Виктор Сиголаев - Третий не лишний

И он это прекрасно знает…

– Так меня к вам послали, – стал я на ходу сочинять очередную небылицу. – Тот мичман, что на входе, и послал. С веревками на груди. Говорит, проверка сейчас здесь будет. С минуты на минуту. Из горисполкома, кажись, или… как его… да не помню. За санитарию, короче, будут трясти. Тот мордатый сказал, что вам надо тихонечко отсюда… испариться. Очень быстро. Чтобы не семафорить зря и не отсвечивать по фарватеру. Ага. Так и было говорено…

Есть!

«И согласитесь, какая прелесть – мгновенно в яблочко попасть, почти не целясь!»

Чудеса моментального преображения. Без лишних уговоров парень мановением руки сорвал с себя антисанитарный фартук, закинул его за коробки и, беспечно насвистывая, двинулся в сторону ворот. А он здесь вовсе и ни при чем. Так просто, мимо проходил, даже и не думал тут подметать что-нибудь, вот еще! Меня же словом не удостоил – ни тебе «спасибо», ни тебе «пожалуйста»! Кстати, вовсе он и не сутулый. Показалось, что ли? А ворота, интересно, будет, как и я, на пузе преодолевать? Или ключи у него есть?

Ладно, забыли. Ну, что у нас тут?

Коридор сначала ныряет вниз, выписывает пару замысловатых коленец, затем полого тянет кверху. Справа пахнет кухней, слева – лестница на второй этаж. Там, кстати, и находился санузел общего пользования, я помню. Мне туда, значит.

Наверху обшарпанность стен сменилась цивильной отделкой в сиреневых тонах. Приглушенный свет, запах ванили, за углом угадывается общий зал – оттуда доносится сдержанный гомон посетителей и звуки модной песенки опального Ободзинского.

Я осторожно выглянул из своего темного закутка. Ну да. Как я и предполагал – кабак постепенно превращается в кафешку. Это я сужу по наличию детей в вечернее время. И по обилию сладкого десерта у посетителей на столах. На ближайшем ко мне, между прочим, хит этого заведения – сбитые сливки, посыпанные шоколадной крошкой. Целая батарея мензурок, похожих на широкие бокалы на высоких стеклянных ножках.

Непроизвольно сглатывая слюну, я попытался отыскать глазами Гаврилу.

Вон он, возле окошка. Уже набрал каких-то угощений. Завидев меня, широко улыбнулся и махнул рукой – мол, давай, двигай сюда.

– Опаздывать изволим, сударь?

Я плюхнулся на мягкий диванчик и потянулся к стакану с молочным коктейлем.

– Тут, между прочим, детей без взрослых не пускают, – хмуро проинформировал я своего нового знакомца.

– А я знаю. Поэтому и встречал тебя на крыльце… минут двадцать назад. Пока не надоело местного халдея развлекать. Что, трудная сегодня тренировка была? Что-то щеки у тебя опали. И веснушек не видно…

– Что-то вроде того, – уклончиво подтвердил я, спрыгивая с темы, а потом вдруг осенило: – Так этот швейцар подводный знал, что я должен прийти?

– А то. Я его специально предупредил.

– Лучше бы не предупреждал, – заметил я. – Вот же натура сундуковская! Жалуются потом, чего их на флоте не любят. Курица, блин, не птица…

– Не бери в голову. Давай угощайся. Восстанавливай силенки-то.

– А я что, выгляжу изможденным?

– Да сам на себя не похож.

Понятное дело – без грима-то. А, наплевать. Я с удовольствием вонзил пластмассовую ложечку в залитый жидкой шоколадной массой толстый белоснежный брусок, отдаленно напоминающий пастилу. А на вкус больше напоминает зефир. Как они это делают?

Гаврила щелкнул зажигалкой и прикурил.

Ну да, в эти времена никто даже и не думает бороться с курильщиками в общественных местах. Гляжу, даже пепельницы на столах присутствуют. Как-то диковато они выглядят в обществе шоколада, ванили и карамели. Я принюхался. Насколько я помню, то, что курил Гаврила, в советской торговле звучало как «сигареты соусированные и ароматизированные», и меня всегда мучил вопрос – что за шаловливый гений в нашей отечественной пищевой промышленности исхитрился связать в этом наименовании вкусное слово «соус» с малоаппетитными предметами курения. Хотя… пахнет действительно неплохо. Кажется, эти сигареты в будущем запретят – уж больно вредны окажутся. Между прочим, как раз из-за «соуса», в котором и вымачивали табак.

Не подозревая об этой опасности, Гаврила с видимым удовольствием глубоко затянулся и выпустил к потолку мощную струю дыма, исхитрившись через ноздри пустить еще и две струйки вниз. Среди нашей курящей шпаны это называлось «зарядить дракона». Вроде взрослый дядька, а… детский сад на выезде!

– Я человека одного ищу, Витек, – неожиданно произнес Гаврила, продолжая баловаться с дымом. – Ты должен его знать. Он мальчишек тренирует приемчикам всяким…

Я сделал титаническое усилие над собой, чтобы не показать, как внутри что-то тревожно екнуло, – продолжал неторопливо уплетать очередной гоголь-моголь.

Похоже, что мои предположения приобретают реальные очертания.

Почему-то вспомнился осторожный мальчик Артем. Интересно, будь он сейчас на моем месте – тоже дал бы деру?

– Тебе что, тренер мой нужен? – спросил я Гаврилу в лоб, не называя имен.

– Ну, если он тот, кого я ищу…

А почему этот «искатель» не озвучивает предмет своего поиска? Мне в унисон? Что за тайны мадридского двора?

– А откуда я знаю, кого ты ищешь?

Я невозмутимо двинул к себе очередную сладость. Не поскупился Гаврила с угощением. Что у нас тут? Ага, мороженое. Пойдет…

– Да ты понимаешь… – Гаврила стал сосредоточенно рассматривать огонек своей сигареты. – Точно и не знаю. Говорю же, тот, кого ищу, спортом с детворой занимается. Причем неофициально. А главное, не в спортзалах каких, а прямо под открытым небом, на природе.

– Ну, есть такое дело, – туманно подтвердил я, облизывая ложку. – В спортзалах мы редкие гости. Все больше… по горам, по долам. Нынче здесь, завтра там.

– Вот-вот! – обрадовался Гаврила. – Примета редкая. Не думаю, что второй такой альтруист отыщется.

– А зачем он тебе?

– Да родня его ищет, – быстро ответил Гаврила.

Чересчур быстро.

Гото-овился к вопросу, бяшка. Готовился. И ответ такой… как обмылок скользкий.

Родня – это дело такое. Неоднозначное…

– Ну… коли родня…

Если взять за основу мое зыбкое, но уверенно набирающее прочность предположение, что Богдана ищут блатные, то моя задача – двинуть этих братков по ложному следу.

Родня, говоришь?

– Вообще, наш сэнсэй работает на… стройке! – озвучил я Гавриле эпизод из мелодрамы шустрой девочки Полины. – Ага. На этом… как его… сдаточном объекте. Что за Мартышкой (Мартынова бухта). Там корпус биостанции достраивают, и наш… учитель… подрабатывает там. В свободное от тренировок время.

– Точно?

Я в упор уставился на Гаврилу.

– А что, такое вот бывает… не точно? – спросил его, изображая недоумение.

– В смысле, именно на этой стройке он работает?