Вадим Полищук - Капитан Магу-2

— Осман вратио као претучен пас!

Даже окладистая борода не могла скрыть его довольной ухмылки. Из его объяснений, сопровождаемых самой активной жестикуляцией, выходило, что вчера османийцы вернулись. Причем вернулись в количестве куда меньшем, чем уходили. И возвращение их больше походило на бегство после поражения. Это обстоятельство и было причиной радостного настроения пастуха. И пушек вернулось совсем мало, а раненых напротив было много. По всему выходило, османийцев хоть и не разгромили полностью, но побили основательно. В ближайшее время им будет не до наступлений, а капитану Магу можно уже и озаботиться собственным спасением.

Горанович вернулся только на четвертый день после османийцев, выглядел он похудевшим и очень недовольным. На вопрос, «Где он столько времени был?», ответил коротко.

— В тюрьме сидел.

Разговорить его оказалось нелегко, а когда удалось, контрабандист поведал следующее. До Ясена он добрался в оговоренный срок. Причем, ухитрился обойти все посты и беспрепятственно добраться до штаба армии по переполненным патрулями улочкам. Первая проблема возникла в виде часового при входе в само здание, который никак не хотел пропустить себрийца внутрь. Тот продолжал настаивать, поднялся шум. Закончилось все вызовом начальника караула и подвалом, куда посадили Горановича вместе с пойманными дезертирами, мародерами и прочими отбросами руоссийской армии.

— Хорошо, я деньги Добрыну на сохранение оставил, а то отняли бы.

Поскольку и в подвале контрабандист не успокоился, ему еще дважды давали по шее, и только на третий, ввиду особого упорства клиента, опять вызвали начкара, который, наконец-то, соизволил вникнуть суть вопроса. После этого, Горановича отвели к какому-то большому начальнику. Ему-то тот и отдал записку капитана.

— Это был генерал?

— Нет, его называли «господин полковник».

— Часом, не полковник Гупский?

Догадка капитана оказалась верной.

— Да, точно Гупский.

Ну что же, записка была доставлена точно по адресу, точнее и придумать было нельзя, а уж как начальство распорядилось полученными сведениями оставалось на его совести. Но почему Горанович задержался на столь долгий срок?

— Меня обратно в подвал посадили, сказали «до выяснения».

В подвале себриец просидел еще неделю прежде, чем о нем вспомнили, выпустили и даже не извинились, зато дали пропуск с печатью.

— Узнаю наши армейские порядки, — криво усмехнулся Алекс.

Пропуск Горановичу так и не понадобился, Ясен он покинул так же незаметно, как и пришел. После чего, он посчитал свою миссию полностью выполненной и вернулся за капитаном.

— Ты-то как, выздоровел?

— Нормально. До Ясена дойду.

— Зачем идти, когда можно доехать?!

У османийцев контрабандист увел не какую-то обозную клячу, а великолепную строевую лошадь вместе с седлом. Рассмотрев трофей поближе, офицер загорелся желанием заполучить его себе.

— Продай лошадь.

И тут Горанович проявил неожиданную щедрость, махнул рукой.

— Так бери.

Впрочем, эта щедрость объяснилась достаточно просто.

— Мне она ни к чему, Добрыну тоже. Сеном ее не прокормишь, ей овес нужен, а он дорог. Из наших ее тоже никто не купит, а если османийцы с ней поймают — голову отрубят. На ней их клеймо стоит. Забирай.

— Ну, спасибо!

Выдержав излияния капитанской благодарности, Горанович добавил.

— Его Аскер зовут.

Так капитан Магу заполучил себе лошадь под седло взамен убитой на перевале. Кличку жеребца Алекс решил не менять, вполне подходящее имя для строевой лошади. На таком коне и на императорском смотре не стыдно показаться.

Уходить решили на следующее утро. На прощание Добрын подарил Алексу шапку из каракуля, какие носили местные пастухи. В этот раз переход через горы прошел без каких-либо неприятностей. Ни ветра сильного, ни снега. В полдень третьего дня, преодолев очередной подъем, капитан увидел небольшую себрийскую деревушку, а возле нее ряды серо-зеленых армейских палаток.

В отличие от Горановича, капитан Магу секретом невидимости для руоссийских постов не обладал. А потому, едущий на османийской лошади и в неуставной шапке офицер был немедленно задержан. В подвал, правда, его не сажали и морду не били, но револьвер и саблю изъяли. После чего, он был препровожден сразу же к командиру полка. Полковник проверил документы капитана, выслушал, сочувственно покачал головой, после чего распорядился напоить капитана чаем, вернуть саблю и помочь привести форму одежды в соответствующий уставу вид. Он был даже настолько любезен, что немедленно отправил Алекса в штаб армии с сопровождением, больше напоминавшим конвой.

— Я так и знал, что мы с вами еще непременно увидимся!

В штабе армии капитан Магу предстал перед сиявшим новенькими погонами Вязодубовским.

— Здравия желаю, господин штаб-ротмистр. Надеюсь, теперь мою личность можно считать окончательно установленной?

— Можно, — расплылся в благожелательной улыбке жандарм. — И его можете забрать.

Алекс взял со стола свой «гранд», прицепил ремешок и спрятал револьвер в кобуру.

— Присаживайтесь, господин капитан, и рассказывайте. Я просто горю нетерпением, услышать про ваши приключения в османийском тылу.

Поскольку изливать душу в жандармский мундир капитан Магу не планировал, то ограничился весьма краткой версией обстоятельств, приведших его в этот кабинет, уложившись в четверть часа. Вязодубовский слушал внимательно, не перебивал, уточняющих вопросов не задавал, по ходу рассказа сделал несколько отметок в своем блокноте.

— Ну что же, — подвел итог штаб-ротмистр, — мне все ясно. Рассказ ваш, само собой, разумеется, будет проверен. С полковником Гупским я завтра же побеседую. А где ваш проводник?

И в самом деле, где? Воспользовавшись суматохой с офицером, Горанович в очередной раз бесследно исчез, будто в воздухе растворился.

— Ничего страшного, — не стал заострять вопрос жандарм, — никуда он от нас не денется, все равно к вам же за деньгами и придет. А вы уж будьте любезны, обеспечьте его доставку ко мне, тем более, что это в ваших же интересах.

— Не извольте беспокоиться, господин штаб-ротмистр, будет доставлен.

— Вот и ладненько. А что мне с вами дальше делать прикажете? Не в камеру же вас сажать!

Алекс только плечами пожал — что хотите, то и делайте. Жандарм за пару секунд нашел решение, устраивающее обоих.

— А отправлю-ка я вас в армейский госпиталь. Пусть вас там медики посмотрят, может, какую-нибудь микстурку от контузии пропишут. А лошадку вашу временно в штабную конюшню поместим, там за ней присмотрят.

В армейском госпитале прибывшему капитану не обрадовались, после боев за Лочев он был переполнен солдатами и офицерами с куда более серьезными ранениями. Тем не менее, осмотрели его весьма внимательно и в конце осмотра поставили диагноз.