Владимир Свержин - Время наступает

– Ничего тебе не ясно! – хлопнул ладонью по столу Даниил. – Сегодня здесь был призрак, и он был не такой, как обычно. Совсем другой. И еще он требовал привести к нему тебя и твоих друзей-гиперборейцев!

– Куда привести? – насторожился Руслан Караханов.

– Не знаю, – устало выговорил Даниил.

– А зачем? – В глазах косматого скифа сквозило неприкрытое удивление.

– Не успел спросить.

Кархан шел по ночному Вавилону. Мелкий нудный дождь висел в воздухе, соединяя небо и землю бесчисленным множеством мокрых нитей. Чем-то он напоминал Руслану родной Питер, хотя уж куда там было соревноваться городу на берегах Евфрата с мегаполисом в устье Невы!

Мрачного скифа дождь не беспокоил. От него веяло чем-то родным, здесь почти забытым. А быть может, это мысль о доме, тревожившая его уже несколько последних дней, давала ему силы мириться с непогодой и накатывающим чувством одиночества. Еще совсем недавно до всех этих загадочных происшествий с явлением Мардука и уничтожением камеры перехода он ощущал себя частью единого целого, имя которому цивилизованное человечество. Он гордился тем, что его миру подвластны силы природы и знание иных сопределов, и вдруг… Точно огромный лайнер разбился о скалы, и он с парой друзей – единственные спасшиеся, выкинутые в мир дикарей, почти людоедов.

Редкие прохожие, попадавшиеся ему навстречу, торопились освободить путь, увидев, что огромный грозный скиф не в духе.

«Как ни крути, – размышлял он, – а мы крепко влипли. Это ж надо было так вывести из себя Мардука. Чем же, интересно, ему не угодила камера перехода?»

Руслан давно поймал себя на мысли, что думает о местных богах, как об объективной реальности. Также, как в детстве верил в горстку бородачей и завернутых в простыни красавиц, решающих дела мира, сидя на вершине Олимпа. Невозможность отыскать выход из создавшейся ситуации подбросила смолистых дров в огонь его тоски и ностальгии.

Слава Богу, еще оставалась закрытая связь, по которой озабоченная База ежедневно заверяла Кархана, что предпринимается все, что только можно, и спасение близко. Он уже знал, что данное хронотемпоральное образование признано изолированной системой, бесперспективной в разработке. Это означало, что сразу после эвакуации его и катерщиков сей мир будет наглухо перекрыт для постороннего доступа как минимум до окончания тщательного расследования причин случившегося. Кархан шел, не глядя по сторонам. Шел к старику Амердату, чтобы побеседовать с ним о природе богов и, быть может, найти выход из сложившейся ситуации.

Даниилова история с призраком не шла у него из головы. «Конечно, можно было списать появление ночных кошмаров на разболтанную психику спивающегося пророка. Как говорится, где тонко, там и рвется. Но уж больно похож был описанный Даниилом призрак на грандиозное видение, появившееся не так давно в лидийских горах над камерой перехода. Нет, не лицом. А… как бы это сказать, манерой поведения, командным тоном, что ли?»

Да и к чему, спрашивается, призраку чудодейственный камень, к которому он, по словам Даниила, никогда никакого отношения не имел? А уж он-то с ребятами и подавно, ему зачем? «Странно все это, очень странно! Жаль, конечно, что Даниил погорячился и не расспросил, куда и когда нас к нему привести».

Кархан, не останавливаясь, повернул голову, тщательно просматривая улицу. В этот час да в такую погоду она была пуста. Все, кто мог сидеть под крышей, делали это с превеликим удовольствием.

«Хотя, может быть, все это горячечный бред Даниила, и ничего такого призрачно-грозного не существует и в помине?» Как бы то ни было, ему следует оповестить катерщиков, а заодно выяснить, не страдают ли местные призраки страстью к коллекционированию чужих драгоценностей.

Руслан постучал в грубо сколоченную калитку бедного дома, расположенного в городском предместье. Если у кого-нибудь здесь и можно искать подсказку, то, конечно, у того, кто прожил безмерно долгую жизнь в этом странном мире.

Кархан толкнул дверь. Она поддалась, открывая взору пустое, заваленное свитками и табличками помещение. Время было позднее, однако хозяин отсутствовал. «Что за ерунда? – себе под нос пробормотал могучий скиф, осматривая безлюдную комнату. – Уже за полночь. Где же его носит?»

Камбиз глядел на капли дождя, взрывающиеся пузырями на речной глади.

– Говорят, что в это время здесь не бывает дождей, – произнес один из военачальников, разглядывающий город на противоположном берегу водной преграды.

– Может быть, – равнодушно дернул плечом сын Кира. – Меня куда больше сейчас интересуют вон те зубастые твари!

Он ткнул пальцем в сторону берега, где, покрытые бурой тиной, похожие на древесные стволы, красовались остромордые туши крокодилов.

– Пересечь реку вплавь или на бурдюках не удастся. Значит, нужны корабли.

– Корабли есть в Тире, мой государь. Финикийцы всегда готовы испортить жизнь соседям, – отозвался кто-то из приближенных.

– Пока мы снарядим посольство туда, пока оно доберется, пока наймем корабли, пока они дойдут – армия умрет с голоду, – не отрывая взгляда от далеких городских стен, проговорил Камбиз. – Что ж, будем надеяться, что пример их фараона заставит египтян научиться благоразумию.

– Не стоит на это уповать, – покачал головой Нидинту-Бел. – Эти гордецы считают себя чуть ли не богами. Готов поспорить, они глубоко уязвлены гибелью своего государя. К тому же Псамметих III, занявший его место, молод, горяч и наверняка желает отомстить за смерть отца.

– Ты с ним знаком? – повернулся к вавилонянину командующий персидским войском.

– Пару лет назад Набонид посылал меня сюда с посольством.

На губах Камбиза появилась насмешливая ухмылка.

– Вряд ли жители Мемфиса будут рады видеть тебя вновь.

Нидинту-Бел молча пропустил колкость мимо ушей.

– Ладно, не сверкай глазами. – Перс дружески положил руку на плечо соратника. – Послушаем, что ответят они нашему посольству.

– Уж точна, ничего хорошего, – хмыкнул опальный потомок Набонида. – Скорее всего они скормят твоих послов священным крокодилам.

– Вот этого им делать не стоит, – мрачнея на глазах, покачал головой Камбиз.

– И все же египтяне поступят именно так. Твое войско невелико, вас разделяет Нил. Пока мы шли сюда, Псамметих, должно быть, приказал обильно подкармливать этих гнусных тварей. – Вавилонянин кивнул на виднеющихся под ряской жутких образин. – Прежде их здесь столько не было. Вероятно, они приплыли сюда, ожидая хорошую поживу. Фараон уверен в своей неуязвимости, а потому не станет вести с тобой переговоры.

– Корабль! – выдохнул один из спутников предводителя персов.

– Вот видишь, – радостно улыбнулся Камбиз. – А ты говоришь, египтяне не станут вести переговоры.