Джон Шеттлер - Люди войны

— Странно, что это поступило от русских, — сказал Твинн. — Может быть, они пытаются намекнуть нам, что наши шифры были взломаны? Как бы то ни было, они наши союзники.

— Нам хотелось бы в это верить, — сказал Тьюринг. — Но как они заполучили эти сведения?

— Должно быть, информация действительно пришла изнутри, Алан, как вы и говорите. Это не те детали, которые могли быть получены путем случайного перехвата сообщений. У них здесь все, со всей подноготной. Вы можете быть правы. У нас могут быть проблемы. В конце концов, у нас здесь полно людей с улицы — шахматистов, художников, целый зоопарк эклектичных умов. Я сам простой безработный математик, пришедший сюда в поисках возможностей. И теперь я в самой гуще. Было бы не слишком удивительно думать, что кто-то был подсажен сюда другой стороной?

— Это было бы весьма пагубным, — сказал Тьюринг. — Нужно телеграфировать в Александрию, Питер. Игра окончена. Операцию следует немедленно отменить.

Они начали думать вместе, пытаясь понять, где именно эта операция могла просочиться и через кого, хотя Тьюринг испытывал глубокое внутренне опасение, что этот источник — русский, еще один лист, упавший с дерева Родины. Это мнение стало почти пророческим в отношении события, которого еще даже не произошло.

От этих мыслей ему внезапно вспомнился его долгий разговор с адмиралом Тови. Его собственный слова эхом начали преследовать его. «Если станет известно, что кто-либо их этого списка сделает что-то… представляющее угрозу, он станет врагом судьбы и времени. Если вы хотите установить дозор за историей, адмирал, то вы должны быть готовы делать весьма неприятные вещи».

Что же делать, если эта статья была не просто попыткой сообщить им, что план операции оказался раскрыт, подумал Тьюринг? Что делать, если это было действительно то, о чем он думал — взглядом из будущего, написанным людьми, давно пережившими эти дни. По его же логике, Хаселден, которому было суждено погибнуть в операции, превратится в «зомби», если она будет отменена. Тьюринг внезапно оказался перед мучительным выбором. Спасая людей, обреченных на гибель в операции «Согласие», он мог изменить всю будущую историю.

— Вот, — взволнованно сказал Твинн. — Обо всем сказано здесь, в прилагавшейся записке. Послушайте. «Найдено в порту Владивостока».

— Тогда, должно быть, он был найден кем-то с корабля, работающего по программе Ленд-Лиза, — решительно сказал Тьюринг. — Он поступил от Кемпа из Датч-Харбор. Эти корабли регулярно заходят туда.

Поступил журнал, разумеется, от человека по фамилии Марков, младшего сотрудника инженерного подразделения, приданного крейсеру «Киров». Это был журнал с кофейного столика в зоне ожидания, который Марков подхватил во время перерыва, и который пронес на испытательный стенд Приморского инженерного центра во Владивостоке. Марков исчез в 2021 году, и загадочным образом появился на том же месте, но семьдесят девять лет назад. Конкретно он появился в гостиной частного дома, и когда Марта Ваятин вошла и увидела Маркова, сидящего на одном из стульев с выражением полного шока на лице, он выбежала на улицу, крича и зовя милицию.

Бедняга Марков, наконец, пришел в себя и выбежал из дома, сразу же поняв, что он во Владивостоке и смотрит в залив Золотой Рог, но все было совершенно другим! Город был намного меньше. Большинство новых высотных домов пропали. Он был серым и запущенным, и на главных улицах не было практически никакого движения. На самом деле, многие улицы представляли собой грунтовые и гравийные дорожки, шедшие мимо старых потрепанных жилых домов. Он побежал, и ноги словно сами вели его вниз, к гавани, где он инстинктивно надеялся найти «Киров», словно крыса, мчавшаяся на родной корабль. Остальное стало историей — особенно персонально для Маркова, умершего от огнестрельного ранения на холодной бетонной набережной бухты Золотой Рог.

Тьюринг глубоко вздохнул, понимая, что должен принять очень важное решение. Что делать по поводу налета на Тобрук?

— Мне нужно сделать звонок, Питер. Подождете пока? — Он с торжественным видом в глубокой задумчивости направился из комнаты в закрытую зону. Несколькими минутами спустя он вернулся, все еще обеспокоенный, но словно получивший какое-то направление мыслей. Он вызвал адмирала Тови, чтобы обсудить это с ними.

— Вопрос в следующем, — прямо сказал он. — Либо мы спасаем этих людей и корабли, и будем надеяться, что все закончится хорошо, либо действуем по плану и смотрим, что будет. Если результат совпадет с тем, что попало к нам в руки… появиться другая проблема, адмирал. Это будет означать, что этот кто-то жив, возможно, до сих пор во Владивостоке, со знанием нашего будущего.

— С ума сойти можно, — ответил Тови. Последовала долгая пауза. — Вы предупреждали меня, профессор, но я не думаю, что уже готов заглянуть в ящик Пандоры. Мы можем это выяснить, не жертвуя 576 людьми и тремя кораблями. Никто не мог знать таких подробностей операции. Вы очень хорошо знаете, что цель, состав сил и время атаки хранятся в трех отдельных делах и были собраны вместе для окончательного инструктажа в одиннадцать часов. И я могу сказать вам еще кое-что. Окончательный состав сил еще даже не определен. Пока только предполагалось, что мы заберем зенитный крейсер «Ковентри» из Суэца, а этот отчет, о котором вы говорите, был написан минимум неделю назад, если он действительно пришел из Владивостока. Как в нем мог фигурировать этот корабль? Нет, я не могу отправить туда людей, зная об этом докладе. Мы отменяем операцию. Возможно, придется включить всех этих людей в наш список, но, по крайней мере, они не умрут на побережье Северной Африки. Мы обсудим это в ближайшее время. — «Дозор» сделал первый в своей истории выбор между жизнью и смертью. Но не последний.

Тем не менее, это было не единственное, что в конечном счете изменил этот журнал для чтения за кофе. Семьдесят девять лет спустя Антон Федоров только что закончил вахту во время долгой работы по подготовке корабля к выходу в море. Он сидел в офицерской столовой, уединившись со своей «Хронологией войны на море». Он читал том, приобретенный в книжном магазине, сравнивая ее со своим старым экземпляром. Всякий раз, находя различие, он помечал его желтым маркером.

Вчера он дошел до сентября 1942 года, изучая, какие непосредственные последствия возымело недавнее появление «Кирова» на Тихом океане. Однако теперь его глаза широко раскрылись, взгляд стал нервным, а лицо приобрело странное выражение. Он осмотрелся вокруг, словно потерял что-то, вроде часов или кошелька. Затем он быстро проверил страницы недавно приобретенного тома, ведя пальцем по длинным узким колонкам.