Владимир Свержин - Колесничие Фортуны

– Держись, Капитан! Мы уже на подходе! Дорога, по которой мчался я и “сопровождающие меня лица”, вынырнула из изрядно прореженного лондонцами леса и побежала вдаль, виляя между пригорками и лощинами. Топот копыт за спиной доносился все четче и четче. Стремясь укрыться от стрел, я повернул коня вправо и поскакал в объезд невысокого холма вдоль оврага.

– Порядок, Капитан! Мы тебя уже видим! Продержись еще пару минут! – заорал Лис по мыслесвязи.

Краем глаза я различил группу всадников, во весь опор несущихся ко мне. Над ними трепетал лазурный значок с серебряным единорогом. “Кажется, обошлось”, подумал я.

И по тому подлому закону, по которому бутерброд всегда падает маслом вниз, именно в этот момент в переднюю ногу гнедого вонзилась еще одна стрела. Конь со всего маху рухнул наземь, и я, перелетев через его голову, кубарем покатился вниз по склону.

Вам пора приходить в себя, рыцарь, – услышал я над собой звучный мужской голос. – Вы достаточно отдохнули, и раны ваши неопасны.

Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на удобном ложе посреди небольшой залы, стены которой переливались мерцающим светом бесчисленного множества драгоценных камней. Признаться, я ни разу за всю свою бурную жизнь не видел подобной роскоши. Для того чтобы собрать В одном месте такое количество облицовочного материала, пришлось бы продать с торгов средней величины европейское королевство. В то же время неведомый архитектор, создавший этот неслыханный шедевр, настолько тонко чувствовал душу камней, что они не соперничали, затмевая друг друга, а образовывали единый искрящийся ковер.

“Куда это меня занесло? – подумал я, приподнимаясь на локте и дико озираясь вокруг. – Или это я просто так головой ударился?”

– Я очень рад, что вы остались живы. Мы давно вас ждем, – произнес высокий мужчина, подходя к моему ложу. Признаться, ослепленный блеском и красотой чертога, в котором оказался, я не сразу заметил его.

– Это что, я уже там или еще здесь? – пробормотал я, пытаясь собрать из хаоса звуков и картинок, мельтешащих в голове, нечто, напоминающее мысль.

Человек, подошедший ко мне, был облачен в белые сияющие одежды и сам явственно излучал какой-то странный свет.

– Если вы приняли меня за святого Петра, то вы ошибаетесь. В моем роду никогда не было привратников, – он улыбнулся, – и, как вы изволили выразиться, вы “еще здесь”.

– Это радует, – ответил я, с трудом садясь и чувствуя, что самоцветы, украшавшие стены, принялись водить вокруг меня сверкающие хороводы.

– О Господи, голова-то как болит! – простонал я, обхватывая ладонями трескающуюся черепушку и пытаясь активизировать связь. – Лис, ты меня слышишь?

Он не слышал. С тем же успехом можно было бы попытаться разговорить парковую скульптуру. В отличие от меня, связь была, безусловно, мертва. “Хорошенькие новости”, – подумал я. Вот уж такой каверзы я никак не мог ожидать. Связи полагалось работать при абсолютном нуле, в пламени костра, выдерживать прямое попадание 357-го “магнума”, не говоря уже о прочих превратностях, выпадающих на долю разведчиков. И все же факт оставался фактом. Между тем хозяин чертога, видя, что я все еще нахожусь в состоянии гроги [64], сделал приглашающий жест рукой, и тотчас же в воздухе материализовалась некая полупрозрачная барышня с крылышками, держащая в крохотных пальчиках котелок величиной с наперсток.

– Ага. Все понятно. Я еще не пришел в себя, и у меня галлюцинации. Последствия сотрясения мозга, – нашел я для себя разумное объяснение всему происходящему.

– Выпейте, вам станет легче, – послышался тоненький певучий голосок.

– Отчего не выпить? Мерси, мадемуазель, – принимая сосуд двумя пальцами и опрокидывая его содержимое в рот, произнес я.

В голове заметно прояснилось, но ни фосфоресцирующий незнакомец, ни порхающая передо мной официантка не исчезли.

– Э-э... Не будете ли вы столь любезны, – осторожно начал я, – то есть, если это вас не затруднит... э-э... объяснить мне, куда это я попал? Без сомнения, я несказанно рад встрече с вами, но, видите ли, после падения с лошади я не совсем четко помню детали нашего знакомства.

Крылатое существо прыснуло в ладошку и исчезло. Светлая личность загадочно и насмешливо улыбнулась.

– А вы и не можете этого помнить. Никто из смертных не знает пути в мой дворец. Я – Оберон, Верховный владыка эльфов.

Повисла долгая напряженная пауза, во время которой я понял, что наконец-таки влип основательно. Вспомнив в конце концов о законах вежливости, я поднялся и, в свою очередь, представился:

– Вальдар Камдил, сьер де...

– Да-да. Я знаю. Ведущий специалист лаборатории рыцарства так называемого Института Экспериментальной Истории Развития Цивилизации.

Я остановился, забыв закрыть рот.

– Садитесь, – продолжал мой собеседник. – Сейчас нам принесут обед. То, что вы представляете себе множественность и единство миров, значительно облегчает разговор, который нам предстоит.

Я рефлекторно кивнул, услышав слово “обед”. Из полукруглой арки в противоположном конце залы появилась процессия величественных красавцев, несущих блюда с дарами природы. Полным достоинства движением каждый из них поставил свою ношу на стол и так же степенно удалился. Оберон сделал приглашающий жест, и мы уселись друг напротив друга в удобные кресла с резными ручками.

– Угощайтесь, – сказал он. – Не обращайте на меня внимания. Эльфы не нуждаются в грубой пище, ибо воспринимают любую энергию.

Решив ничему не удивляться, я взял румяное яблоко с одного из блюд и с удовольствием откусил кусок. Во время трапезы у меня было время разглядеть моего визави. Я затруднился бы с точностью определить его возраст. Внешне он выглядел статным, прекрасно сложенным мужчиной в расцвете лет, но его глаза... Такой глубокий, мудрый и печальный взгляд мог быть только у человека, прожившего невероятно долгий век. Черты лица были нечеловечески прекрасны, длинные седые волосы, схваченные обручем из черненого серебра, украшенного бериллами, густыми волнами падали на плечи.

– Теперь давайте поговорим о том, что привело вас сюда, – произнес Оберон, заметив, что я закончил поглощать “грубую” вегетарианскую пищу.

– Я весь внимание, – ответил я, удобно устраиваясь в кресле и понимая, что разговор предстоит долгий.

– Я не стану спрашивать, откуда у вас на руке перстень Мерлина. Скорее всего он сам выбрал вас.

– Перстень? – переспросил я, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Именно он, – кивнул головой владыка эльфов. – Дело в том, что это не обычное украшение... Я ведь не ошибаюсь, вы видите двух сплетающихся драконов? – спросил он.