала и замерли в ожидании момента атаки. Учитывая же близость к противнику и его настороженность, даже дышать приходилось через раз.

Редут представляет собой эдакий четырехугольник с валом по периметру и ступенькой для стрелков с внутренне стороны. Тыльная от противника сторона имеет проход без ворот, но прикрытый снаружи рогатками. За проходом насыпь, для стрелков прикрывающих вход.

Когда лешаки начали обстрел с противоположного берега, то все солдаты устремились к фасу [31] В военном деле, фас — сторона укрепления, обращённая к противнику. , дабы достойно встретить противника. Александру даже где-то стало обидно от подобного пренебрежения. В тылу не осталось ни одного человека. Даже караульных.

Впрочем, как бы Редькин ни был возмущен подобным отношением, не воспользоваться этой глупостью он не мог. Подал знак парням и сам же рванул вперед на полусогнутых. Кхм. Ну, поначалу-то бегом это назвать было сложно. За пару часов тело успело изрядно затечь, так что скорость он набирал довольно медленно. Как впрочем и остальные бойцы. Но уже через несколько шагов кровь побежала по жилам быстрее и стало гораздо легче.

В проход они вбежали беспрепятственно. Разве только пришлось откинуть в сторону рогатки. Заняли позицию за той самой насыпью и начали садить во всех подряд. Несмотря на мушкетную пальбу их обнаружили практически сразу. Александр успел сделать только один прицельный выстрел свалив шведского солдата. Успехи остальных были не больше.

Шведы не стали втягиваться в перестрелку. У кого мушкеты или пистоли оказались заряжены, те пальнули во внезапно появившегося в тылу противника. А затем бросились в рукопашную. Практически сразу на смену ружейной перестрелке пришли частые, практически беспрерывные хлопки.

До рукопашной дело так и не дошло. Впечатление Александра оказалось все же ошибочным. В атаку бросилось не больше трети. И они их успешно расстреляли. Только двое сумели добраться до позиций взвода, но дотянуться до кого-либо им уже не дали Остальные поспешили воздеть руки, сдаваясь на милость победителя.

Александр был готов перебить весь гарнизон. Но вот что делать с пленными, даже не представлял. Но потом решил, что пусть об этом болит голова у Карпова. Лешаки же свою задачу выполнили сполна. Кхм. Ну, в смысле, на данный момент, разумеется.

— Господин капитан, слышите? — Обратился к командиру батареи дюжий сержант.

Вообще-то, офицер и сам ничуть не уступал тому статями. В минометные и артиллерийские батареи вообще старались набирать служивых поздоровее. Потому как с железом дело приходится иметь, а оно страсть какое тяжелое. Впрочем, сам Пирогов начинал еще с Измайловской сотни. Был гранатометчиком и забрасывал гостинцы за сотню метров точно под ноги мишени.

Когда Карпов решил обзавестись минометами, оказался при них. Да так и остался. На сегодняшний день он был самым опытным из офицерского состава. Правда, в науках не преуспел, а на одном опыте далеко не уедешь. Потому и минометный дивизион в артполку не ему поручили. Ну да, он на свое месте хорош и тем горд.