Владимир Поселягин - По прозвищу Адмирал

И тут меня один из наших ряженых, что состоял в расчёте зенитки, отвлёк.

— Самолёты по горизонту, — негромко сообщил он.

Мы уже вышли из тени моста и под урчание дизельных движков неторопливо двигались дальше. Подняв бинокль, я присмотрелся к самолётам, что летели от передовой.

— Опа, так это «горбатые». Наши штурмовики. Пять их.

Скатившись по трапу, я рванул к радиорубке, на бегу судорожно ища в кармане комбинезона листок с записями частот, на которых работают наши летуны. А что, пока мы подготавливались, выделенный боец, слушавший немцев, слушал и наших, и записал, на каких частотах те работают. Между прочим, на разных — истребители свои имеют, штурмовики свои, у бомбардировщиков своя частота. Удивительно, но факт.

Влетев в пустую радиорубку, надел наушники и щёлкнул тумблерами — радиостанция была знакомой, на буксире такая же стояла. Стал крутить ручку настройки, пока не нашёл нужную волну. В открытый нижний люк заглянула Аня, вопросительно подняв брови. Как только настройка была завершена, включил на вызов и забормотал в микрофон:

— «Горбатые», идущие к автомобильному мосту. Приём. Я Ар-117. Повторяю, «горбатые», идущие к мосту, ответьте. Я Ар-117, ответьте.

— Филин-8 на связи, — сквозь шум помех расслышал я далёкий голос. — Опознайся.

— Я Ар-117. Я Саша Поляков. Мост наш. Отмена атаки моста. Он наш. «Горбатые», покрутитесь в стороне, а когда мы охрану уничтожим, поддержите огнём. Просьба помочь, сигнальная — зелёная ракета.

— Я Филин-8. Принято. Работайте, мешать не будем. Атакуем по зелёной ракете.

— Слышала? — повернулся я к Ане, и та, кивнув, исчезла.

Как только она передала сообщение, что у нас имеется воздушное прикрытие, так сразу заработали зенитки. Выглянув наружу, я убедился в своём предположении. Вдали таяла в небе зелёная ракета, а пять штурмовиков делали заход за заходом на дорогу, уничтожая технику на обоих берегах. Под этим прикрытием мы подходили к опорам. В плане «Б», в случае если немцев будет много и нам не дадут минировать, мы для подрыва опор воспользуемся торпедами. Тут, правда, ещё попасть нужно, но как повезёт. Лазарев проходил в училище теорию по торпедированию, но когда это было! А ведь в отсеках порохового погреба ещё и мины были, даже якорные.

Взяв прислонённую у двери винтовку, я стал выцеливать оглушённого немца, что прятался у бронетранспортёра, перевёрнутого взрывом. Но не успел — хлопнул выстрел, и я погрозил Ане кулаком. Это был мой немец! Та лишь хмыкнула и, приведя оружие к бою, стала искать следующую цель.

В это время нас накрыла тень — мы вошли под мост. Пятеро бойцов и двое матросов поднялись по скобам на быке. Четверо охраняли сапёра, а тот с помощниками закладывал взрывчатку. Он ещё сверху радостно проорал нам, что там ниши есть, что нам изрядно сэкономило время. Всё заняло шесть минут, и наши сверху посыпались на палубу. Тут мы впервые испробовали этот катер на полном ходу. Он понёсся прочь, а позади догорал фитиль бикфордова шнура. Только после взрыва, разнёсшего бык и обрушившего два пролёта, Илы полетели домой. Я успел с ними по рации попрощаться и поблагодарить, тандем сработал отлично.

Теперь же стоит подумать. Откуда мы угнали катер, немцы если ещё не знают, то скоро узнают, где взорван мост — тоже. Значит, мы должны находиться где-то между этими точками, а это тридцать шесть километров. Прочесать не так и трудно. Однако я надеялся на действия генералов и на маскировку. Сейчас откопаем с корнями деревца и кустарник на берегу, к которому мы подходили, уйдя из зоны видимости с моста и дороги, и замаскируем катер. Теперь я опытный, знал, как маскировку наводить. Отстоимся до темноты, а дальше — к своим. Ирония судьбы в том, что я планировал спрятать торпедный катер всего в двух километрах от уничтоженного моста, где нас точно искать не будут. Там небольшая речушка, полускрытая деревьями, вливалась в Дон, вот в ней и постоим. Узкая она, но катер войдёт. А пока проводилась маскировка, мы допросим трёх языков из бывшей команды этого бота.

Шум наверху, лёгкий перестук топоров и возня на палубе нисколько не мешали нам с главстаршиной заниматься допросом немецких моряков. Лейтенант в этом не участвовал, сейчас главное — быстро навести маскировку, и он там командовал. Мы уже вошли в приток, что я приметил, кстати, на немецких картах его не было, это означало, что там нас искать точно не будут. Я велел Лазареву как-то перегородить его, замаскировать, чтобы с вод Дона не было его видно, и тогда нас действительно до вечера не найдут. Если вообще будут искать, тут я надеялся на генералов.

Аня, как мы отошли от моста, уселась в рубке с наушниками и после небольшого моего инструктажа уверено крутила настройки. На каких волнах должны работать оба генерала, она знала и мониторила их, слушая, не прозвучит ли наш позывной. То, что в эфире паника, я уже знал. Пока мы прятались, Аня вышла на немецких тыловиков и позвала меня, не понимая, о чём они так экспрессивно «лают». Я послушал разговор. Ага, генералы справились. Потапов — точно, на его берегу находился аэродром, от которого ничего не осталось, а немногие выжившие немцы сообщали о полчищах русских варваров. Один аэродром уничтожен, и это хорошо, но о двух других пока был молчок. Может, о них раньше звучало, до того как меня позвали, а может, эти тыловики чисто по уничтоженному работали и до двух других им дела не было. Вряд ли, конечно. Тут или ещё не знают, или дело не выгорело. О захвате ман-групп генералов тоже не сообщалось, так что я был в надежде. Правда, эти два немца переговаривались только по этой волне, а что на других было — неизвестно, может, там прозвучала информация о других диверсиях этих групп.

Я оставил Аню продолжать слушать эфир и спустился в кают-компанию, куда главстаршина привёл первого немца. Этот фриц вполне охотно сотрудничал, не запирался, откровенно отвечая на все вопросы. Я потом на втором проверил его честность, всё совпадало. Почему здесь оказался катер и что содержалось в ящиках, стало ясно. Всё оказалось предельно просто, а я-то думал-гадал… На берег были сгружены ящики с киноаппаратурой и высажены шесть кинематографистов: режиссёры, операторы и прочие. Воздухом те опасались лететь, один самолёт с аппаратурой уже подбили, и вот их разными путями, но в основном морем и по реке, и доставили к тому селу. Тем более до этого эта группа находилась в Крыму, где вела съёмку, и морем было их доставить предпочтительнее. А киношники — из Геббельсовой конторы, пропагандисты. Торпедисты доставили груз в один конец и собирались утром возвращаться, так что мы появились вовремя, опоздай на час-другой, и увидели бы пустую пристань.

Допрашивая немцев, я, сверяясь с картой, записывал всё в блокнот: где они были, что видели в портах. Мало ли, нашим информация пригодится для бомбёжки важных терминалов или заправочных узлов.