Джон Шеттлер - Огненный котёл

Для «Кирова» масштаб и сила удара взрывов стала решающей. Карпов сложил руки на груди, довольный тем, что вывел корабли противника из строя, и полагая, что теперь кораблю ничего не угрожает. Однако он ошибался. Он посмотрел на Федорова, улыбнулся, поймав взгляд молодого капитана, и собирался что-то сказать, когда они услышали в отдалении еще один громовой залп. Карпов решил, что это был грохот взрывов, но затем они услышали вой снарядов над головой, на этот раз намного ниже, чем ранее, хотя ни один из снарядов не упал ближе километра от корабля.

— Наблюдаю воздушную цель. Цель групповая, пеленг сто восемьдесят, дистанция сорок, скорость двести, высота 15 000, курсом на корабль. — Роденко обнаружил торпедоносцы «Альбакор II» с британских авианосцев. Это были по девять машин 827-й и 831-й эскадрилий с «Индомитейбла» и еще одна полная 832-я эскадрилья в двенадцать машин с «Викториеса». Их сопровождали шесть «Си Харриеров» 800-й эскадрильи. Всего на них шло тридцать шесть самолетов.

— Торпедоносцы, — сказал Федоров. — Бипланы, похожие на те, что встречались нам раньше. Круто влево, курс 260.

— Есть круто влево, есть курс 260.

— Наблюдаю авианосное соединение, — сказал Роденко, глядя на Карпова.

— Нельзя дать им поднять еще больше самолетов. Самсонов, одну «Москит» по центру ордера. — Он знал, что группа противника насчитывает три авианосца, но не хотел тратить на них три ракеты. Возможно, если один из авианосцев загорится, другие отступят или отзовут самолеты. Он понимал, что нельзя недооценивать решимость противника, но вскоре переключил внимание на приближающиеся самолеты, приказав задействовать как носовой, так и кормовой комплексы «Кинжал». 152-мм орудия прекратили огонь, и он поднял бинокль, заметив, что два маленьких британских эсминца, мчавшихся к ним, горели и зарывались в море. «Ашанти» заваливался на левый борт, палуба «Татарина» была объята пламенем. Однако вскоре он с удивлением заметил, что еще четыре приближались по левому борту. Англичане спустили на них собак.

Они намерены устроить скоординированную атаку с моря и с воздуха, подумал он, бросившись к Самсонову, чтобы проверить боекомплект. Четыре эсминца и тридцать шесть самолетов! Ракета, которую он приказал выпустить по авианосцам, взлетела из пусковой установки и устремилась на юг, и теперь «Москитов» осталось всего девять. В его распоряжении было еще восемь более медленных крылатых ракет П-900 и девять MOS-III «Старфайер», имевших огромную скорость, но значительно меньшие боевые части. «Киров» располагал двадцатью шестью противокорабельными ракетами. Они поразили каждый линкор тремя ракетами, и все же он видел, как их орудия продолжают вспыхивать вдали, а снаряды продолжали падать неприлично близко к кораблю, который должен был поражать противника с дистанции сто километров и более.

— Какова дальность торпед этих кораблей и самолетов, товарищ капитан?

— Не более 11 000 метров, и они, скорее всего, постараются подойти намного ближе. Эти торпеды не имеют систем наведения. Просто идут выставленным курсом. Эсминцы могут выпустить их раньше, чтобы смутить нас, но самолеты не станут сбрасывать их дальше трех-четырех тысяч метров.

Карпов был рад это слышать. Комплекс «Кинжал» устроит огненный ад вражеским самолетам. Он приказал задействовать по эсминцам все три 152-мм артиллерийские установки.

Британские гончие находились примерно в 15 000 метров к югу. Группу возглавлял «Лукаут». Всего в пятистах метрах по его правой раковине шел «Лайтнинг». Следом за ними двигались «Интепид» и «Мачлесс». Глядя на них, Карпову пришли в голову дурные воспоминания о тех последних беспокойных моментах, когда американская 7-я эскадра бросилась в атаку, пока он изо всех сил пытался выпустить ту ракету MOS-III с ядерной боевой частью. Внезапно в голове словно вспыхнуло — он ведь приказал Мартынову установить ядерную боевую часть на П-900 номер десять! Она все еще там, подумал он. Или же ее уже сменили на обычную? Впрочем, это не имело значения. У него на нее не было командирского ключа, так что он уже не был прежним. Безумные воспоминания нахлынули словно из какой-то другой жизни, однако быстро уступили место мыслям о текущей обстановке. Они вели бой уже более тридцати минут, гораздо больше, чем он рассчитывал. Он хотел этого боя, и англичане обеспечили его ему.

— Воздушные цели снижаются, — доложил Роденко. — Начинают рассредоточение.

Снова головокружительным стаккато раздались трещащие выстрелы артиллерийских установок. Федоров снова приказы выполнить маневр, далекие линкоры взорвались еще одним залпом. Как они могли пережить эти ракетные удары? Тыжелые снаряды с воем падали опасно близко, а один рухнул настолько рядом с левым бортом «Кирова», что корабль ощутимо качнуло. Сотрясения было достаточно, чтобы на корпусе появился прогиб, но он, тем не менее, не был пробит. Однако осколки засыпали борт корабля рядом с местом взрыва, и несколько членов экипажа попадали. Желтые спасательные жилеты покрылись пятнами крови.

— Круто вправо двадцать! — Крикнул Федоров, продолжая выполнять энергичные маневры уклонения. «Нельсон», наконец, нащупал дистанцию, а по левому борту рухнул залп «Родни». Близко, подумал он. Опасно близко. Затем он услышал, как Карпов выкрикивает приказ приготовиться к отражению воздушного удара. Палубы «Кирова» снова окутал белый дым — одна ракета за другой вылетали из пусковых установок, устремляясь на юг, словно стая акул. На этот раз осечек не было.

Четыре эсминца мчались вперед, взрезая острыми носами спокойное море. Глаза их командиров были прикованы к далекому силуэту вражеского корабля. «Лукаут» совершил большую ошибку, попытавшись осветить противника прожекторами, чем привлек к себе первоочередное внимание «Кирова». Бронебойные снаряды ударили по кораблю, получившему пять попаданий, еще один снаряд взорвался совсем рядом. Он загорелся от носа до кормы, а два из четырех 120-мм орудий превратились в покореженные обломки.

Остальные эсминцы разошлись, готовясь к пуску торпед. Их экипажи услышали отдаленный гул приближающихся «Альбакоров-II», а затем увидели, как «Киров» открыл по торпедоносцам огонь. Ракеты взмывали в воздух и устремлялись к целям, словно стая бросавшихся на добычу акул. И они явно не испытывали никаких трудностей с поражением неуклюжих «Альбакоров», сбивая их одного за другим.

Командир эсминца «Интепид» Колин Дуглас Мод стоял на мостике. Мощная фигура и черная борода делали его похожим на древнего пиратского капитана, как утверждали все, кто его видел. Не хватало лишь повязки на глазу и попугая. Это упущение компенсировал черный шерстяной берет, который он носил вместо форменной фуражки, а также длинная трость, которой он постучал по палубе, словно подгоняя корабль.