Джон Шеттлер - Сад Дьявола

— Но что насчет японской армии? Мы совершенно бессильны повлиять на события на суше, товарищ капитан. Если японское руководство не подчиниться, что мы намерены делать? Разумеется, мы не сможем высадить войска на японскую территорию. С нашими нынешними силами морской пехоты мы даже не сможем взять под контроль Порт-Артур.

— Это еще предстоит выяснить. Я надеюсь, что японцы не захотят жертвовать своим драгоценным флотом и откатиться в феодальную раздробленность. Я читал книги Федорова. Именно Императорский флот имеет решающее значение для способности Японии проецировать свою силу на Тихом океане. И мы можем сломать эту силу и предотвратить ее дальнейшее развитие. Если не поможет, могут быть приняты другие меры, но я надеюсь, что до этого не дойдет. Это не Япония 1940-х, Роденко! Да, они победили Россию, мы все учили историю в училище, но теперь у нас есть возможность отыграть это! У нас есть сила помешать Японии утвердиться на Тихом океане в качестве главной силы. Разве вы не понимаете этого? Мы можем предотвратить Войну на Тихом океане. Мы можем не дать милитаристской Японии взойти тенью над мировой ареной — прямо здесь, прямо сейчас!

Лицо Роденко осталось угрюмым и обеспокоенным.

— Это очень серьезные планы на двадцать одну ракету и четыре тысячи артиллерийских снарядов, товарищ капитан.

— Значение имеет не сила сама по себе, — быстро парировал Карпов, — а наша возможность применить ее там, где это необходимо, причем не подвергая корабль риску. Вы понимаете? И не забывайте, что мы можем рассчитывать на поддержку наших соотечественников. Вы видели, как нас встретили во Владивостоке?

— И ради этого была эта нелепость насчет наместника Дальнего Востока, товарищ капитан?

— Это была просто показуха, — отмахнулся Карпов. — Как еще мне было назваться перед этими людьми? Я использовал термин, который они могли понять.

— Итак, вы намерены спровоцировать противника? Топить все больше кораблей, ища крупного сражения?

— Это необходимо для достижения моих целей, Роденко. И я не побрезгую это сделать. — Он указал пальцем на старпома в некотором раздражении. — Я назначил вас старшим помощником, потому что вы старший офицер мостика, более зрелый и обладающий большим опытом, чем любой другой. Но теперь вы начинаете говорить, как доктор Золкин! Это война. Вы знаете старую поговорку, что война суть продолжение политики другими методами. Если у вас не окажется необходимых качеств, я могу найти другого офицера на этот пост. Поэтому я ожидаю, что ваш голос станет вторым моим в этом вопросе, особенно в бою. В бою не должно быть двусмысленности. Вы должны выполнять свои обязанности или отойти в сторону.

Роденко понимал, что для переговоров с капитаном больше не было места. Казалось, что он перешел какой-то внутренний Рубикон, и видел предстоящие дни как решающие для всего этого дела. С одной стороны, он понимал, к чему стремиться Карпов. Они могли остановить Японию, предотвратить войну на Тихом океане и усилить положение России, что представлялось благородной целью. Но что-то подсказывало ему, что за сиянием этой цели в сознании Карпова нарастала тьма. Он видел это ранее, и боялся, что теперь она появиться снова, гуще, чем когда бы то ни было.

На этом они разошлись. Роденко покинул рубку, направившись вниз для отдыха. Однако вскоре радиотехническая часть доложила об обнаружении надводной группой цели в Сангарском проливе, следующей на запад курсом на корабль, и на этот раз это были не грузовые суда.

На прошлой неделе 9-я минная дивизия находилась на маневрах в заливе Амори, после чего должна была направиться в Сасебо на соединение с основными силами флота. В ее состав входили четыре миноносца, предшественники класса кораблей, которые в будущем назовут эсминцами. Командир дивизии капитан второго ранга Кавасэ держал флаг на «Аотака», первом корабле своего типа [45] Миноносец «Аотака» относился к типа «Хаябуса» и не мог быть первым кораблем своего типа , ведшем за собой еще три — «Кари», «Цубамэ» и «Хато». Это были небольшие корабли, водоизмещением не более 152 тонн, но развивавшие скорость до 29 узлов. Имея в длину не более 45 метров, рядом с «Кировом» они казались карликами, и были вооружены лишь 57-мм орудиями. Их настоящая задача заключалась в том, чтобы сблизиться с крупным вражеским кораблем и выпустить в него три 356-мм торпеды [46] Миноносцы этого типа несли три 457-мм (18 дюймов) торпеды, а также одно 57-мм и два 47-мм орудия . В этом деле они достигли значительных успехов в русско-японской войне.

Капитан Кавасэ принял сигнал бедствия от «Тацу-Мару» и решил расследовать случившееся. Он уведомил командование о том, что реагирует на сигнал бедствия и сообщение о крупном российском корабле в проливах. Но он оказался не готов к тому, что увидел на горизонте.

Крошечные двухтрубные миноносцы шли на двадцати узлах, когда заметили вдали корабль, который рос с каждой минутой по мере того, как они сокращали дистанцию. Вместе с ним росла и тревога Кавасэ. Это определенно был военный корабль, но его форштевень был совершенно иным, длинным и гладким, совершенно непохожим на изогнутые к ватерлинии форштевни всех военных кораблей, которые он видел. Он не заметил на длинной палубе крупных орудий, только несколько малых башен. Тем не менее, он знал, что на корабле такого размера орудия могут стоять по бортам, будучи не видны на фоне надстройки, и могут нанести его крошечным миноносцам смертельный урон.

И это определенно был российский корабль! Он видел Андреевский флаг на фок-мачте, увенчанной какой-то странной установкой, вращающейся в лучах угасающего солнца. Вид корабля напоминал ему Осакский замок, древнюю высокую крепость к югу, об которую обломали зубы так много армий. Инстинкты звали его подойти ближе и узнать больше, но что-то словно шептало ему на ухо, словно голос далекого предка, предупреждавшего об опасности… Будь осторожен. Он принял решение, которое спасло и его и всех, кто находился под его командованием.

Это был военный корабль и это, разумеется, означало многое, и его четыре миноносца не намеревались развязать новую войну по его команде. В любом случае, они не смогут справиться с таким монстром, так что он решил, что правильным в его случае будет наблюдать и докладывать. Он подошел достаточно близко.

Он повернулся к лейтенанту и спокойно отдал приказ доложить в Амори о том, что они подтверждали сообщение «Тацу-Мару». То же подтвердил и экипаж «Канто-Мару», влетевшего в порт Хакодате с рассказом об огромном корабле в проливах.

— Доложить, — сказал он. — Наблюдаю крупный вражеский военной корабль под Андреевским флагом. Сообщить наши координаты. Мы остаемся на месте, встаем в круг. Запросите указаний.