Владимир Свержин - Закон Единорога

– Что привело вас сюда, мессир Вальдар? – несколько приходя в себя от изумления, спросил он.

– Дела. К сожалению, дела. – Печально отозвался я. – Судьбе, как видно, из любви к назидательным случайностям, было угодно вновь столкнуть нас, но, увы, уже по разные стороны баррикады. Фортуне вольно развлекаться парадоксами!

– Слушаю вас, – любезный граф фон Брайбернау моментально превратился в главу дипломатической миссии. – Но для начала садитесь.

Усевшись поудобней, я протянул ему пергамент, добытый для меня Кристианом де Монгийе.

Карл-Дитрих развернул свиток и заскользил взглядом по четким каллиграфическим строчкам По мере того, как он углублялся в чтение, лицо его мрачнело и принимало все более устрашающий вид. Что и говорить, попытка создания франко-английской империи на месте двух стран противников не сильно радовала графа фон Брайбернау.

– Да! – сумрачно произнес он, заканчивая чтение. – Я не спрашиваю, откуда это у вас Вы все равно мне не ответите..

Я покачал головой, подтверждая правоту его слов.

– Не отвечу.

– …Можете вы поклясться, что то, о чем здесь говорится, – правда?

– Могу. Это копия письма королевы. Если вы хотите, я могу представить вам человека, некогда возившего подобные письма, – веско проговорил я, вспоминая Бельруна.

– Не надо, – граф останавливающим жестом поднял руку – Я вам верю. У вас есть еще какие-нибудь дела?

– Да! – кивнул я. – Мне нужно встретиться с императором.

– Зачем? – встревоженно поглядел на меня Брайбернау. Что делать! Как говорится, все мы чьи-то дети. Старый волк Лейтонбург был его молочным братом, и от встречи Отгона со мной он не ждал ничего хорошего Ни для него, ни для меня.

– Он похитил мою невесту, – нехотя пояснил я, – принцессу Лауру-Катарину Каталунскую. Я хочу попробовать убедить его вернуть ее мне.

– У вас ничего не получится, – вздохнув, сказал граф. – Отто желает выдать ее за своего сына. Отговорить его от этого невозможно!

– Вероятно, это так, – очень медленно, выделяя каждое слово, произнес я. – Но у меня есть ряд очень веских доводов в поддержку моих слов Вы слышали, говорят, Фридрих Барбаросса вовсе не утонул? Говорят, это была попытка убийства со стороны его млад шего брата принца Лейтонбургского7 А еще говорят, что император Фридрих объявился в Арелате и собирает войска против своего младшего братца.

– Да Вчера мне докладывали об этих слухах. Так это ваших рук дело?

Я утверждающе кивнул.

– Простите, но все это чушь! Я сам видел, как тонул бедный Фридрих. Спасти его было невозможно. Не я один, сотни людей могут подтвердить это!

– Несомненно! Но тысячи, десятки и сотни тысяч людей не видели гибели Барбароссы. Зато они готовы поверить в любую чушь, если она сулит им свободу и процветание. Заметьте, не дает, а лишь сулит. Если я не встречусь с его величеством в ближайшие дни, империя получит восстание в Арелате, восстание в Королевстве Обеих Сицилий, беспорядки в Византии (можно подумать, что когда-то там был порядок?) и скорее всего вызов его в судилище Фем. Как вы думаете, граф, не велика ли цена за неудачный брак? Причем, заметьте, это только начало!

Карл был бледен. Он в ярости кусал нижнюю губу и, казалось, был готов разорвать меня на части. От добродушия моего друга не осталось и следа.

– Могу ли я обещать государю безопасность во время встречи? – наконец выдавил он.

– Безусловно! – не кривя душой, ответил я. – Если ему мало моего слова чести, пусть возьмет своих драбантов, а я – своих.

– Хорошо! – едва шевеля губами и не спуская с меня холодных, как два клинка, глаз, ответил он. – Через два дня вы встретитесь с ним в замке Ховерш-тейн в Альпах. А сейчас – прощайте! Мой секретарь проводит вас.

В городе было шумно. Я бы даже сказал, странно шумно… Горожане, обуреваемые любопытством, беспорядочно толпились на улице, приглушенно и невнятно обсуждая какие-то последние новости. Проталкиваясь сквозь этот несанкционированный митинг, я спешил в гостиницу, где ждали меня мои друзья.

– Переговоры сорваны! – кричал с тумбы толстяк в фартуке булочника. – Это предательство!

Толпа одобрительно гудела и отвечала оратору криками солидарности.

– Всем цеховым надлежит собраться и… – ревтолпы заглушил последние слова, и я услышал лишь окончание фразы: – …королеве!

Я невольно съежился, дико озираясь вокруг. «Господи, как же так? Когда они успели узнать… Только ж вышел!»

– Правильно! – ревела толпа. – Надо идти к королеве!

Я наблюдал эти проявления грядущей демократии и убеждался, что в своем зародыше она была столь же беспомощна и глупа, сколь и в наши дни.

Друзья ждали меня во дворе гостиницы. Повозки были уже запряжены, вещи собраны, и мы могли немедля пускаться дальше.

– О, поглядите на него! Вернулся! – склонился в шутовском поклоне Бельрун. Эжени радостно всписк-нула и повисла у меня на шее. Шаконтон сдержанно и мужественно улыбнулся.

– Надеюсь, ты провел ночь так же хорошо, как и я! – блаженно потягиваясь, произнес Винсент.

– Ты не мог бы мне объяснить, что тут произошло, пока меня не было? – перебил я серию издевательских реплик, которой, видимо, собирался потчевать меня мой ироничный товарищ.

На улице раздался очередной взрыв народного гнева.

– Отчего же? Мог бы… Народ возмущен срывом переговоров, – почесывая спину, спокойно пояснил мне он.

– Но откуда они узнали? – недоумевал я. Бельрун посмотрел на меня, как на тяжелобольного.

– А что тут узнавать? С утра граф де Талейран со своей свитой пронесся по улицам Лиона так быстро, что не успел даже сказать «до свидания» главе немецкой миссии, и канул в туманную даль, – поэтично завершил Бельрун.

– Граф Талейран бежал? – все еще искренне не понимая смысла происходящего, тупо спросил я.

– Именно! – на лице Бельруна светилось неоновыми огнями нескрываемое торжество. – Стремительно!

– Но почему?!

Эжени, с трудом сдерживая приступ смеха, скакала вокруг и пищала:

– Расскажи ему, расскажи!

Остальные члены цирковой труппы с одинаковым хитрым блеском в глазах обступили нас, выжидательно глядя на рассказчика.

– Сегодня ночью, – таинственно начал Винсент, – его сиятельство граф Перигорский получил срочное послание… В нем значилось: «Все раскрыто. Спасайтесь скорее!»

– А ты откуда об этом знаешь? – удивленно поинтересовался я.

– Ха! – усмехнулся он. – Ну ты даешь! Откуда знаю? Да я ж его написал! – Эжени хихикала в свое удовольствие, остальные заговорщически наслаждались выражением моего лица. Сейчас с меня можно было рисовать картину «Простофиля в черном».

– Насколько я знаю этих вельмож, – вполне удовлетворенный произведенным эффектом, продолжал хитроумный Шадри, – они постоянно участвуют в каких-нибудь заговорах. Это их нормальное состояние. Вельможа без заговора – все равно, что рыба без воды. Вот я и подумал, что должно сработать.