Джон Шеттлер - Люди войны

Однако представители всех трех родов войск убедили фюрера возродить старый план, присвоить ему название и дать ход. Названный «Операция «Валькирия», он предполагал захват Гибралтара 49-м корпусом генерала Кюблера. Согласие генерала Франко и испанского правительства не имело значения. Испанцам придется смириться или подчиниться, немцы не имели никаких сомнений по этому поводу.

Это был рискованный план, но не более, чем все подобные планы в то время. Тем не менее, существование подобных планов доставляло много головной боли SIS и другим разведывательным службам. Запланированная самими Союзниками операция «Факел» медленно приближалась к сроку своего начала в ноябре, и эта операция была одобрена лишь после серьезного торга с американцами. Генерал Маршалл и адмирал Кинг серьезно давили на Великобританию, требуя немедленной реализации плана десантной операции на континент под кодовым названием «Кувалда». Британцы делали все возможное, дабы предотвратить ее, полагая, что американцы совершенно не готовы к серьезному противостоянию с немцами на континенте. Они предпочитали направить бурную энергию американцев на более достижимую цель — захват французских колоний в Северной Африке, чтобы Союзники получили возможность ударить в тыл Роммелю.

Теперь все эти планы, споры и подсчеты оказались в подвешенном состоянии из-за одинокого невзрачного автомобиля, подъехавшего к двухмоторному бомбардировщику «Хадсон» Mk.I на аэродроме Норд-Филдс в Гибралтаре. Двигатели самолета уже были прогреты. Звено из трех истребителей «Спитфайер» стояло в готовности позади него, намереваясь сопровождать «Хадсон» насколько хватит их ограниченного запаса полета, чуть более 410 миль. С подвесными баками они могли сопроводить бомбардировщик до самого северного побережья Испании и благополучно оставить его над Бискайским заливом.

Эти «Хадсоны» и «Бофайтеры» каждую неделю доставляли мешки с дипломатической почтой, разведывательные документы и фотографии, однако на этот раз им предстояло доставить очень специфический груз — Геннадия Орлова и его говорящие беруши. Однако у человека по фамилии Лобан в этот день возникли иные планы. Орлова не было в автомобиле, подъехавшем к взлетной полосе. Вместо него там были лишь документы — протоколы допроса и предупреждение о том, что Орлов сумел сбежать.

… Орлов знал, что наушники могут погубить его, как он и опасался. Впервые услышав синтезированный голос ИИ с приветствием и ответом на запрос в темной комнате, погребенной в недрах Скалы, он понял, что все было кончено. Он понимал, что никак не сможет объяснить это. Изначально он ставил на то, что британцы не смогут обнаружить связи между наушниками и его курткой. А зачем им было делать это? В рамках их ограниченного понимания, единственным выводом, который они могли сделать, было то, что эти «беруши» были частью пусть и весьма продвинутой, но просто системы беспроводной связи.

Вопрос Лобана «Кто она?» был почти комичен, однако Орлов сначала подумал, что он был еще не полностью изобличен. Да, англичане намеревались серьезно взять его за задницу, и он понимал, что в ближайшем будущем ему предстоят намного менее вежливые допросы, но глупость вопроса Лобана подсказала ему, что они не имели ни малейшего представления о том, что эти наушники лишь обеспечивали связь с его карманом, точнее с плашетом, спрятанным под подкладкой.

Однако он не переоценивал своих шансов. Нужно было думать быстро. Он тяжело вздохнул, почесывая голову, и спросил, не может ли он взять сигарету из кармана куртки. Он надеялся, что сможет незаметно нажать кнопку у воротника и выключить компьютер, вместе с которым отключатся и наушники. Он мысленно обругал себя за то, что не сделал этого в первую очередь.

Лобан сидел на расстоянии вытянутой руки от вешалки и кивнул, однако просто встал, достал сигареты и бросил почти пустую пачку Орлову. Куртку, несомненно, тщательно обыскали, однако подкладка и изоляция компьютера была настолько хороша, а само устройство настолько тонким, что ничего, кроме сигарет, в куртке не нашли. Орлов потянулся за сигаретами, и его сердце забилось чаще. Лобан поднес ему зажигалку из кармана. Он сам закурил и молчал первые несколько затяжек, прежде, чем выражение его лица не указало, что он ждал объяснений и немедленно.

— Кто она? — Сказал он, гораздо громче, чем в первый раз, катая наушник между большим и указательным пальцами, в итоге сделав то, что положило конец попыткам Орлова как-то выкрутиться из ситуации.

— Подождите, идет поиск, — ответил голос в наушниках. — Это может быть ответом на ваш вопрос. «Она» является местоимением, обозначающим женщину либо женскую особь животного, либо что-либо, традиционно отождествляемое с женским родом, например, корабль [25] Оказывается, в русском языке «корабль» женского рода, как в английском (раз уж это русскоязычный поисковый робот) .

Лобан с потрясенным видом посмотрел на наушники.

— Какого черта? — Спросил он по-русски, наполовину изумленно, наполовину раздраженно. Затем он поднес наушник ко рту и резко сказал.

— Ты думаешь, это смешно? Ну, давай, посмейся, потому что мы перехватили сигнал и выследим тебя через несколько минут, тупая стерва!

Лобан, конечно, лгал, лишь попробовав старый заслуженный трюк с обманом укрывшегося противника угрозой. На этот раз он не трогал наушники, тем самым не переключив их на режим приема, и ответом, к большому облегчению Орлова, стало лишь молчание.

— Смешно, — сказал Лобан Орлову.

— Не трудитесь искать ее, — сказал Орлов. — Она уже очень далеко. Да, Светлана бывает очень раздражающей, — сказал Орлов, отчаянно ища способ вновь вернуть поезд на рельсы. Назвав говорившего женским именем, он надеялся отвлечь внимание Лобана от наушников. — Она… Мой радист. Да, Светлана бывает той еще стервой. Это для нее типично. — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону наушников. — Однако, я полагаю, больше нет смысла играть в игры.

— Рад это слышать, — сказал Лобан. — Так кто же это? Вы из НКВД? ГРУ? Морской разведки?

— НКВД, — сказал Орлов, выпустив длинную струю дыма. Он постарался принять вид человека, разговаривающего со своим коллегой, и это был его последний шанс, в надежде на то, что союзные отношения между Великобританией и СССР помогут ему выбраться из того бурлящего котла, в котором он оказался. Однако Лобан снова покрутил наушники в руке, переключив их в режим приема, и приложение подхватило его вопрос.

— Так откуда же вы взялись? — С выжидательным взглядом спросил Лобан, полагая, что Орлов может сказать, что был переведен в ячейку НКВД в Мадриде в 1938 году, в разгар личной гражданской войны Франко. Однако в этот момент «Светлана» снова проговорилась, и на этот раз Орлов понял, что судьба его была решена.