Джон Шеттлер - Тихоокеанский шторм

— Осечка в третьей трубе! — Крикнул Самсонов.

— Отмена! — Приказ Карпова был очевиден, и Самсонов уже самостоятельно произвел отмену пуска. Двигатель торпеды отключился, но они потеряли возможность использования аппаратов этого борта до тех пор, пока проблема не будет устранена и не будут проверены оставшиеся трубы. Использовать их в этом бою уже будет невозможно, однако две торпеды уже шли к цели двумя длинными гладкими морскими угрями на скорости 40 узлов, чуть более двадцати метров в секунду. Однако даже на такой скорости их отделяли от цели семнадцать минут. За это время «Ямато» успеет произвести еще несколько залпов, тем более, что дистанция сократилась до 21 000 метров. Полторы минуты спустя огромный линкор дал новый залп, и снаряды легли не более чем в восьмистах метрах от носа «Кирова» по курсу его движения.

— Что угодно дал бы за еще несколько зенитных ракет, — сказал Карпов. — Эти гидросамолеты ведут корректировку огня. Николин, мы можем задавать все частоты, которые они могут использовать? [73] На третий день Зоркий Глаз заметил, что стены нет… Во второй раз.

- Так точно, товарищ капитан.

— Так сделай это! Поставить широкополосные помехи! Самсонов, две «Москит-2» к пуску, по тому же профилю, что и раньше. Мы не можем ждать торпед. — Карпов посмотрел на часы и отдал приказ произвести пуск. Два «Москита» стартовали с интервалом пять секунд, одна пошла к цели по маловысотной траектории, а вторая, последняя из перепрограммрованных — по высотной. Боезапас «Кирова» сократился до одиннадцати ракет.

Ямамото ощущал, как его гордый корабль получает удар за ударом, но все равно продолжает бой. Персонал мостика стоял по своим боевым постам, старший артиллерист выкрикивал команды через переговорные трубы. Командир корабля стоял с биноклем, берясь за что-нибудь всякий раз, как за пять секунд до залпа раздавался звук горна. Корректировщики нетерпеливо начинали всматриваться через свои бинокли и дальномеры, ища огромные всплески, сверкающие в лунном свете.

Увидев два отважных ночных истребителя из Рабаула, люди на мостике ободрились, но затем увидели, как оба были разорваны демоном, которого они преследовали. Адмирал стоял рядом с Куросимой, с трепетом наблюдая, как темный горизонт снова озарился вспышкой. Он понадеялся, что это его снаряды, наконец, нашли цель, но затем он понял, что это были новые ракеты, выпущенные по его кораблю. Что это был за враг? Если британцы создали подобное оружие, он понимал, что война наверняка проиграна. У них не было никакой защиты, никакой возможности ответить, кроме как упорно пытаться сократить дистанцию, получая удар за ударом. Корабль горел, люди погибали, густой черный дым душил тех, кто находился у открытых зенитных установок в центральной части.

А затем снова появились ракеты. Одна неслась над самой водой, а другая высоко в небе. Обе намеревались обрушиться на его бесстрашный корабль и его экипаж, словно молнии — и, разумеется, они не прошли мимо. Разумеется, ими должен был кто-то управлять, как и предполагал Куросима, однако Ямамото ощущал, что вцепился в перила так, что его руки стали столь же белыми, как и его белые перчатки. Сколько еще корабль мог выдержать? Слова Куросимы не давали ему покоя. Корабль был больше, чем казалось. Это была вершина японской военно-морской инженерии. Каждый человек во флоте мечтал служить на «Ямато», и не из-за относительного комфорта и лучшего питания. Это был флагман Императорского флота. Если он будет потерян… Все эти мысли пронеслись в его голове в одно короткое мгновение, а затем снова раздался удар грома.

Первая ракета ударила прямо перед надстройкой в тяжелый барбет башни главного калибра с ослепительным взрывом, выбившим два иллюминатора на мостике и убившего младшего офицера, схватившегося за переборку. Барбет выдержал удар, но повреждения затруднили вращение башни, пока расчеты не смогут справиться с пожаром и убрать обломки. Башня не могла наводиться на цель, из нее начали выводить раненых и заводить запасные номера расчета. Пять секунд спустя вторая ракета ударила в 100 метрах впереди, в широкий и относительно пустой нос. Она пробила броню и взорвалась внутри корабля, пробив две палубы и вызвав еще один пожар.

Теперь корабль пылал от носа до кормы, но полностью поддерживал ход и слегка изменил курс, чтобы задействовать два исправных орудия кормовой башни. Следующий залп дала только носовая башня номер два. Ее гневный ответ лег с недолетом, примерно в 500 метрах от вражеского корабля. Корректировщики на фок-мачте с готовностью передали данные офицерам, передавшим их на станцию управления огнем, расчет которой поспешно ввел поправки и выдал наилучшее предположение о точке, в которой «Киров» окажется через сто двадцать секунд.

Антон Федоров не желал встречи с 460-мм снарядами. Он отдал приказ дать ход две трети и изменить курс на двадцать вправо, замедляя ход и доворачивая прямо на врага. Массивный силуэт «Ямато» теперь был ясно виден в зареве собственных пожаров. Он знал, что враг будет исходить из предположения, что цель сохранит прежнюю скорость. Замедляясь и разворачиваясь, он рассчитывал, что следующий залп придется далеко впереди корабля. Он оказался прав.

Еще три снаряда упали плотной группой в семистах метрах впереди по левому борту. Успокоенный успехом, Федоров повернулся к рулевому и скомандовал двадцать влево и полный вперед. Он начал ждать следующего вражеского залпа, но вместо этого заметил три взрыва в корме «Ямато». Обе торпеды Карпова попали в цель. Третий взрыв оказался залпом кормовой башни, так как ее командир не принял поправки, переданные двум носовым башням. Он использовал устаревшие данные, которые внезапно оказались актуальны, когда корректироващики отметили результаты последнего залпа. Мало того, несмотря на то, что Федоров скомандовал полный ход, корабль не мог его развить. Урон, нанесенный крошечным 20-мм снарядом вынуждал Добрынина усилить охлаждение реактора, уменьшая выходную мощность.

Два снаряда шли прямо на корабль с нарастающим ревом [74] Вообще-то, они в два с половиной раза быстрее звука… . Господи, подумал Федоров, только не это! Господи, нет!

* Вообще-то, они в два с половиной раза быстрее звука…

Первый снаряд прошел над самой фок-мачтой, так близко, что задел антенный пост РЛС «Восход», с ревом рухнув в море по другому борту, подняв огромный столб воды. Второй снаряд просто ухнул в воду по правому борту, подняв столб воды высотой с их фок-мачту, заливший всю верхнюю палубу. Корабль покачнулся на волне, созданной двумя огромными снарядами.

Федоров, наконец, выдохнул. Их взяли в «вилку»! Противник определил дистанцию, и только что чуть не поразил цель! Пять-десять метров в любую сторону, и снаряды бы ударили прямо по ним!