Джон Шеттлер - Люди войны

— В некотором смысле это весьма объяснимо, дорогой профессор. Вы никогда не были на мостике линкора, но поверьте, ощущение того, как он идет по волнам на поверхности глубочайшего океана это достаточно познавательный опыт. Это морская крепость, быстрая, мобильная, хорошо защищенная. Этот корабль наглядно продемонстрировал, что отлично может себя защитить и направиться туда, куда ему заблагорассудиться. Господи, да он же обогнул половину земного шара!

— А теперь может иметь место некая подавленность, сэр, принимая во внимание все сражения, в которые он оказался вовлечен. Если русские в будущем знали бы об этом, разве они бы не делали все возможное, чтобы спасти этих людей. Мы не видели никаких признаков этого. Если это был несчастный случай, мне представляется, что он должны были понимать серьезность последствий своих действий и делать все возможное, чтобы исправить содеянное — предполагая, что они знают о перемещениях во времени.

— А как вы думаете, они знают об этом?

— Возможно, что нет. Они могут ничего не знать об этом, как и утверждал адмирал, и мне это представляется менее зловещим. В конце концов, если бы они знали способ перемещаться во времени и могли послать корабль в прошлое, я думаю, они сделали бы больше. Все, что им нужно было бы сделать, это отправить в прошлое кого-то вроде меня, чтобы разработать все эти передовые вооружения, которые мы видели и дать им нынешним русским! [24] Конечно, а еще так построить заводы по производству микроэлектроники, научить писать ПО для ракет и систем управления… И трудно перечислить, что еще. И, тем не менее, мы не видели никаких доказательств того, что Советы располагают чем-то подобным. Да, у них есть «Катюши», но они и близко не стоят рядом с тем, что мы видели, особенно в Северной Атлантике, когда погибла американская 16-я оперативная группа. Поэтому я склоняюсь к выводу, что советское правительство в будущем может не знать о том, что случилось. Кроме того, оно также может измениться, если этот корабль снова попадет домой, как надеялся тот адмирал. Если бы что-то подобное случилось с одним из наших кораблей… Если он после этого вернулся, было бы очень много вопросов.

— Да, — сказал Тови, потирая подбородок. — Посмотрите, что сделали американцы, когда те эсминцы обнаружились в Галифаксе. Посмотрите, что сделали мы сами, прикрывая появление и действия этого «Джеронимо».

— И я думаю, мы проделали достаточно неплохую работу.

— Да, я согласен с вами, Тьюринг. Могу сказать, что советское правительство будущего сделает все то же, если этот корабль когда-либо прибудет в дружественный порт. Но, простите за пессимизм, я не могу сказать, что что-либо из этого меня утешает. Русские на данный момент наш неохотный союзник. Они с нами потому, что Гитлер и немецкая армия вцепились им в горло, но мы все равно странные партнеры по постели, вне зависимости от того, что премьер-министр может говорить Сталину на его даче. Этот русский адмирал подтвердил мои слова, намекнув, что наш союз не продолжиться в грядущие дни. Даже если это был несчастный случай, будущее правительство может обнаружить то, что они переместились во времени, и при этом они могут и не быть нашими союзниками. Все меняется… Так он мне сказал. Все меняется.

— Не могу спорить, сэр.

Тови подумал и кивнул.

— И, профессор, и я и вы понимаете, что меняются они не всегда к лучшему. Я военный, и я поклялся защищать империю и королевство, которому я служу. Возможно, я сглупил, не попытавшись потопить этот корабль, когда за моей спиной был весь флот. Однако теперь мы должны работать с тем, что имеем. Дело в следующем: намеренно или нет, но в один прекрасный день этот корабль или другие, подобные ему, могут вернуться, и мы не будем знать, какова будет их цель. Пока мы этого не знаем, и поэтому должны принять меры предосторожности. Будь оно другом или врагом, если советское правительство будущего узнает, что случилось с их кораблем, то мы столкнемся с еще одной проблемой. Если они поймут, что возможность перемещения в прошлое отныне окажется в их руках, этого будет достаточно, чтобы соблазнить любого из живущих, Тьюринг. Это абсолютная власть.

— Я согласен, сэр, но что именно нам нужно?

— Дозор, — сказал Тови, скрестив руки. — Нам нужна группа людей, которые будут знать об этом, группа людей, которым мы сможем в полной мере доверять. Они нужны нам, чтобы следить за каждой секундой каждого часа каждого дня, начиная с этого момента.

— Я понимаю… — Тьюринг поднял бровь, обдумывая последствия того, что предлагал Тови. — А зачем именно они будут следить, сэр?

— За пришельцами, Тьюринг. За визитерами из будущего. Я знаю, что это звучит безумно. Даже то, что я говорю об этом в подобных терминах, предполагает, что будущее действительно является тем местом, где этот корабль может бросить якорь. Но ясно одно: если они могут прибыть в наше время, как мы уже видели, они могут вызвать здесь серьезные неприятности. И поэтому они должны быть остановлены.

— Этими действиями будет руководить правительство, адмирал?

Тови беспокойно посмотрел на стол, потирая длинный тонкий нос.

— Правительство? Вы можете представить себе людей, наподобие адмирала Паунда, обсуждающего подобное с нами? Вы можете хотя бы представить, чтобы премьер-министр согласился бы нас выслушать? Что-то подсказывает мне, что чем меньше правительство будет знать обо все этом, тем будет лучше. Но в руководстве страны есть и другие институты, которые обладают более гибкими взглядами.

— МИ-6 — Задал очевидный вопрос Тьюринг.

— Подумайте, Тьюринг. Когда вы взламываете шифровку «Энигмы», вы обдумываете ее и все взвешиваете прежде, чем обратиться к правительству. Вы понимаете, о чем я?

— Конечно, сэр. Мы часто получаем, анализируем и обсуждаем информацию, которая никогда больше не появляется где-либо еще. Некоторые сообщения передаются в разведку и с них начинают действия. Мы многое посылаем в Уайтхолл — в обход руководства, можете мне поверить. Но уверяю вас, это лишь вершина айсберга. На каждую шифровку, которую мы вскрываем, приходится десять тех, над которыми мы работаем, и еще десять, которые мы выбрасываем в мусорное ведро. Да, мы взломали вражеский шифр, но это не все равно, что читать книгу. Мы получаем обрывочные сообщения, а затем пытаемся составить их них лучшую картину, чтобы понять, что имеет в виду противник. И обращаемся к правительству только в том случае, когда хотя бы в чем-то уверены.

— Именно это я и хотел сказать, — ответил Тови. — И, тем не менее, есть другой взгляд — взгляд людей с «Джеронимо». Для них это действительно как чтение книги, потому что они знают все, что случилось в наше время. То, что нам нужно, профессор, это группа единомышленников и творческих людей, которые смогут сложить все кусочки мозаики воедино. Нам нужно понять, что происходит в головах этих людей из будущего, которые настолько нагло отправляют сюда военные корабли. Более того, нам нужны внимательные глаза. Если этот корабль или какой-либо другой вернется, нам нужно сразу об этом узнать.