А. Живой - Сицилийское королевство

Он замолчал и приходил в себя минут пять.

Выйдя с территории порта, они медленно прошлись по улицам Неаполя, останавливаясь на каждом углу. Три раза их чуть не облили помоями, один раз чуть не переехала повозка какого-то знатного вельможи и четыре раза чуть не затоптали копытами лошади конных рыцарей, совершавших ежедневный объезд.

Вообще Забубенному показалось, что с охраной и порядком в столице сицилийского королевства все нормально. Войск здесь было предостаточно. За день Григорий увидел столько по-разному одетых солдат и рыцарей, что у него рябило в глазах. А одежда местных горожан просто не поддавалась описанию. Еще в прошлой жизни, глядя на безумный бред модельеров, воплощенный в виде лохмотьев на сексапильных манекенщицах, Забубенный не прекращал удивляться, как этим людям не надоест заниматься всякой ерундой с эротическим подтекстом. Но местные горожане, без всякого подтекста, были одеты так, что никакой модельер не догадается придумать похожий фасон. Было видно, что многие из них вообще не привыкли обращаться к портным и шили себе одежду сами. Каждый сицилиец был сам себе модельер.

Первым делом Мюних потащил своего ученика, естественно, в университет, здание которого располагалось в роскошном доме ближе к горам. Дом этот состоял из нескольких корпусов и был похож на замок разбогатевшего бюргера, где все было сделано скорее добротно, чем изящно. Фасадом местный университет выходил на одну из площадей, название которой Забубенный из вежливости уточнил, но все равно не запомнил. Да это, по его мнению, было и не важно, поскольку все площади в германских землях назывались «плац», а улицы «штрассе».

В университете, где шли занятия по непонятному для Григория расписанию, они пробыли недолго. Механик уговорил свого проводника поскорее покинуть стены учебного заведения, дабы не мешать процессу обучения. Благо, ему не нужно было сидеть там за партой и отвечать на вопросы. Но некоторые уголки этого огромного здания Забубенный все же осмотрел. Особенно ему понравилась оружейная комната с доспехами и комната, где хранились учебные пособия для охотников – такого количества чучел пернатых он нигде не видел. Неизгладимое впечатление на него произвел и местный анатомический театр, где как раз резали какой-то свежий труп.

Несмотря на запреты церкви, просвещенный император покровительствовал медицине и позволял ставить эти опыты. Мюних шепнул на ухо Забубенному, что местная кафедра еще небольшая, а вот в Солерно император открыл настоящую медицинскую школу. Согласно новым веяниям в медицине для пользы здоровью студенты также постоянно посещают целебные источники вблизи Неаполя.

– Да, я тоже люблю минералку, – поддержал начинание Забубенный, – от гастрита помогает.

Кроме того, выяснилось, что Фридрих был знатным коллекционером и собирал не только книги на разных языках, но и научные приборы, что было еще большей редкостью. Мюних с гордостью рассказал, что из Дамаска в подарок от султана император получил искусно сделанный шатер, где, как на небе, удивительным образом приводились в движение по своим орбитам изображения солнца и луны.

– А, планетарий, – кивнул Забубенный, – у нас такой тоже есть. На него можно взглянуть?

– Увы, – развел руками профессор, – этот шатер он не стал дарить университету, а поместил в своем дворце в Палермо на Сицилии.

– Жаль, – огорчился механик, – далековато. А я бы глянул.

Ну и напоследок они посетили лабораторию местных механиков, где многочисленные студенты изучали допотопные, по мнению Григория, механизмы. Ему понравился только небольшой макет парусного судна, на который дует ветер. Ветер производился вручную с помощью приспособления, напоминавшего ветряную мельницу, которое крутил один из помощников преподавателя.

Выйдя из здания университета, Мюних и Григорий вновь оказались на площади. На этой же площади находилась местная ратуша. Передохнув немного у фонтана, они зашли и туда, из чего Забубенный сделал неожиданный вывод, что его учитель вхож в высокие сферы, а он не такой уж и простой путешественник, раз его знакомят с бургомистром и местными чиновниками.

Бургомистра, между тем, на месте не оказалось. Он уехал на прием по случаю закладки новой фермы в окрестностях Неаполя, где по приказу императора собирались выращивать верблюдов для облегчения передвижений в южных колониях королевства. Верблюд ведь животное экономичное – мало ест, мало пьет, много работает. Просто воплощение мечты перевозчиков и контрабандистов. «Вот как мучаются люди без моторов», – все же пожалел Забубенный подчиненных Фридриха.

Но и без губернатора интеллигентному механику в ратуше было с кем пообщаться. Помощник губернатора Бреннер фон Гаульбе разрешил профессору Мюниху познакомить Забубенного с юридическим отделом, который обосновался в местной библиотеке, располагавшейся здесь же, этажом выше. Григорий не отказался. Он любил библиотеки, тем более, что эта оказалась одной из самых обширных, да еще собранной самим императором. Как оказалось, Фридрих питал слабость ко всем редким книгам и даже сам в минуты отдыха предавался занятиям литературой. «Надо будет как-нибудь почитать, чего он там пишет, – подумал Забубенный, – детективы, небось, кропает на древнеримскую тему».

Сейчас в библиотеке Фридриха царили юристы. Профессор Мюних представил им Забубенного, как талантливого иностранного специалиста по механике и паровым агрегатам, посетившим сицилийское королевство с дружественным визитом. Группа из двадцати лучших юристов королевства, собранная в одном месте, трудилась по заданию императора над сводом новых конституций. Старшим в ней был благообразный старик с прозрачными глазами, немного похожий на Нострадамуса. Звали его Майгель Кренц.

Забубенный через переводчика поинтересовался у Майгеля, над чем они сейчас работают. Майгель, к удивлению механика, не стал темнить. Он рассказал, что группа под его началом готовит для Священной Римской Империи новый, самый прогрессивный свод законов в мире, поскольку старым император Фридрих недоволен. В нем слишком много свобод для подчиненных и почти нет наказаний за налоговые преступления. Работа еще в самом разгаре.

А когда Забубенный попросил в двух словах объяснить, о чем идет речь, то выяснилось, что в новом законопроекте вся власть сосредотачивалась в руках императора, а бедные феодалы лишались почти всех привилегий. Их замки должны быть разрушены. За междоусобицу полагалась смертная казнь. Даже ношение оружия запрещалось. Зато крестьянам выходила поблажка – крепостное право в королевских имениях собирались уничтожить.