Джон Шеттлер - Огненный котёл

Он приказал произвести выстрелы центральными орудиями башен «А» и «В». Что-то напоминало ему о важности вежливости, даже если это была война, являющаяся смертельно серьезным делом. Мысль о том, что он показывал им таким образом средний палец тоже пришла ему в голову. Если же французы ответят на его предупредительные выстрелы собственными, он знал, что начнется драка, и не сомневался, кто выйдет из нее победителем. Он отметил, что «Родни» не произвел выстрелов — его темная и угрожающая масса спокойно следовала в 4 500 метров от них. Он ждал со спокойствием и уверенностью. Корректировщики на эсминцах заметили вдалеке белые столбы воды от упавших снарядов и доложили, что снаряды легли со значительным разлетом в нескольких тысячах метров по курсу корабля противника. Началось.

Федоров услышал далекий вой первых снарядов и глухой удар при их падении в темное море. Он отметил время — 01.10 14 августа 1942 года. Морское сражение, которого не должно было случиться в принципе, началось. Кому-то предстояло погибнуть, возможно, с обеих сторон. Погибнуть тем, кто должен был остаться в живых. Это сводило его с ума. Война сама по себе была концентрированным безумием, но это было еще хуже. Его кораблю нужно было пройти морским путем, на котором стал, как шлагбаум, другой корабль. На мгновение он подумал о том, чтобы произвести разворот и направиться обратно к Балеарским островам, однако он понимал, что этим лишь отложит неизбежное. Им не оставалось ничего, кроме как сражаться.

Для Карпова все было проще. Кто-то должен будет отступить, и это будет не «Киров». Он посмотрел на Федорова, заметил мучительное выражение на его лице, и сказал:

— Я полагаю, нас атакуют, товарищ капитан. Танец с Варенькой закончился, начинается прогон через строй. Давайте посмотрим, что у них там будет после бала.

Федоров отметил ссылку на знаменитый рассказ Толстого, герой которого был поражен на балу красотой и очарованием девушки по имени Варенька. Однако позже, тем же вечером, он шел один, наткнувшись на дисциплинарное наказание пытавшегося сбежать татарина, которым руководил отец Вареньки, армейский полковник. Это было жестоко и беспощадно — солдатам было приказано бить татарина все сильнее, из-за чего герой полностью лишился веры в человеческое сострадание и растерял все чувства к дочери этого человека. Он утверждал, что эта случайная встреча переменила его жизнь, и что-то в нем умирало с каждым ударом по несчастному беглецу.

Теперь «Киров» оказался на месте этого беглого татарина. Следующий час им предстояло провести в серьезной опасности в зоне огня смертоносных 406-мм орудий. Случайно была эта встреча или запланированной, было не важно. И это морское безумие точно должно было навсегда изменить жизнь всех, кто имел к нему отношение.

— Товарищ капитан? — Настойчиво спросил Карпов.

— Это предупредительные выстрелы, — быстро ответил он.

— Да, и было бы неплохо ответить тем же, хотя я не думаю, что мы можем позволить себе разбрасываться боеприпасами. Предлагаю дать им такое же предупреждение. У нас осталось четырнадцать ПКР «Москит». Шести должно хватить.

— Это не итальянцы… — Начал Федоров, осознавая, что настало время делать выбор, которого он ждал долгие часы. Время пришло, и им оставалось только драться. Он повернулся у Карпову и отдал приказ:

— Одну ракету П-900 к пуску по каждому линкору сразу после их следующего залпа.

— П-900? Они же малоскоростные.

— Да, и именно этого я и хочу. Чтобы они хорошо их рассмотрели. — Он решил использовать дозвуковые крылатые ракеты вместо более смертоносных сверхзвуковых «Москитов». П-900 были более медленными, но все же опасными за счет 400-килограммовой БЧ и отменной точности.

— Так точно. Самсонов, две П-900 к пуску, целераспределение по усмотрению.

Самсонов четко фиксировал оба линкора на своем экране. Он провел световым пером, коснулся каждой отметки, а затем выбрал соответствующий комплекс и нажал «готовность» [57] Именно так, в точности как в той игрушке, по которой автор представляет себе происходящее .

- Осредненные элементы движения целей введены в БИУС. К пуску готов.

Они начали молча ждать. Черный сатин безлунной ночи словно обволакивал их чувством незнания и неуверенности. Лица освещались лишь зеленой люминесценцией экранов радаров, их настоящих глаз, вглядывающихся в черноту ночи, откуда на них словно мог бросится какой-то ужасный зверь. А затем горизонт словно взорвался огнем. Несколькими секундами спустя налетел отдаленный гром [58] Снаряды линкоров типа «Нельсон» имеют скорость 766 м/с против 330 м/с у звука — то есть сначала бы где-то в районе «Кирова»? упали бы снаряды, а только затем налетел бы грохот выстрелов .

«Нельсон» и «Родни» грянули снова, уже всерьез.

Федоров пожал плечами, а затем с мрачным видом повернулся к Карпову.

— Толкните их в плечо, только слегка, капитан.

— Есть.

Сифрет никогда не видел ничего подобного. Ночной мрак у горизонта разорвала далекая вспышка, освещающая клубы дыма. Он смог разглядеть, как в небе что-то горит, а затем услышал отдаленный низкий гул.

— Что это? — Спросил он у старшего лейтенанта, указывая на яркое пятно, становящееся все больше с каждой секундой. Медленное приближение пятна произвело именно то впечатление, на которое рассчитывал Федоров. Каждый на мостике завороженно смотрел на приближающееся сияние. Они все видели, как надают в море горящие самолеты, в том числе ночью, но это было что-то другое. Оно медленно и явно целеустремленно поднималось все выше и выше, затем выровнялось, и начало постепенно снижаться. Опустившись к самой воде, оно вдруг резко вспыхнуло и рванулось вперед, оставляя за собой хвост яркого пламени, освещающей след призрачного дыма. Это был самолет — решил кто-то. Бедняга явно уходил в сторону моря. Вероятно, один из наших разведывательных самолетов подошел слишком близко.

Но это был не самолет… Это точно был не самолет! Оно вдруг рвануло вперед с мощным ревом, обратившись в огненное копье, направленное в самое сердце корабля. Запустившийся на терминальном участке прямоточный реактивный двигатель разогнал ракету до скорости в три звуковые. К тому моменту каждый матрос смотрел на нее, словно завороженный.

Оно приближалось, и Сифрет инстинктивно сделал шаг назад, протягивая руку к поручню прямо в тот момент, когда нечто с грохотом пронеслось по небу и ударило прямо в основание высокой бронированной боевой рубки корабля. От удара на мостике вылетели все стекла, однако удар пришелся достаточно низко, чтобы не нанести реальных повреждений мостику. Однако он пришелся достаточно низко, чтобы ударить прямо в башню «С», взорвавшись клубами пламени и дыма.